Исчезнувшая - читать онлайн книгу. Автор: Гиллиан Флинн cтр.№ 27

— Отстань!

Когда работу теряют и он и она, хорошего очень мало. Я знаю, нам повезло больше, чем многим другим. Каждый раз, когда нервничаю, я вхожу в Интернет и проверяю «стабилизационный фонд». Раньше я никогда не называла так свой банковский счет — первым эти слова подобрал Ник. Приличная, симпатичная сумма. На данный момент 785 404 доллара. Благодарить за эти сбережения я должна своих родителей. Не те деньги, чтобы податься в домохозяйки навсегда, особенно в Нью-Йорке. Но благодаря родительской заботе я могла чувствовать себя достаточно защищенной и не задумываться о деньгах — в обучении, выборе профессии и так далее. Хотя их и не так много, чтобы возгордиться. Ник посмеивается, но лично мне кажется, что это благородный жест со стороны моих родителей. И плата за незаконное использование моего детства для книг.

Я все еще чувствую себя разбитой из-за увольнения, из-за нашего увольнения, когда звонит папа и спрашивает, не могут ли они с мамой приехать. Они хотят с нами поговорить. Да, сегодня, прямо сейчас, если нас не затруднит. «Конечно, само собой», — отвечаю я, а в голове тревожно крутится: рак, рак, рак…

На пороге стоят родители, с таким видом, будто явились через силу. Отец отлично одет, выбрит и вообще блистает, разве что под глазами мешки. На маме шикарнейшее бордовое платье, которое она надевала раньше на презентации и встречи с читателями, когда еще получала приглашения. Она говорит, что этот цвет придает уверенности в себе.

Родители выглядят отлично, но кажутся немного смущенными. Провожаю их к дивану, где все мы сидим молча минуту-другую.

— Дети, кажется, мы с мамой… — заговаривает отец, но останавливается и кашляет. Обхватывает колени руками, показывая крупные бледные костяшки. — Ну ладно… Похоже, у нас проблемы. Финансовые. И очень серьезные.

Не знаю, как реагировать — удивляться, утешать, огорчаться? Обычно родители не посвящали меня в свои неприятности. Да и вряд ли у них было много неприятностей.

— Дело в том, что мы повели себя безответственно, — продолжает Мэрибет. — В последние десять лет тратили деньги с тем же размахом, что и в девяностые. Не зарабатывали и половины от прежнего, но не хотели этого замечать. Поддались излишнему оптимизму, мягко говоря. Каждый раз надеялись, что новая книга об Эми принесет больше денег, чем предыдущая. Но ничего не получалось. А мы продолжали совершать неверные шаги. Неудачно вкладывали деньги. Совершали глупые траты. И теперь…

— Можно сказать, что мы разорены, — закончил за нее Ранд. — Больше не можем выплачивать ипотеку за наш дом… и за этот тоже.

А я-то думала — принимала как должное, — что родители сразу купили дом для нас. Понятия не имела, что он взят в ипотеку. Вот тут я впервые усомнилась в своей расхваленной Ником финансовой защищенности.

— Как я уже сказал, мы допустили ряд серьезных ошибок, — сказала Мэрибет. — Нам бы следовало написать книгу «Удивительная Эми и плавающая ставка ипотечного кредита». Это была бы страшная сказка, книга-предостережение! И чтобы у Эми была бы подружка Венди Хочу-Все-Сейчас.

— И дружок Гарри Голова-в-Песке, — добавил Ранд.

— И что же будет дальше? — спросила я.

— Это наши трудности, — заявил папа.

А мама вынула из сумочки брошюру и раскрыла ее на столе перед нами. Гистограммы, графики, круговые диаграммы сделаны явно на домашнем компьютере. Умираю от смеха, когда представляю себе родителей за компом, подглядывающих в руководство пользователя, а все для того, чтобы убедить меня.

— Мы хотели спросить, — несмело начала Мэрибет, — нельзя ли одолжить немного денег с твоего расчетного счета, пока мы не определимся, как строить свою дальнейшую жизнь.

Мои родители сидят перед нами, как дети, пришедшие поступать в колледж и возлагающие кучу надежд на первое собеседование. У отца даже колено дергалось, пока мама не придавила его пальцем.

— Ну ладно, — ответила я. — Мой «стабилизационный фонд» — это ваши деньги. — Просто хочется, чтобы все закончилось побыстрее. Невыносимо видеть эти полные надежды глаза. — Сколько вам нужно, чтобы расплатиться с долгами и какое-то время чувствовать себя спокойно?

Отец рассматривает свои туфли.

Мама глубоко вдыхает и выдает:

— Шестьсот пятьдесят тысяч.

— Ого! — Все, что мне удается сказать.

Это практически все наши деньги.

— Эми, может, стоит обсудить… — начинает Ник.

— Нет-нет, — отвечаю я. — Без проблем. Сейчас принесу чековую книжку.

— Вообще-то, ты можешь перевести деньги на наш счет завтра, — говорит Мэрибет. — Или в течение десяти дней.

Именно в этот миг я понимаю, как здорово они влипли.

Два дня спустя.

Выжатый досуха, я проснулся на диван-кровати в гостиной люкса Эллиотов. Они настояли, чтобы я заночевал у них, — все равно полицейские еще не пускали меня домой. С той же настойчивостью тесть и теща когда-то пытались расплатиться за нас в ресторане. Гостеприимство бурлило, как неукротимая стихия. «Позволь нам хотя бы это сделать для тебя». Я позволил. И провел ночь, прислушиваясь к их храпу, доносившемуся через закрытую дверь спальни. Один голос равномерный и густой — храп здоровяка-дровосека, а второй прерывистый и неритмичный, будто человеку снилось, что он тонет.

Обычно я мог выключить себя, как электричество. Достаточно приказать — нужно спать — и сложить ладони под щекой, как при молитве. И все. Глубокий сон обеспечен, в то время как моя страдающая бессонницей жена крутится рядом с боку на бок. Но вчера вечером, несмотря на усталость, я чувствовал себя подобно Эми — мозг продолжал работать, хотя тело нуждалось в отдыхе. Большую часть жизни мне было вполне комфортно в собственной коже. Когда мы с Эми сидели на диване и смотрели телевизор, я мог расслабиться, приняв любое положение, как расплавленный воск, а Эми все время ерзала и искала удобную позу. Тогда крутили рекламу на тему этого заболевания, и актеры с мученическими гримасами трясли икрами и растирали бедра. Эми ответила, что у нее синдром беспокойства всего тела.

Я лежал и смотрел в гостиничный потолок, который был вначале серым, потом порозовел, потом начал желтеть, — смотрел, пока не увидел солнце, поднявшееся из-за реки во всей красе. И тогда в моей голове защелкали имена. Хилари Хэнди. Такое красивое имя, что его владелицу трудно заподозрить в совершении преступлений. Дези Коллингс, чокнутый ухажер, который живет всего в часе езды. Я призадумался. В наше время все хотят сами себя лечить, сами себе строить дома, сами себе проводить следствие. Эпоха «сделай сам». Полезай в Интернет и разбирайся сам, потому что кругом все замотанные и везде недокомплект кадров. Я ведь журналюга, как-никак. Больше десяти лет брал интервью, расспрашивал о житье-бытье и вытягивал из людей подноготную. Значит, и нынешнее дело мне по плечу, так я и сказал Ранду и Мэрибет, и они пожелали ни пуха. Большое спасибо за то, что зятек «под тенью подозрения» не лишен кредита доверия. Или все-таки «тень подозрения» — вежливый эвфемизм?