Есть, господин президент! - читать онлайн книгу. Автор: Лев Гурский cтр.№ 44

Силовики у нас – люди простые, как число «семь», а потому привыкшие к таким же простым и сильным чувствам. От тех, кто внизу, они ждут грубой лести и целования жопы. От тех, кто наверху, – не менее грубых наездов вплоть до зуботычин. Я сидел гораздо выше, чем Сканженко, – опять-таки не по его вертикали, но по факту. Мой теперешний собеседник всегда был внутренне готов к трехэтажному мату, «тыканью» и обещаниям выдернуть яйца. А вот мои участливые фразы выбили его из знакомой колеи.

– Иван Николаевич, где прокололись? – растерянно спросил

он.

Я был уверен, что по числу проколов таможня Всея Москвы опередит многократно использованный автобусный билет. Вопрос был лишь в том, какая из дырочек зачесалась наверху именно сейчас.

– Эх, Архипыч! – Я театрально вздохнул. – А то вы не знаете? А то вы вчера родились? Ну хорошо. Желаете играть в несознанку, извольте. У нас с Западом ченч, вы в курсе? Это рес-ти-ту-ция – не путайте с реставрацией и проституцией. Мы возвращаем кое-что по мелочовке, они кое на что закрывают глаза. И нам полезно, и им приятно… А что же у нас сегодня получается? Президент дает зеленый свет, Минкульт салютует, Запад уже мешок приготовил, а мелочовка где? Сгинула, говорят, где-то на таможне, на складе конфиската. Мне Школьник, Лев Абрамыч, буквально десять минут назад все уши прожужжал: нотная, видишь ли, у него партитура семнадцатого века, две каких-то мейсенских, что ли, тарелки и штук пять старых-престарых рукописных книг на латинском языке…

Риск облажаться был минимальным. Как ни мало я смыслил в тонкостях таможенных дел, примерно ситуацию даже я себе представлял. Склады временного хранения под завяз набиты везде—в северном отделении, в восточном, на юге и западе. Прибавьте к этому отдельную копилку в «Шереметьево-2» с отдельным ключиком. Прибавьте центральный склад в Ясенево, где процесс передачи добра от ГТК к РФФИ иногда растягивается на долгие месяцы. Алексей Архипыч, эдакий скупой рыцарь печального образа, не смог бы охватить мысленным взором все, чем владел. Думаю, он не открестился бы даже от конфискованного слона.

– Найдем, Иван Николаевич! – не раздумывая воскликнул Сканженко. – Раскопаем! Благодарю за доверие, не забуду. Всех своих тотчас же на ноги поставлю, каждую подозрительную тарелку, каждую книжку до 40 года, каждую нотную бумажку посчитаем и списочек вам сразу же с курьером представим. Каждую…

– Погодите вы, Алексей Архипыч, не частите, – утомленным голосом прервал я таможенника. – Побудьте пока на телефоне, тут у меня Большаков по второй линии… Привет, Александр Данилович! – обратился я к начальнику столичного ГУВД, который и на самом деле объявился у меня в другой трубке. – Что-что? Замечательно. Я вас поздравляю… – После этих слов я потеснее прижал первую трубку к животу, чтобы Сканженко не услышал, с чем именно я буду поздравлять Большакова. – Вы молодец! Это такая победа! Считайте, благодарность президента вам обеспечена…

– Служу Отечеству! – в состоянии некоторой офонарелости объявил главный столичный мент. – Рад стараться!

Вероятно, сейчас он про себя торопливо перебирал то немногое, что могло бы сойти за победу или хоть за крошечное достижение последних дней. Интересно было бы заглянуть к нему в черепушку, чтобы оценить итоги поиска. Чует сердце, улов окажется плевым.

– И теперь, – продолжал я, – когда дело сделано, оформляйте, как положено, изъятие, а затем попрошу вас доставить эту книгу прямо к нам в Администрацию, в мой кабинет.

– Эту книгу… – сдавленным эхом откликнулся Большаков.

– Да, эту самую, – любезно подтвердил я, – какую же еще? Ой, да не скромничайте вы, не прикидывайтесь, что ничего не знаете! Мне доложили: московское ГУВД только что обнаружило пропавшую с таможни какую-то там древнюю книгу, латинскую, рукописную, XVI века, не помню названия… Короче, вы лучше меня знаете, какую. Тут у меня, кстати, московская таможня висит на первой линии, так не поверите ли, Сканженко прямо иззавидовался: не успел он потерять, а вы уже где-то нашли… Значит, сколько вам времени вам надо, чтобы оформить все бумаги официально, учитывая выходные дни и отпускной сезон… сутки?

– Двое суток! – быстро проговорил главный московский мент.

Не без удовольствия я вообразил, какой шухер наведет Большаков в подведомственной ментуре. Сам виноват. Он имел шанс откреститься от победы, когда я его назначил призером. Ничего похожего он не сделал, а теперь уж дороги назад нет. Это будет посложней, чем сортировать вервольфов и оборотней в своих рядах: надо пойти туда, не зная куда, и добыть то, не зная что. Причем на все про все – сорок восемь часов. К такой Mission Impossible готовы только наши стражи порядка. И, что самое любопытное, в авральном режиме они ведь могут выдать настоящий результат.

– Ну черт с вами, двое так двое, – благодушно сказал я и отключил Большакова. А таможенника вновь переместил от живота к уху и сообщил: – Радуйтесь, Алексей Архипыч! Полдела сделал Большаков. Учитесь у него, как надо работать. Отрыл он где-то уже без вас ноты и тарелки. Так что ищите только латинские книги. Результатов жду не позже, чем послезавтра.

Я нарочно столкнул МГТК с ГУВД Москвы: вдруг у Архипыча взыграет профессиональная ревность? Едва ли генерал Сканженко поднимет со складов что-то путное – для счастливых совпадений жизнь слишком грустна, – а вот пригляд за терминалами утроит; если мою вещь кто-то решится пронести мимо его клюва, авось не утаит ее от меня ни за какой бакшиш. Генерал же Большаков, я надеюсь, теперь поставит на уши всех до последнего участкового. Москва – город немаленький, но и по числу патрульных мы почти догнали Нью-Йорк. А загребущих рук у ментов вдвое больше, чем самих ментов.

Кстати, и Манцову и обоим силовикам я, в отличие от архивистов, намеренно не дал конкретных сведений. Во-первых, эти орлы все равно перепутают автора и название. Во-вторых, широкий охват лучше узкого. В-третьих, без конкретики проще избежать ненужной утечки по горизонтали. Есть в столице одна любопытная структура с большими возможностями, но от ее услуг безопасней отказаться. ФСБ – слишком внимательная контора, а генерал Голубев слишком любит тянуть одеяло на себя. Помогать-то он помогает, но только не задаром. Как же, жди! Отрезать для чужого дяди даже небольшой кусочек золотой рыбки – значит, угробить ее целиком…

Прежде чем поднять наконец трубку белого телефона с гербом, я снял ботинки, переобулся в тапочки, вышел из-за стола и ступил на ворс ковровой дорожки. Я бы предпочел, понятно, стоять босиком и на траве, но политика – искусство возможного. Сойдет и паллиатив. Сделаем-ка несколько приседаний, руки вперед. Сел – выдох, встал – вдох. Сел – встал, сел – встал…

Достаточно. Ноги в стороны, рот на замок. Дышим правой ноздрей, левую закрываем. Дышим левой ноздрей, правая заперта. Шести раз хватит. Пульс слегка учащен, в боку покалывает, в носу свербит, в башке легкая качка. Самое подходящее состояние для того, чтобы перейти ко второй очереди – мимической, к гимнастике для губ. Разговор предстоит ответственный, я не могу запнуться ни на миг.

Подойдя поближе к телефону, я сделал вдох через рот – зубы сомкнуты, губами изобразил chee-e-e-e-ese, выдохнул через нос. Пяти раз довольно. Теперь то же самое, но при выдохе – губы в трубочку. Еще пять раз. Последнее упражнение: закрываем рот, сжимаем губы и надуваем щеки, а потом двумя кулаками медленно и беззвучно выдавливаем воздух. Семь раз раз максимум. Хватит. Лицевые мышцы к лицедейству готовы. Можно усаживаться в кресло и брать трубку.