Убить президента - читать онлайн книгу. Автор: Лев Гурский cтр.№ 79

– Наш сегодняшний материал про Дем.Альянс попал в самую точку! – ликующе провозгласил Казаков. – Вы слышали радио? В Большом было покушение на Президента. Террорист оказался именно из ДА. Ближайший, можно сказать, соратник Леры Старосельской… Кстати говоря, сама Старосельская сейчас в розыске и, наверное, скоро будет арестована…

Я похолодел. Ни в какие гениальные совпадения я не верил.

– Кто-то пострадал? – с ходу спросил я Казакова. Тот прямо волчком завертелся от переполнявших его чувств.

– Президент жив, ни царапины! – торжествующе объявил он. – Ну, а террориста этого, конечно, шлепнули. Бац – и готово!

При этих словах Казаков исполнил нечто, напоминающее танец живота.

– Вы можете стоять спокойно?! – прикрикнул я. – Мельтешите под ногами, думать мешаете…

– А что там думать? – жизнерадостно объявил Казаков. – Прыгать надо. Я уже бегал в цех и договорился, что они подождут. Думаю, теперь надо переверстывать первую. Такая новость! И мы, мы первые забили тревогу…

Я обхватил голову руками. Колобок носился у меня под носом, строя планы новой первой полосы. По его мнению, необходимо повторить снимок Старосельской, только теперь крупно выделить руки. Он уже узнавал, типографий берется выделить эти руки ярко-красным цветом.

Ах, Олег Витальевич, тем временем думал я, не вслушиваясь в словоизвержения моего неукротимого зама. Ах, фокусник! Я теперь нисколько не сомневался, что Дем.Альянс к сегодняшнему происшествию либо вовсе никакого отношения не имеет, либо самое косвенное. Это была всего лишь политическая комбинация с жертвой пешки – какого-то там террориста. Наверняка и ненастоящего к тому же. Самое скверное, что и я вместе со «Свободной газетой» так или иначе оказывался виноват в этой маленькой, запланированной смерти. Лаптева была права, и даже грубый Минич, выходит, был тоже прав. Пощечина – это еще самое мягкое, что я заслужил. По всем правилам, на первой полосе следовало бы печатать фотографию как раз Виктора Ноевича Морозова с окровавленными руками. Ты этого хотел, Жорж Данден, мрачно подумал я. Ты продался быстро, дешево, да еще и палачам. Браво, Витюша. Поздравляю.

В этот момент я осознал, что все еще сижу, обхватив руками голову, а мой бравый Казаков вдохновенно открывает и закрывает рот, возбужденно жестикулируя. Я отдернул руки на середине какого-то длинного пассажа:

– …И стать форпостом оперативной политической хроники, – говорил между тем Казаков, загибая очередной палец. – Теперь наш приоритет не заметить будет нельзя. Поскольку мы самыми первыми разоблачили…

Я вновь заткнул уши и громко произнес, надеясь перекричать Казакова:

– Все, все, вы свободны!

Казаков недоуменно заткнулся. От избытка идей его так и распирало. Потом он сообразил, что у редактора тоже есть свои идеи, и приготовился взять их на карандаш.

Я повторил:

– Ну, идите!

Казаков попятился, но потом не выдержал и спросил:

– Так я даю команду?

– Какую еще команду?

Мой зам опешил. Он был уверен, что все объяснил правильно.

– Ну, переверстывать первую полосу… Покушение… Старосельская… Наши прогнозы…

Я внимательно посмотрел на Казакова и медленно, с чувством, сказал:

– Переверстывать не будем. Поняли? Оставим все, как есть.

– Я все-таки не понимаю, – сказал я.

Дурная погода сделала свое дело. Мы ехали по пустынным улицам города, и нам навстречу попадались только редкие автомобили. Милицейских среди них не встретилось: кажется, всю милицию бросили на то, чтобы караулить от нас вокзалы и окружные дороги. Вот что значит неверная установка. Почему-то все пребывали в уверенности, что преступники так и норовят выбраться из города. Но мы-то ничего преступного не совершали, и, значит, драпать нам было нечего! Если, конечно, не считать ограбления черных рубашек, мы были чисты перед законом… Но это наших преследователей, разумеется, не волновало.

Теперь дорогу показывал Дядя Саша. Он уже упаковал трофейные автоматы в какой-то огромный холщовый мешок и теперь бдительно следил за дорогой. Дядя Саша убедил нас заехать на какую-то его точку и понадежнее экипироваться: в качестве боевой единицы мы могли напугать разве что Карташова с командой. И то если эта команда насосалась пива и утратила чувство реальности…

– Чего ты не понимаешь? – поинтересовался Лаптев.

– Зачем ЕМУ все это было надо. Вся эта история с покушением, с подставными фигурами…

Филиков на переднем сиденье выразительно пожал плечами.

– Да какая разница! Вожжа под хвост попала. Твой же Дроздов сам говорил тебе, что ОН тронулся. Может, конечно, он и не сумасшедший. Даже скорее всего не сумасшедший. Просто нормальный русский самодур. Мол, как пожелаем, так и сделаем… Одно слово – президент. Избранник народа. Священная, между прочим, особа.

Лаптев сказал сквозь зубы:

– Ты все упрощаешь, Дядя Саша. Вожжа под хвост попала ему значительно раньше, задолго до выборов. Непонятно, почему он сразу после победы на целых три месяца притаился? Будь он просто активным психом, он должен был бы за эти месяцы так развернуться! Всю страну на уши поставить…

– Это ты все усложняешь, – буркнул под нос Филиков. – Привык, что все должно быть логично да рассчитано. Да плевал наш избранник на всю твою логику. Он же власть. Понимаешь, дурья башка, вла-а-а-сть. Подданные должны трепетать и теряться в догадках. Вождь, которого можно предсказать, в народе популярностью не пользуется… Извините, конечно, никого не хотел обидеть, – добавил Дядя Саша поспешно, вспомнив, видимо, о присутствии в машине экс-президента.

– Какие там обиды, – сурово сказал бывший. Он сидел между мной и Лерой как-то неестественно прямо, словно задался целью продемонстрировать свою осанку. – Меня предсказать было можно. На три хода вперед. Потому и проиграл. Народ, оказывается, не любит скучных и понятных…

– Подождите, – сказал я. – Мы все не о том.

– О том о самом, – желчно сказала Лера. – Вам, Аркадий, надо учиться азам политграмоты. Да и вы тут нагородили с три короба, – продолжила она, обращаясь непосредственно к Дяде Саше. – Нормального хитрого негодяя превратили в какого-то гения зла. Ну, не гений он. Затаился он, чтобы потом был эффект внезапности. Помните, как все дрожали, когда он въехал в Кремль? А – ничего. И все начали успокаиваться…

– Положим, не все, – сказал я галантно.

– Я не в счет, – отмахнулась Лера. – Я урод. Я всегда предвижу худшее, так уж воспитана.

– Так что насчет внезапности? – осведомился Лаптев.

В голосе его я почувствовал какое-то невысказанное сомнение. Не нравились ему азы политграмоты. По-моему, он все-таки не верил в простые ответы. Я, кстати, тоже.