Тротиловый эквивалент - читать онлайн книгу. Автор: Лев Пучков cтр.№ 18

Иванов не на шутку уцепился за иносказание Глебыча и сформулировал следующую версию: мы имеем дело со «сборной», возглавляемой серьезным специалистом. Сборная, скорее всего, не районного масштаба, а чуть покруче, возможно, небольшой отряд, созданный по инициативе так называемой Большой Восьмерки (или ГКО — Государственного комитета обороны Ичкерии). И если ее своевременно не обезвредить, она нам всем еще покажет ту самую пресловутую мать.

Сообщу вам доверительно: Иванов у нас ЗМС (смотри про Глебыча) по рождению головоломных оперативных комбинаций. У нас, если разобраться, каждый в своей сфере ЗМС. Так вот, полковника пригласили возглавить команду именно за его оперативный талант. А сама версия... Если не брать в расчет коллективное самолюбие команды, походя растоптанное стараниями «духовских» саперов, версия выглядела вполне свежо и актуально — особенно в свете грядущего референдума.

— Думаю, именно отсюда нам и следует плясать, — уверенно заявил полковник.

— Вот от этой обхезанной печки...

Почему именно нам следует плясать, понятно. У нас вроде есть еще такие товарищи, как ФСБ, военная разведка (ГРУ), МВД и так далее. А мы, по сути, «оперативно аналитическая группа» с не совсем прозрачным статусом... Если непонятно, смотрите четвертый абзац этой главы.

Итак, к теме. По опыту предыдущих операций можно было вывести следующую закономерность: любую инициативу ГКО обеспечивает отнюдь не весь совокупно взятый свободолюбивый чеченский народ. Народу на такие инициативы плевать, он другими делами озабочен. Обычно этим занимается отдельно взятый эмир, реально контролирующий район проведения планируемых акций и имеющий, помимо пары сотен стволов за плечами, обширные связи, инвентарную базу и хорошую агентурную сеть в «мирных» селах и административных структурах.

В нашем первом деле это был Султан Абдулаев, люди которого активно работали на турецкого резидента и всесторонне обеспечивали все его мероприятия.

Без этого резидент шагу бы ступить не смог. Султан в развязке той истории нечаянно умер. Петрушин со своими хлопцами до него раньше добрался, чем он до меня [18] .

Во втором случае в роли оплота международного террориста Хасана выступал вот этот самый Сулейман Дадашев [19] . Хасана мы поймали, а с оплотом вышло недоразумение: до сих пор жив здоров и, судя по всему, вовсю продолжает заниматься прежними делишками. Имеем два довода в пользу такого умозаключения: убитые нами саперы — его люди, акция проведена в пределах контролируемого им района. Кто не в курсе особенностей менталитета и местных нюансов, сообщу:

Дадашев — серьезный амир, не чета тому же Султану Абдулаеву. Абы кому гадить в своем устоявшемся удельном княжестве не даст. Все, что здесь происходит, имеет его прямую санкцию. Этого вполне достаточно, чтобы сделать соответствующий вывод: если сборная действительно существует, то ее деятельность, скорее всего, обеспечивает именно Сулейман.

У Сулеймана есть младший брат — Аюб. Взяли мы его на разработке «Черная вдова», но не специально, а совершенно случайно. Мы тогда понятия не имели, чей он братец, и даже в мыслях не держали как то давить через него на старшего Дадашева. Нет, родственная приязнь, конечно, у нохчей развита до безобразия, но на такого, как Сулейман, давить просто бесполезно. Договариваться же с ним по хорошему, насчет обмена братца на кого нибудь из наших — например, на десяток пленных, никто и не пытался. Незачем было договариваться. Это такой тип, что его нужно сразу убивать и при этом не забыть произвести семь контрольных выстрелов в голову. А то выживет ненароком. Да и братана его менять никто не даст: при проведении наркоанализа [20] такого про себя рассказал, что у всех волосья дыбом встали. И не только на голове.

Сейчас Аюб скучает в Чернокозовском СИЗО и ожидает суда. Меру ответственности он прекрасно знает, но на ст. 59 УК [21] у нас сейчас мораторий, потому светит ему пожизненное. Было бы, как в Европе, так пара десятков пожизненных. Хотя, по моему мнению, это глупость в высшей форме, когда преступника приговаривают к полутора тысячам лет заключения. Жизнь, как известно, у нас одна, и более того, что тебе отведено судьбой, никому еще прожить не удавалось.

Допуск к нашему интересанту закрыт, общается он только с «важняками» из столичной следственной бригады, содержат его в одиночке, в полной изоляции от всех. То есть нас к нему на пушечный выстрел не подпустят. Представитель Витя мог бы решить проблему одним звонком, но, как уже сообщалось выше, подключать этого товарища имеет смысл только в том случае, когда будет что то конкретное, с подробным планом и обоснованием на десяти страницах. А у нас пока имеется голая идея, рожденная за один день полковником Ивановым.

Вот она, идея:

— Предложим Сулейману... поменять брата на эту самостийную команду саперов.

Это полковник сказал по дороге в Чернокозово, куда он, я и Глебыч отправились на следующий день ближе к полудню. В обморок мы не упали и от восторга не подпрыгнули, но отреагировали по разному.

— Хорошее дело, — одобрил Глебыч. — Сразу все проблемы решим.

— И как вы себе это представляете? — я, честно говоря, был не готов к такому повороту событий и с ходу оценить гениальность идеи не сумел. Мне пока виделись только проблемы. — Кто нам его даст? Мотивация Сулеймана? Мотивация представителя?

Полковник тут же одарил меня взглядом из серии «вот уж не думал, что мой коллега такой придурок!», неодобрительно покачал головой и веско сообщил:

— Сейчас наша главная задача — договориться насчет «стрелки» с Сулейманом.

Витю заинтересовать — это я беру на себя. Насчет мотивов Сулеймана на досуге подумай, сам разберешься. Менять Аюба мы, естественно, не станем, просто всех надуем, как всегда. А теперь давай составим план беседы с нашим узником...

* * *

Чернокозовский СИЗО, или третий «фильтр» как его многие продолжают называть по привычке, расположен наособицу, как совершенно самостоятельный объект. Сам СИЗО представляет собой, если можно так выразиться, этакий крохотный закрытый городок, который стоит на бугре. С одной стороны между ним и селом, как буфер, торчит небольшой базар, который обслуживает преимущественно персонал изолятора, со всех остальных — «полоса безопасности».