Повеса с ледяным сердцем - читать онлайн книгу. Автор: Маргерит Кэй cтр.№ 40

— Пусть Рейф заставит ее признаться, — решительно заговорила она. — Пусть Рейф заставит ее признаться, и пусть она просит прощения на коленях. Пусть пообещает, что исправится. Да, и откажется от сыщиков.

Где Рейф? Возможно, леди Ипсвич нет в городе. Неужели он вернулся в загородное имение, чтобы разыскать ее? А что, если ему не удастся уговорить ее отказаться от своих обвинений? Или она просто станет все отрицать? Но Рейф найдет способ, как ее убедить. Наверное, он опаздывает потому… потому…

Где Рейф?

Часы на башне пробили очередной час. Время тянулось нестерпимо медленно. Достав из картонки пару шерстяных чулок, которые надо было давно заштопать, Генриетта вдела нитку в иголку и села на кровать. Рейф скоро вернется. Она полностью доверяла ему, даже если не знала, где он и чем занимается.

Генриетта сделала аккуратный стежок, затем остановилась, держа иголку в руке. Она скучала по нему. В самое ближайшее время, когда все это кончится, она будет скучать по нему еще больше. Ей было горестно признаться в этом, она от всего сердца жалела, что это случится прямо сейчас. Однако больше всего она хотела восстановить свое честное имя. И теперь это отнимет у нее любимого человека.

Ее любимого человека.

Генриетта любила его.

О боже милостивый! Она влюбилась в Рейфа Сент-Олбена. Иголка упала ей на колени. Смешно. Невозможно. Но это неопровержимая истина. Достопочтенный Рейф Сент-Олбен, граф Пентленд, барон Джайл — кто знает, какие еще титулы числились за ним — единственный мужчина, ее единственная любовь. Никаких сомнений!

Улыбка, появившаяся в уголках ее губ, угасла. Генриетта не могла любить его. Но откуда тогда это особое ощущение, когда она оказывалась рядом с ним? Это покалывание, радость, прерывистое дыхание. Что это, если не любовь? Почему же она желала его, и только его? Почему раньше никогда не испытывала подобных чувств? Потому что не знала его. Ждала встречи с ним. И такое могла чувствовать только с ним.

Она любила его. Неужели любовь побеждает все? Способна искупить и исправить? Конечно, если бы он знал… видел… мог…

— Что бы он мог? — спросила она себя. — Полюбить тебя?

Генриетта поежилась. Рейф говорил, что он никогда больше не сможет любить, никогда больше не женится. Хотя при этом утверждал, что Генриетта заставляет его нарушать собственные правила.

— Он говорил, что я перевернула его мир вверх тормашками, — вспомнила она и снова взяла иголку. — Он говорил, что я заставила его чувствовать. А что, если одно чувство повлечет за собой другое, более глубокое?

В порыве оптимизма, который порождает любовь, Генриетта поверила в такую возможность. Отчаянное желание обрести любовь так захватило ее, что все сомнения утонули в глубинах ее разума. Им не позволялось даже робко постучать в окно действительности. Генриетта любила его. Ей очень хотелось, чтобы и он любил ее. Такое могло случиться. И обязательно случится!

Часы отмерили еще один час. Но Генриетта была так поглощена своими мечтами, что совсем не замечала времени. И когда отворилась дверь, иголка, чулок и запасной моток пряжи отлетели в сторону — с таким порывом Генриетта бросилась к высокому человеку, показавшемуся в дверях.

— Вы вернулись. Вас не было целую вечность. Я так волновалась. — На ходу Генриетта обняла Рейфа за шею и крепко прижалась к нему.

Рейф захлопнул дверь ногой, но и не думал отстраниться от Генриетты. Он закрыл глаза, обнял ее, зарыл подбородок в ее кудри и вдыхал запах ее тела. Стало так хорошо, так приятно.

— Леди Ипсвич не было дома, когда я приехал к ней. Мне пришлось ждать, — сообщил он.

— Но вы видели ее? — спросила Генриетта приглушенным голосом, поскольку прижала щеку к его груди.

— Да, я видел ее. Ее пришлось долго убеждать, но она все же во всем призналась. Она отзовет своего сыщика.

— О боже мой! Даже не верится. Это правда? Она призналась?

Генриетта посмотрела на него сияющими глазами. Сегодня ее глаза были темно-шоколадного цвета, в них отчетливо виднелись золотистые огоньки. Она выглядела так, будто он подарил ей что-то бесценное. Возможно, так оно и было.

— Да, это правда, — ответил Рейф, поцеловав ее вздернутый нос. — Чистая правда.

— И с меня снимут все обвинения?

— Все.

— О, Рейф! Вы чудесны. Я никогда… Но я не знала, как… Вы просто чудесны. — Она с жаром поцеловала его руку в перчатке. — Сядьте и расскажите мне все.

Рейф рассмеялся. Бросив шляпу и перчатки на стол, он усадил ее рядом с собой на кровать и подробно рассказал о том, что произошло. Он не мог бы желать более радостной и признательной слушательницы.

Генриетта хлопала в ладоши, хвалила его за изобретательность и буквально шипела, негодуя по поводу вероломства Хелен Ипсвич. Рейф понимал, сколь тяжким грузом легло это преступление на ее плечи, но, видя ее неподдельный восторг, догадался, насколько несерьезно сам к этому относился. Ему было хорошо. Впервые за многие годы сделал доброе дело.

— Теперь нечего бояться, что вас упрячут в Ньюгейт, — сказал он, убирая непокорный локон с ее лица.

— И сыпного тифа тоже, — добавила Генриетта, тихо смеясь. Облегчение было столь огромным, что казалось, будто она опьянела. — Не могу выразить, как много это значит для меня, — сказала она, положила руку ему на плечо и поцеловала в щеку. Это был лишь поцелуй благодарности. Однако вкус его кожи удержал ее губы на месте, он чуть повернул лицо, и ее губы оказались на его устах. — Простите, я не хотела… я всего лишь хотела… — Генриетта хотела отстраниться от него, но он удержал ее. Она старалась не обращать внимания на ощущение, от которого ее дыхание стало прерывистым. — Вы голодны?

— Я голоден как волк, — пробормотал Рейф, прижимаясь щекой к ее лицу.

— Мне… Хотите я попрошу, чтобы Мег принесла поесть?

— Я голоден не в такой степени, — ответил Рейф, целуя ее. Затем привлек к себе, почувствовал всем своим существом тепло ее тела, нежность его изгибов, приятный аромат. Она обняла его, привлекла к себе и отвечала на его поцелуи.

Вспыхнула страсть и быстро, жадно охватила их. Поцелуи разжигали эту страсть, неприятные события дня придавали отчаяние, вознося их на край пропасти, с которой оба жаждали ринуться вниз.

Генриетта сжимала его, стонала, впивалась в него устами, ее груди и бедра приближались к мужчине, которого она так отчаянно любила и чьей любви так жаждала. Одежда затрещала и слетала с них. Руки Рейфа касались ее лица, рук, плеч, талии, терзая ее, так что первое приближение кульминации казалось слишком медленным. Эта безудержная страсть, непреодолимая, томительная, пульсирующая страсть превзошла все, о чем она прежде мечтала. Если она не отдастся… если она… она погибнет. Она все равно погибнет в огне страсти, но ей все равно.

Рейф покусывал ее нижнюю губу. Их языки встретились. Его руки возбуждали ее желание. Генриетта смутно почувствовала, как рвутся кружева, и пронесся легкий ветерок, когда ее платье упало на пол, как ее бросило в жар, когда Рейф опустил ее на кровать. Его грудь обнажилась. На его широких плечах выступил пот. Лежа на кровати рядом с ним, Генриетта осыпала его поцелуями, тяжело дышала, не обращала внимания на свое поведение, охваченная диким, первобытным желанием отдаться, слиться с ним, подниматься ввысь до тех пор, пока станет невозможно дышать, распаляться, пока не охватит пламя.