Эксперимент «Ангел» - читать онлайн книгу. Автор: Джеймс Паттерсон cтр.№ 21

— Ага, — наконец выдавила я из себя. — Я сама ее себе придумала.

Когда мне исполнилось одиннадцать лет (день рождения я тоже придумала себе сама), я спросила Джеба про свою фамилию. Помню, я надеялась, что он скажет: «Батчелдер, такая же фамилия, как у меня!» Но он так не сказал. Зато предложил: «Выбери ее себе сама».

Я тогда подумала, как же мне себя назвать? Подумала, что умею летать, и вообще о том, кто я такая и какая.

— Моя фамилия Райд, — ответила я Эллиной маме. — Как женщина-космонавт Салли Райд. [4] А полное имя Максимум Райд.

Она кивнула:

— Хорошее имя. А есть еще такие, как ты?

Я сжала губы поплотнее и отвела глаза. В висках стучит. Самое ужасное, что мне хочется ей все рассказать, так и подмывает выложить все начистоту. Все, до малейших подробностей. Но я не могу. Годами Джеб внушал мне, что никому нельзя доверять. Никогда. Никому.

Снова поднимаю на нее глаза.

— Макс, крылья нужны тебе, чтобы летать? Ты ведь летаешь, да? — Какие еще она испробует на мне трюки, чтобы вытянуть из меня мои тайны? Так вот, значит, какую цену заломила эта тетка за свою мягкую постель да домашний завтрак.

— Ага. — Я просто диву себе даюсь. Вот тебе и железная Макс! Вот тебе и Макс-никогда-никому-лишнего-слова-не-сболтнет!

— Правда? Вот это да! — у нее на лице светится восхищение, беспокойство и даже намного зависть.

Я киваю:

— У меня очень тонкие кости. — Я уже ненавижу себя за свою болтливость. Макс, заткнись! — Тонкие и легкие. И дополнительные мышцы. Легкие больше, а сердце гораздо эффективнее обычного человеческого. Но мне надо много есть…

Внезапно я затыкаюсь. От ярости и от досады на себя по щекам и по шее ползут ярко-красные пятна.

Понимаешь ли, дорогой читатель, выложить все это постороннему человеку — это самое настоящее преступление. Вот я и раскололась. Раскололась по-крупному! Это все равно, что дирижабль нанять и вывеску на нем навесить здоровыми буквами: «Макс мутантка» — пускай таскает по всему небу этакую рекламу!

— Как же так случилось? — мягко допытывается Эллина мама.

Глаза у меня сами собой закрываются. Была бы я одна, закрыла бы уши руками и свернулась бы на полу в клубок. Обрывки воспоминаний, страх, боль — все вдруг всплыло разом в моем мозгу и затопило его кромешным кошмаром.

Ты, дорогой читатель, поди, жалеешь себя, поди, думаешь, как тебе трудно быть подростком, поди, проблемы своего переходного возраста обмусоливаешь. А попробуй-ка пожить с чужим генотипом. С птичьим!

— Не помню, — отвечаю я ей. И это вранье.

41

Доктор Мартинез не на шутку огорчена:

— Макс, ты уверена, что я ничем не могу тебе помочь?

Отчаянно мотаю головой. Злюсь не то на себя, не то на нее. Она меня таки спровоцировала.

— Не-е. Все равно с этим покончено. Навсегда. Но мне от вас выбираться пора. Меня друзья ждут. Это очень важно.

— А как ты до них доберешься? Тебя отвезти?

— Нет, — я озабоченно растираю ноющее плечо. — Я туда полечу. Туда только по воздуху… Только вот не знаю, смогу я лететь или нет.

Доктор Мартинез в раздумье наморщила лоб:

— Раны твои еще не зажили. От любого напряжения могут открыться. И глубину повреждения костей и тканей мне на глаз оценить вчера было трудно. Но если сделать рентген, перспективы твои прояснятся.

— У вас что, глаза с рентгеновским излучением?

Она удивленно рассмеялась. Глядя на нее, усмехнулась и я. Настоящая мамаша. Никакого понимания. Как только Элла с этим каждый день может жить!

— Нет, суперменов здесь маловато. Зато у некоторых из нас есть доступ к рентгеновским аппаратам, — ласково дразнит она меня.

У доктора Мартинез ветеринарная лечебница, на пару с еще одним врачом. Сегодня у нее выходной, но она уверена, что ее появление в клинике никого не удивит. Она протягивает мне ветровку:

— Держи, надевай!

Я по-прежнему опасаюсь оказаться среди людей, но она уверенно берет меня за руку.

Лечебница недалеко — всего пару улиц пройти. Мы входим в приемную, и она приветливо кивает сослуживцам:

— Здравствуйте, это Эллина подружка. Я покажу ей, как мы тут работаем — ей надо писать сочинение про ветеринарию.

Регистраторши за стойкой гостеприимно улыбаются:

— Конечно, конечно, проходите, пожалуйста.

Слова доктора Мартинез явно имеют для них абсолютный смысл. Почему? Откуда мне знать? Что за «сочинения»? Я всю жизнь только правду говорю — никогда ничего не сочиняю.

Мы входим, но минуту спустя я замираю на месте. Меня прошибает холодный пот и сердце бьется так, точно готово выпрыгнуть из груди.

Передо мной сидит человек.

Дядька в белом халате!

Доктор Мартинез оглядывается на меня:

— Макс?

Я оцепенело смотрю на нее. Она мягко кладет руку мне на здоровое плечо и тихонько подталкивает в смотровой кабинет.

— Вот здесь мы принимаем пациентов, — объясняет она с притворным энтузиазмом и плотно закрывает за нами дверь. Потом притягивает меня к себе и, обняв, спрашивает, понизив голос:

— Макс, что с тобой? Что случилось?

Усилием воли заставляю себя разжать кулаки и сделать несколько глубоких вздохов — иногда это помогает успокоиться.

— Это запах здешний, — шепчу я смущенно. — Запах лабораторных химикатов и лекарств. И дядька в белом халате… Мне плохо… Мне срочно надо выйти. Прямо сейчас.

Лихорадочно перевожу глаза с двери на окно и обратно, с окна на дверь. Куда быстрее?

— Не бойся, я тебе обещаю, ты здесь в полной безопасности. Постарайся остаться еще чуть-чуть. Только сделаем рентген и сразу уйдем. Попробуешь?

Во рту пересохло, в висках стучит, как молотком!

— Макс, пожалуйста, возьми себя в руки.

Заставляю себя кивнуть. Доктор Мартинез проверяет, что на мне нет никаких побрякушек — откуда бы им у меня взяться — и осторожно укладывает меня на стол. Надо мной зависает какой-то аппарат. Нервы мои натянуты — вот-вот лопнут.

Доктор Мартинез выходит из комнаты. Что-то жужжит. И все. Можно вставать.

Две минуты спустя она уже показывает мне черный большой пластиковый лист, на котором проступают очертания моих костей, плеча, руки и крыла. Прикладывает лист к стеклянной коробке на стене, щелкает выключателем, и картинка становится яркой и отчетливой.