Тираны. Страх - читать онлайн книгу. Автор: Вадим Чекунов cтр.№ 42

Егорка Жигулин бросился к одной из повозок, скинул отяжелевшую от снега рогожу. Из-под тюков с припасами вытащил охапку пакли. Опричники подбегали, вырывали клоки. Обматывали паклей сучья и совали их в костры.

Вскоре черные, страшные всадники помчались к деревне, колотя копытами снег.

— Гойда! Гойда!

— Смерть царевым врагам!

Отряды опричников — полторы тысячи грозных царских слуг на конях — растеклись по округе, со свистом и гиканьем врываясь в обомлевшие от ужаса деревни и села.

Соломенные крыши вспыхивали одна за другой. Снег на них шипел и плавился. Занимались бревенчатые стены. Поднимался треск, валил дым, летели искры, раздавались крики людей и рев скотины.

Опричники крутились на конях возле домов. Любого, кто выскакивал, спасаясь от огня, на месте рубили саблями и топтали лошадьми.

Основное войско спешно собиралось, подтягивалось, готовилось к выступлению. Царь в сопровождении Малюты, Грязного и Богдана Бельского выехал перед своими людьми.

— Братия! — выкрикнул царь, привстав на стременах. — Исполним же волю Божью усердно, как встарь ее исполняли честные люди!

— Исполним! — ухнул над лесом возглас тысяч глоток.

Громкое карканье вторило им сверху. Темными крестами вороны чертили небо.

Глаза царя, красные после бессонной ночи, лихорадочно блестели.

— Вспомним, что говорит в своей книге Исус Навин о грехе Ахана из колена Иудина! Встали иудеи под стены иерихонские. Господь сказал им: город под заклятием, берегитесь, чтобы самим не подвергнуться, если возьмете что-нибудь из заклятого! Не наведите беды на стан сыновей Израилевых! Сказал Господь: все серебро и золото, сосуды медные и железные да будут святынею Ему! Но сыны Израилевы преступили. Ахан, сын Хармия, взял из заклятого. И случилось великое поражение Израилю. Побили их люди Гайские, едва не истребили всех. Исус Навин упал, разодрал одежды свои, вопрошая: почему, Господи?!

Иван, увлекшись собственной речью, воздел руки и запрокинул голову к серому небу. Конь под ним стоял, не шелохнувшись, лишь подрагивали острые уши.

Воинство, восседая на конях, смиренно внимало. Некоторые тоже взглянули вверх, но ничего, кроме кружащих беспокойных ворон, не углядели.

— Получил ответ Исус! Был ему знак! — пылко воскликнул Иван. — Сказал ему Господь: встань, для чего упал на свое лицо? Согрешил Израиль, и преступили они завет Мой. Взяли из заклятого и украли, утаили, положили между своими вещами. За то сыны Израилевы не могли устоять перед врагами. Не буду более с вами, если не истребите из среды вашей заклятого! Истребите его!

Услышав знакомый призыв, опричники принялись ухмыляться и перемигиваться.

Иван, охваченный жаром, звенел голосом, будто колокол:

— Ахан испугался, признался, что это он согрешил и взял. Сказал: спрятано в земле среди шатра моего, и серебро под ним. Исус послал людей, и нашли они спрятанное. Тогда взяли Ахана, и серебро, одежду, золото взяли, и сыновей с дочерьми его схватили, и волов с ослами да овцами, и шатер, и все, что было у него, забрали. Сказал ему Исус Навин — за то, что ты навел на нас беду, Господь в день сей наводит беду на тебя! И побили все израильтяне Ахана камнями, и сожгли все взятое у него огнем. Смешали их прах с пеплом от истребленных вещей и наметали сверху груду камней!

Иван перевел дух. Лоб его, несмотря на мороз, взмок под шапкой.

— Нечестивая Тверь перед вами! — крикнул царь. — Полная изменников и врагов! Собаки литовские, в плен взятые, живут среди тверских припеваючи, ни в чем горя не ведают. Да из русских найдется немало, кто породнился с поганцами этими! А за монастырскими стенами попрятались окаянные чернецы, взявшие не им надлежащее, но православному государю! Хитрят, выжидают — выгоды ищут не в своей земле, а средь латинян еретичных!

Войско зашумело:

— Веди нас, государь!

— Нет пощады таким!

— Смерть собакам!

— Разорить гадючьи гнезда!

— В землю втопчем!

— Дай исполнить волю твою, государь!

Раздалось конское ржание. Застоявшиеся вороные в нетерпении грызли удила, вставали на дыбы.

Сжимая поводья, Иван проехался перед войском, вглядываясь в лица. Остановился и медленно поднял руку. Замер, будто в раздумье. Махнул в сторону Твери и, скривив губы, обронил лишь одно слово:

— Обладайте!

Опричники восторженно взревели:

— Гойда!

Во главе с самим царем войско тронулось к неширокой, промерзшей до дна речке Тьмаке.

Подрагивали в воздухе острия пик. Клубился пар от дыхания лошадей и людей.

Красавец Тимоха Багаев покосился на государя. Разгладил усы, набрал в широкую грудь сухого морозного воздуха и загорланил, не жалея голоса:

— Хороша наша деревня, только улица грязна!

Опричники с готовностью подхватили грубыми голосами:

— Хо-хо! Охо-хо! Только улица грязна!

Заметив на себе благосклонный взгляд царя, Тимофей приосанился и молодцевато продолжил:

— Хороши наши ребята, только славушка худа!

— Хо-хо, охо-хо! Только славушка худа! — согласился с запевалой опричный хор.

Над растянутым на несколько верст войском колыхалась разудалая, ничего доброго не обещавшая песня.

Называют их ворами, все разбойничками!

А мы не воры, молодцы, не разбойнички,

Мы удалые ребята, рыболовнички.

Уж мы рыбушку ловили по сухим бережкам,

По сухим бережкам, по амбарам, по клетям

Мы поймали осетра, да у дядюшки Петра!

Как хорош этот осетр!

Только бородой трясет!

Длинная черная змея извивалась, тянулась вдоль берега. По обеим сторонам от ползущей на Тверь беды рыскали тут и там, словно волчьи стаи, отряды всадников с факелами.

Полыхали деревни, желто-розовым заревом украсилось холодное небо.

Один из летящих по тверской земле отрядов возглавлял усатый немец — тот самый, что наведывался к государю ночью в шатер. Генрих фон Штаден, по кличке Генка Жаден, азартно выкрикивал боевой опричный клич и мчался через заснеженное поле к перелеску. За сплетением голых ветвей виднелись золоченые кресты.. Верный признак богатого села — своя церковь. Да еще с колокольней.

«Жечь просто так… Глупость какая!» — вцепившись в поводья, Генрих оглянулся. Чуть позади мчался верный слуга Тешата, круглолицый малый с короткой бородой и огромными кулаками. В руке Тешаты трепыхал огнем факел, вытягивая рваные языки по ветру. Лицо слуги искажалось радостным криком. За Тешатой держался, стараясь не отстать, десяток подручных, кто с саблей, кто с топором или тоже с факелом.