Кремлевское дело Бешеного - читать онлайн книгу. Автор: Виктор Доценко cтр.№ 48

— Все понял. Потом об этом поговорим, — сказал Фадеев. — Ну, бывай здоров!

— Обязательно буду! — пообещал Савелий и отключил мобильный.

О роковом сбое в ходе операции по устранению Президента первым узнал, естественно, генерал Скворцов, которому его люди, приставленные следить за Говорковым, обязательно докладывали о каждом разговоре Савелия с Фадеевым.

— Шеф, этот Мануйлов непонятно с чего всполошился и говорил с Фадеевым о каких-то врачах-вредителях, — сообщил ему по мобильному телефону старший группы /слежения Леонид Макаров. — Он только что предупредил охрану, чтобы те не отдавали хозяина медикам.

— Что?! Когда это было? — взвился Скворцов.

— Да минут пять назад.

— Хорошо, продолжать наблюдение! — приказал генерал и принялся названивать Калошину.

— Кирилл, давай немедленно отбой по «врачам»! — закричал он, когда Калошин взял трубку. — ОНИ все знают!

— Ну и что? — невозмутимо сказал Калошин. — Зинаида все уже сделала что надо. Наша «скорая» уже в Кремле, стоит у порога, врачи в «Кремлевке» наготове. Так что все идет по плану.

— Ты что, не понял, болван?! Достаточно малейшей оплошности, чтобы все полетело к чертям. Не думаю, что Фадеев такой же законченный идиот, как ты: он не полезет в подставную «скорую», а найдет Зинку и раскрутит ее по полной…

— Не найдет, не хами, — спокойно перебил его Калошин, — за Зину поздно волноваться: она ничего и никому уже не расскажет. Я еще когда тебе сказал: Зина — моя проблема!

— Что, уже избавился? — Генерал немного успокоился. — Хорошо, допустим, здесь мы прикрылись! — согласился он. — Но я уверен на все сто, что в «Кремлевку», после того что они уже узнали, Президента не повезут.

— Да не трясись ты! — со злостью прикрикнул на Скворцова Калошин. Он глубоко переживал утрату любимой женщины и никак не мог смириться с потерей собственного ребенка. — Мы контролируем ситуацию. Буквально минуту назад САМОГО, с кучей охраны, уже вывезли из Кремля на МОЕЙ «скорой», между прочим, сейчас вся компания быстро едет в направлении «Кремлевки». Так что все идет по плану. Чем панику сеять, лучше займись своим Мануйловым. Надо кончать с этим мутилой, точнее, мудилой, как можно скорее.

— Да, тут ты прав, — согласился более-менее успокоившийся Скворцов. — Ничего, уже завтра мы от него избавимся.

— Завтра так завтра! — Калошин так и не сумел совладать со своим горем, но все-таки напомнил Скворцову: — Не забудь про документы, это главное!

— Как же, забудешь такое! Да я сплю и вижу, как они уже в моем сейфе лежат!

Договорившись поддерживать связь, генералы распрощались.

Не на шутку взбешенный Калошин узнал ,об окончательном провале операции, когда что-либо исправить уже было немыслимо: Президента под зоркими взглядами бдительной охраны откачивали врачи Первой градской больницы.

Калошин все же успел позвонить Лейбину в «Кремлевку» и пригрозил содрать с него семь шкур, если тот хоть ненароком обмолвится об их затее. Но Борис Михайлович и сам уже был напуган до чертиков: заместитель Фадеева, подполковник Петров в больнице уже навел шороху, вызывая всех к себе на допросы. Особенно он тряс отделение кардиологии, в котором, как он выяснил, готовили аппаратуру к внеплановой операции.

Лейбину, как заведующему отделением, пришлось выпутываться, на ходу придумывая причины. Он остановился на версии обычной проверки приборов: выглядело все это натяжкой, но ничего другого в голову Борису Михайловичу в этот момент не пришло, и он мертвой хваткой вцепился в эту версию. Помучив его с полчаса, Петров понял, что Лейбин ничего другого не скажет, и, чтобы не терять попусту время, отпустил его, предупредив, правда, чтобы тот никуда не уезжал из Москвы.

Лейбин примчался к себе домой ни жив ни мертв. Понимая, что так просто ему не отвертеться, он задумал сбежать из столицы. Несколько лет назад он тайно от всех выправил себе израильский паспорт и теперь надеялся, что незаметно ускользнет из России. Он быстро собрал в спортивную сумку все необходимое, взял из тайника заначку — три тысячи долларов — и поспешил к стоявшей во дворе машине. Он собирался сегодня поздним вечером уехать в Киев, где жили его родственники, а уже оттуда перебраться в Израиль.

Во дворе было темно, и Борис Михайлович все никак не мог попасть ключом в дверной замок. Наконец он залез в свой «Фольксваген», завел мотор и потихоньку стал выруливать с автостоянки. Люди в его элитном двенадцатиэтажном доме жили все больше зажиточные, машин у дома было много, проезд к улице был плотно забит иномарками, и Лейбину пришлось изрядно попотеть (водитель он был так себе), чтобы не задеть какое-нибудь соседское авто.

Медленно объезжая припаркованные машины, он и не приметил, как рядом с его машиной появился человек в темной кожаной куртке и натянутой по самые глаза вязаной шапочке. Лейбин увидел его только тогда, когда тот уже вплотную подошел к машине. Земное существование доктора медицинских наук, профессора, а по совместительству торговца наркотиками и неудавшегося убийцы Президента завершилось яркой вспышкой, ослепившей его. Пуля прошила ветровое стекло «Фольксвагена» и разорвала мозг Лейбина.

Контрольного выстрела горе-эскулап уже не почувствовал, так как был мертв.

Через пятнадцать минут киллер доложил Калошину о выполненном задании. Калошин, выслушав его, удовлетворенно крякнул, потом похвалил:

— Молодец, Валера! За тобой никто не стоит?

— Да, стоит — в замшевой куртке! — обернувшись и увидев какого-то парня, удивленно ответил киллер.

— Дай-ка ему трубочку!

— Парень, тебя… — проговорил тот, и в тот же момент раздался тихий хлопок…

— Слушаю вас! — раздался в трубке другой голос.

— Подчистите за собой! — приказал генерал.

— Разумеется…

Калошин, довольно улыбаясь, положил трубку. Теперь никого из посторонних людей, которые могли хотя бы косвенно связать покушение на Президента с ним, в живых не осталось.

Савелий договорился повидаться с Костей Рокотовым. Они назначили встречу на два часа дня еще с вечера, и теперь Савелий, садясь в свои «Жигули», жалел, что не подумал вчера о том, как много пробок в Москве днем, а стоять в них он терпеть не мог. Он завел машину и, выехав из своего двора на Фрунзенскую набережную, повел «жигуль» к Крымскому мосту.

Вдруг ни с того ни с сего у него стремительно забилось сердце, и Савелий почувствовал, как на его предплечье набухает энергией засветившийся Знак Посвящения.

— Остановись, брат! — услышал он чей-то голос.

Слышать чей-то голос в машине, где он был один, Савелию было странно: единственный, кому он мог принадлежать, был Учитель.

Интересно, кто еще вышел с ним на космическую связь?

Савелий начал тормозить, делая это скорее автоматически, чем осознанно. Прижав машину к бордюру, он остановился и внимательно прислушался к своим ощущениям. Ромб все так же горячо пульсировал на его предплечье, и Савелий не сомневался, что сейчас что-то произойдет.