Операция «Фауст» - читать онлайн книгу. Автор: Фридрих Незнанский cтр.№ 7

— Турецкий! Ну ты, брат, спишь! Извини, что все-таки разбудил тебя. Подполковник Яковлев беспокоит.

Я чертыхнулся почти вслух.

— Что стряслось, подполковник?

— Выручай, Турецкий! Ты ведь у нас сегодня дежурный по графику? В Октябрьском районе убийство, а ехать некому. Следователь, которого ты должен сменить, все еще возится с другим трупом в Текстильщиках. Так что собирайся, браток…

— Хорошо, уже еду.

— Ехать не надо: уточни мне свой адресок, мои ребятишки за тобой заедут.

Утренняя Москва тонула в холодном тумане дождя. Июньское тепло за одну ночь сменилось почти осенним ненастьем. «Дворники» еле справлялись с потоками воды, заливавшей ветровое стекло. «Осталась лужа у телефона», — безучастно подумалось. Я уже не принадлежал себе. Я был руководителем следственно-оперативной группы, которой в течение суток 14 июня 1985 года надлежало выезжать на место происшествия умышленных убийств и других особо опасных преступлений, случившихся в эти сутки на территории Большой Москвы. Я смотрел на людей, ехавших со мной в милицейском «рафике» — некоторых из них я видел впервые, с другими не раз встречался в подобных рейдах «по горячим следам»… Это было мое двадцать первое дежурство по городу Москве.

Ленинский проспект. Многоэтажный дом, вдавленный в глубину площади Гагарина. Внизу магазин «Тысяча мелочей».

— …Отец вернулся утром из командировки… Они оба, и отец, и мать — геологи… Глядь, а она мертвая. Соседи прибежали, услышали, как он кричит…

Позвонили в отделение, мы тут недалеко, возле гостиницы «Спутник» дислоцируемся… — успевает мне сообщить капитан из местного отделения милиции, пока мы поднимаемся по лестнице на третий этаж. — Вот, товарищ следователь, триста двадцать вторая квартира, как раз над магазином…

Стандартная московская квартира со стандартным набором не то чешской, не то югославской мебели. В квартире все перевернуто: у дверцы платяного шкафа громоздится куча белья, одежды, шарфов и косынок, пространство вокруг письменного стола усеяно бумагами, тетрадками, ящики выдвинуты и пусты, на журнальном столике рассыпаны фотографии, разодранный фотоальбом валяется тут же, на полу, два чемодана выволочены из-под тахты, их содержимое перерыто, на трюмо — ювелирные шкатулки перевернуты, драгоценности горками лежат рядом… В открытую дверь кухни мне видны бесформенные, почти плоские очертания женского тела, распростертого на полу.

Я ни к чему не прикасаюсь, я просто быстро прохожу по комнатам. Сознание непроизвольно фиксирует фотоальбом и драгоценности. Но это интуитивная фиксация: никогда заранее нельзя сказать, какой факт будет полезен в будущем.

— Ну, что ж, товарищи, — будничным голосом говорю я, — приступим к осмотру.

Судмедэксперт уже наклонился над трупом, взял за запястье безжизненную руку и тут же отпустил ее обратно. Криминалист несколько раз щелкнул фотоаппаратом, зафиксировав общее положение труда, и сделал мне знак: открой лицо. Я встал на одно колено и откинул с лица убитой прядь иссиня-черных волос.

Передо мной в луже крови лежала Ким.

«Нет, Турецкий, послушай меня… мне надо с тобой поговорить…»

Ее голос преследовал меня, я видел ее перед собой, дрожащую, бледную и… живую. Я делал все, что полагалось делать дежурному следователю, выехавшему на место происшествия. Я инструктировал участников осмотра о порядке его проведения, совместно с экспертом-медиком произвел наружный осмотр трупа, ползал по полу в поисках следов обуви преступников, выслушал доклад проводника служебно-розыскной собаки, которая взяла след возле убитой и на улице его потеряла. «Мне надо поговорить, Турецкий»… Я допрашивал соседей, приобщал к делу вещественные доказательства…

Я ей сказал: «Ты должна меня понять». А она меня перебила. «Нет, Турецкий, послушай меня». А я не давал ей говорить.

И мне сейчас хотелось взять ее безжизненную руку и сказать «Прости меня, Ким. Скажи, что же случилось с тобой? Клянусь тебе, Ким, я найду его, я, Турецкий, следователь, найду его. Только тебе это уже не поможет».

И я внимательно слушал рассказ экспертов, заносил их слова в протокол осмотра, а мне казалось, что я слышу ее голос, мне казалось, что я пишу этот длинный протокол суконным языком юриспруденции под ее диктовку:

«…Труп гр-ки Латаной, 23 лет, обнаружен на полу у самой двери. Обильное количество крови под трупом указывает на то, что убийство произошло на месте…

Смерть наступила в результате проникающего ранения, нанесенного в область сердца колюще-режущим орудием. Судя по форме раны (оба угла острые), орудием убийства является обоюдоострый нож или кинжал. Удар был нанесен с большой силой со спины…

Посмертные изменения, как-то: падение температуры тела, трупные пятна, — указывают на то, что смерть наступила за 7–8 часов до начала осмотра, т. е. в районе 24 часов прошлой ночью…»

Около полуночи. Где я был, когда кто-то нанес тебе этот страшный удар в спину? И ты меня звала на помощь, а я отключил телефон, и все для меня тонуло в любовном угаре…

«…Обнаружено 14 (четырнадцать) следов папиллярных узоров различных участков рук человека. Следы пересняты на следокопировальную пленку и приобщены к делу в качестве вещественных доказательств.

Один из свежих отпечатков выявлен с помощью йодной трубки для окуривания невидимых следов рук парами йода на деревянной поверхности зеркального трюмо в спальне родителей… Между зеркалом и деревянной створкой, к которой оно крепится, была обнаружена черно-белая фотография, которая при первоначальном осмотре зеркала была не видна. На фотографии изображена гр-ка Лапша и неизвестный мужчина 22–23 лет. Оба в лыжных костюмах, на фоне портика с мраморным изображением лежащего льва, являющегося частью разрушенного старинного архитектурного дворцового ансамбля. На обороте дата: «4 февраля 1985», выполненная от руки…»

У парня лицо хорошее. Трудно предположить, что такой мог убить. Но кто может знать? Почему и кто спрятал фотографию так тщательно? Сама Ким? А убийца ее искал — зачем ему искать какую-то фотографию, если его на ней нет? Что мне хотела сказать Ким? И почему мне? Почему не любому другому следователю? Кого она боялась?

«…В коридоре обнаружен ящик с песком для кошки, на котором имеется вдавленный след мужского ботинка 43 размера. С помощью химического реактива — перхлорвиниловой смолы — данный след зафиксирован и изъят для приобщения к делу…

…Осмотр производился с 8 до 13 часов при дневном и электрическом освещении…»

Справедливость — это истина в действии. Сейчас для меня справедливым было только одно — искать, искать и искать убийцу Ким.

Но неотвязные обязанности дежурного следователя висели на мне тяжелым грузом.

И после осмотра квартиры Лагиных наша группа двинулась в район трех вокзалов, на Комсомольскую площадь, где на чердаке клуба железнодорожников был обнаружен труп известной вокзальной проститутки «Тамары Большой», задушенной собственными колготками, а в семь часов вечера мы были в гараже Совета Министров СССР, где был убит током автомеханик. Потом до ночи возились с самоубийцей-женой бывшего министра торговли, не выдержавшей позорной отставки мужа за взятки.