Грязные игры - читать онлайн книгу. Автор: Фридрих Незнанский cтр.№ 3

Опять подошел помощник Грязнова. Вид у него был озадаченный.

Нету их.

Как это — нету? — не понял Слава.

Нету, и все!

Вот это номер!

Мы подошли к «мерседесу». Он был действительно пуст.

Ну вот, — огорчился Грязнов, — не уследили...

Да ну, — беспечно отмахнулся я, — наверное просто испугались и решили скрыться. Наивные! Мы их в два счета поймаем. Если понадобится, ко­нечно. Но я лично, Слава, думаю, что они тут ни при чем.

Это была ошибка. Правда, понял я это гораздо позже. Когда кусать локти было уже бесполезно. Нет, все-таки плохо, что никак не изобретут маши­ну времени...

В голове было пусто, как в кармане перед зарп­латой. Я совершенно не представлял, с какого кон­ца браться за это гиблое дело. Да и не убежден был, надо ли мне вообще за него браться. Хотя, скорее всего, никуда я не денусь, придется...

Ну давай, Турецкий, начинай шевелить своими хвалеными мозгами.

Распрощавшись с Грязновым, я поплелся к ма­шине. Несколько минут сидел, тупо уставившись в одну точку, пока, наконец, у водителя не иссякло терпение и он не поинтересовался:

Куда едем, Александр Борисович?

До сих пор не могу привыкнуть, что ко мне обра­щаются по имени-отчеству. Когда я сказал об этом Меркулову, он только похлопал меня по плечу:

Привыкай, старик. Заслужил.

Ну может быть. Может, за полтора десятка лет доблестной службы в органах правопорядка я и удо­стоился великой чести, чтобы ровесники называли меня Александром Борисовичем, но привыкать к этому я отказываюсь. Так и знайте.

Я вздохнул. Куда ехать, я совершенно не знал. Домой? Нет смысла. Все равно теперь-то уж мне спокойно не заснуть. В прокуратуру? Тоже бессмыс­ленно. Буду слоняться по коридорам, как сомнам­була.

Все-таки я решил ехать на работу. Надо занять­ся процессуальными бумажками — постановление составить о возбуждении уголовного дела. Принять дело, так сказать, к своему производству. Дать прак­тикантам важное поручение — завести новую пап­ку для этого дела. Между прочим, недавно ко мне прислали одну практикантку, студентку последне­го курса юрфака, — первый класс, я вам скажу... Но это к делу не относится.

Итак, я поехал в прокуратуру. И правильно сде­лал, потому что через по л минуты после того, как я вошел в свой кабинет, раздался звонок.

Это был первый заместитель Генерального про­курора Андрей Андреевич Быстров. То, что он зво­нил мне, было уже само по себе странно. Если я и общался с кем-нибудь из начальства, то только с Меркуловым. Через него же мне передавали все рас­поряжения сверху. Помнили то время, когда я был у него стажером.

Турецкий?

Я.

Зайдите ко мне.

Ну вот. Я же говорил, что это дело не принесет мне ничего хорошего. А только всякие неприятнос­ти, типа общения с руководством.

12 часов по восточному времени США

Нью-Йорк,

Бруклин, Шипсхед-бей

Сентябрь в Нью-Йорке — самое замечательное вре­мя. Уже спала одуряющая августовская жара, от которой, по выражению Вилли Токарева, «даже чер­ным очень жарко». Уже не надо искать спаситель­ного прибежища в кондиционированной прохладе ав­томобилей и магазинов. Уже рубашка не липнет к спине, а подошвы к асфальту. Не надо литрами пить кока-колу с бултыхающимися в стакане и стреми­тельно тающими кубиками льда. С другой стороны, н сентябре еще не наступила промозглая слякотная сырость, характерная для нью-йоркской поздней осе­ни. Целый месяц, а то и два будет стоять прекрасная теплынь, когда деревья только раздумывают — нора начать им желтеть или еще подождать.

В сентябре хорошо гулять по Нью-Йорку. Прой­тись по Парк-авеню, по вечно людным манхэттенским улицам, по Бродвею, по набережным, конеч­но, по дорожкам Центрального парка...

Грише Резнику, впрочем, несмотря на нью-йоркс­кий сентябрь, было не до прогулок. В сентябре он работал точно так же, как и в августе, и как будет работать в октябре, ноябре, декабре и во все осталь­ные месяцы. Даже без гарантированного трудовым законодательством Соединенных Штатов двухнедель­ного отпуска. Хотя Гриша в профсоюзе не состоял и «то это не касалось. Так что не до прогулок было Грише Резнику. Ему надо было кормить семью.

Потому в этот день он встал как обычно, в шесть часов утра, побрился, проглотил «эггз энд бекон», по-нашему яичницу с ветчиной, запил чашкой дурного американского кофе, а потом завел свой верный «шев­роле каприс классик» и отправился по бесконечным улицам «Большого яблока» в поисках клиентов.

Гриша Резник был одним из бесчисленного коли­чества эмигрантов, крутящих баранку желтых нью- йоркских такси.

День как день — ничего особенного. Гриша коле­сил по городу, старательно избегая «чужих», «чер­ных», «желтых» и других опасных районов, на гряз­ных улицах которых запросто могли кинуть железным болтом в стекло, проткнуть шину, а то и выволочь на асфальт и ни за что набить морду. Город еще со времен Великой депрессии был поделен бандитски­ми группировками на несколько зон влияния. Так­систы, как и везде в мире, традиционно входили в сферу повышенного контроля со стороны мафии, и поэтому (хотя это и было трудновато) нарушать гра­ницы Гриша не рисковал.

А иногда очень хотелось. Как, например, сегод­ня. Часы уже показывали половину девятого, стрел­ка, определяющая количество бензина, тоже не ра­довала, а потертые сиденья Гришиного «каприса» не почтила своим прикосновением еще ни одна зад­ница клиента. Ну куда это годится?

Гриша приехал в Америку десять лет назад. В общем-то почти случайно. Вытащив в один прекрас­ный день из почтового ящика объемистый белый пакет с надписью «Министерство иммиграции и на­турализации США», он долго не мог понять, какие такие дела могут его связывать с этим учреждени­ем. А потом вспомнил, что два года назад они с же­ной решили просто так, ради хохмы, отправить в аме­риканское посольство анкеты. Разговоры об эмигра­ции тогда были в ходу среди московской интеллиген­ции. Ну конечно, не только московской и не только интеллигенции. Гриша, конечно, не сомневался, что из Союза надо сваливать, и даже мог вести на эти темы долгие разговоры с приятелями, но, честно говоря, не очень верил, что это чем-нибудь закончится.

А вот — закончилось.

И спустя год с небольшим Гриша, бросив квартиру на проспекте Мира и работу в зачуханном и медленно увядающем НИИ, через восемь часов полета оказал­ся в нью-йоркском аэропорту имени Кеннеди с женой Милой и шестью баулами, сшитыми предприимчи­выми кооператорами из списанных армейских пала­ток. Большую часть содержимого этих баулов, кста­ти, потом пришлось выбросить за ненадобностью.

Дальше было как у всех остальных. Оплаченная за три месяца квартира в «Вашингтон хайте» — од­ном из самых худших районов Нью-Йорка. Помрача­ющий умы бывших советских граждан холодильник, забитый невиданной жратвой. Четыреста долларов от еврейской организации «Наяна». Два старых сту­ла и обшарпанный комод от «спонсора». Работа на первое время — Гриша пошел маляром, а Мила бэби- ситтершей. В течение полутора лет Гриша сменил де­сять мест работы, от грузчика до продавца газет, пока не купил по дешевке подержанный «каприс-классик» и не выложил все свои жалкие сбережения за лицен­зию, позволяющую ему теперь по четырнадцать ча­сов в сутки ишачить на нью-йоркских улицах.