Вынужденное признание - читать онлайн книгу. Автор: Фридрих Незнанский cтр.№ 41

Жестокие слова дочери болью отозвались в сердце Матвея Ивановича.

— Тогда бы ты вернулась? — спросил он дрогнувшим голосом.

— Да, папа. Тогда бы я вернулась. Прости… Я не могу больше говорить… Я перезвоню тебе… Сама… Когда буду готова… Прощай.

Она положила трубку. А Матвей Иванович долго еще сидел в кресле с прижатым к уху телефоном. Веки его опухли от слез, глаза покраснели, небритое лицо осунулось и посерело.

«Если бы ты только плюнул на свои амбиции, если бы ты только перестал юлить, хитрить, изворачиваться, зарабатывать себе репутацию на чужом горе и шагать по чужим головам… Если бы ты только перестал лгать… Лгать себе и мне…» Эти слова вертелись в его голове весь вечер. Ночью Матвей Иванович часто просыпался и долго не мог уснуть, глядя в черный квадрат окна и вспоминая слова дочери, а когда засыпал, начинал стонать и скрипеть зубами во сне, как человек, которому снятся кошмары. Так продолжалось до самого утра.

А утром Матвей Иванович принял решение.

На следующий день, в два часа пополудни, Кожухов сидел в небольшом уютном кабинете, обшитом красным деревом, и, положив руку на коричневый деревянный стол, нервно барабанил по крышке бледными худощавыми пальцами.

— Матвей Иванович, — обратился к нему молодой мужчина в штатском костюме, но с манерами и лицом боевого офицера, — вы хорошо себя чувствуете?

Матвей Иванович кивнул:

— Да. Простите, я просто задумался.

— Хотите воды?

— Да, пожалуй… Вода бы сейчас не помешала.

Мужчина протянул руку, взял с подоконника пузатый графин и наполнил водой белый пластиковый стаканчик, стоявший на черном железном подносе. Затем протянул стаканчик Кожухову.

— Спасибо, — поблагодарил тот и, запрокинув голову, в несколько судорожных глотков опустошил стаканчик.

— Посидите пять минут, — сказал мужчина, когда Матвей Иванович немного успокоился. — Сейчас к вам придут.

— Хорошо.

Мужчина поднялся из-за стола и направился к двери. Через пару секунд Кожухов остался в кабинете один.

Мучительное ожидание длилось не меньше пяти минут. После чего обитая деревом дверь открылась, и в кабинет стремительной походкой вошел высокий седовласый мужчина в строгом черном костюме. Кожухов узнал его. Это был директор ФСБ Николай Александрович Пантелеев.

Пантелеев прошел к столу и сел в кресло, прямо напротив Кожухова. Его карие, окруженные густою сеткой морщин глаза смотрели внимательно и устало.

— Кажется, мы с вами уже встречались? — спросил Пантелеев.

— Да, — ответил Кожухов. — Было пару раз.

— Три раза, — сказал Пантелеев. — И до сих пор встречи с вами не приносили мне ничего хорошего. Знаете, статьи в вашей газете способны нарушить сон даже самого здорового человека. Впрочем, у меня к вам претензий нет. Вы по крайней мере всегда старались писать правду. Даже когда ошибались.

— От ошибок никто не застрахован, — промямлил Матвей Иванович. — Мы работаем с разными источниками информации, и не все из них оказываются верными.

— В этом мы с вами сходимся, — миролюбиво сказал Пантелеев. — Ну да ладно, кто старое помянет, тому глаз вон. Не будем об этом. Насколько я понимаю, сейчас вы пришли к нам по другому вопросу.

— Совершенно верно. Но… Честно говоря, я не думал, что встречусь с вами сегодня, поэтому плохо подготовился к беседе.

— Не стоит так напрягаться, Матвей Иванович. Просто нам с вами повезло — я был в кабинете по соседству. Итак… Насколько я понял, речь у нас с вами пойдет о премьере Лобанове и о компрометирующих Президента документах? Мне правильно доложили?

Матвей Иванович кивнул:

— Абсолютно. — Голос его звучал вяло и безжизненно. — А также о магнитофонных записях, которые я… успел сделать.

— Записи? — Глаза Пантелеева блеснули. — Хм. Это интересно. Говорите, я вас слушаю.

И Матвей Иванович заговорил. Говорил он медленно, с расстановками, часто переводя дух и собираясь с мыслями. Пантелеев его не торопил и не перебивал. Его смуглое морщинистое лицо не выражало ничего. Глаза смотрели спокойно, без любопытства и возбуждения, словно все, что он услышал от Матвея Ивановича, было давным-давно ему известно, причем в самых мельчайших подробностях.

— Компромат предполагается обнародовать перед самыми выборами. Чтобы у Президента не было времени оправдаться и разобраться. Информация появится одновременно в бумажных и в электронных изданиях. Газеты, журналы, телевидение, радио — все будут трубить о нечистоплотности Президента.

— Для этого Лобанову и понадобилось объединять «Российские известия» с «МТВ-плюс» в один концерн? — поинтересовался Пантелеев.

— Да. Именно для этого. Лобанов пытается собрать все силы для одного решительного удара. На второй у него не будет времени.

— Это точно, — кивнул Пантелеев. — Что ж… Вы правильно сделали, что обратились к нам. Я сегодня же доложу обо всем Президенту. Кассеты с записями разговоров у вас при себе?

— Не то чтобы при себе, но… — Матвей Иванович сунул руку во внутренний карман пиджака и извлек оттуда маленькую кассету. Отер рукавом потный лоб и протянул кассету директору ФСБ.

— Вот, — сказал Матвей Иванович. — Прослушайте и убедитесь, что я сказал вам правду.

— Здесь все? — приподнял седые брови Пантелеев.

Матвей Иванович отрицательно покачал головой:

— Нет. Но этого хватит, чтобы вы мне поверили.

Пантелеев взял кассету и положил ее в карман.

— Хорошо, — сказал он. — А где остальное?

— В надежном месте. Я не могу позволить себе таскать кассеты с собой.

— Почему?

Матвей Иванович слабо улыбнулся.

— Улица полна неожиданностей, — сказал он. — А я не люблю неприятных сюрпризов.

— Ладно. — Пантелеев машинальным движением коснулся кармана, в котором лежала кассета, словно хотел убедиться, на месте ли она. — Вы могли бы посидеть здесь еще минут пятнадцать? — спросил он.

— Да ради Бога. — Матвей Иванович вновь промокнул лоб платком. — Только… если позволите, я налью себе воды. У вас ужасно душно.

— Разве? — Пантелеев пожал широкими плечами. — Что ж, вам виднее. Конечно, наливайте. Я скоро вернусь.

Он встал из-за стола и направился к двери.

— Не боитесь, что я что-нибудь украду? — спросил ему вслед Матвей Иванович.

— Нет, — не оборачиваясь, ответил директор ФСБ, — все ящики на замке.

Он вышел из кабинета, и Матвей Иванович вновь остался один.

Все-таки в кабинете было жарковато. Солнце неистово светило в окно, отбрасывая свой яркий, слепяще-желтый свет на полировку стола и заставляя Матвея Ивановича болезненно щуриться.