«Крыша» для Насти - читать онлайн книгу. Автор: Фридрих Незнанский cтр.№ 41

И, надо сказать, повезло, если этим словом можно определить «находки», обоим.

Старик-инвалид из второго корпуса, просиживающий сутками у окна, выходящего во двор, обратил внимание на чьи-то, явно не местные, «Жигули», что были припаркованы возле его дома. Казалось, в них никого не было. Стояли себе и стояли. Вроде не мешали никому, но были определенно не местными. Не видел их прежде здесь пенсионер-инвалид. Но недолго простояли, может, час или чуть больше. А потом из них вдруг показался высокий водитель в сером плаще и шапочке такой же, как все мальчишки нынче носят — с длинным козырьком. Быстрым шагом, чуть прихрамывая, — это тоже заметил инвалид, поскольку ревниво приглядывался к тем, у кого были здоровые ноги, — этот мужчина пересек поросший кустарником скверик между домами и нырнул в подъезд напротив. При этом он пару или тройку раз оглянулся, будто опасался того, кто мог идти за ним. И все. А еще минут через десять тот мужик вышел и отправился не к своему «жигулю», а на улицу. И уже какое-то время спустя пенсионер увидел, как эти самые «Жигули» непонятного, не то серого, не то желтого цвета или среднее между ними, вдруг завелись и укатили под арку. И все, и больше ничего странного он не видел.

А вот сегодня, сколько уж дней-то спустя, вдруг узнал из громких разговоров соседей, что в доме напротив двоих убитых нашли. Милиция понаехала. Врачи на «скорой» примчались, хотя чего уж… А кто их, стало быть, убил, того не нашли. И не найдут. Этим пассажем и заключил пенсионер свой подробный рассказ.

Канаенков даже вздрогнул, когда услыхал про серого. И к концу рассказа старика извлек из кармана напечатанный фоторобот предполагаемого преступника, который был изображен в сером плаще и такого же цвета шапочке, и протянул старику. А тот только взглянул, как радостно закивал, будто преступник уже пойман и с ним все ясно. Особенно то, что именно он, Иван Сидорович Полетаев, его и отловил. То есть у него двух мнений не было — он это, убийца, конечно, кем же ему еще быть-то?

Обрадованный Канаенков все подробно записал в протоколе и дал расписаться Полетаеву. Тот сделал это с видимым удовольствием. Но на прощанье попросил… держать его в курсе, все ж таки как-никак, а помощь-то он следствию оказал!..

А Небылицын случайно «вышел» на Клавдию Мефодьевну.

Не читая прежних протоколов опросов соседей и прочих свидетелей, он шел для себя как бы по «целине», все открывая заново. Так оно и лучше, взгляд, что называется, незамутненный, свежий для восприятия. Он выслушал и записал рассказы всех жильцов квартиры, которые старались, ибо им понравился «новый следователь» — доброжелательный и спокойный. А прежний был больно уж угрюм и необщителен, он и вопросы свои задавал так, будто перед ним все виноватые сидели.

А когда он остановился перед последней дверью, уже перед выходом на лестницу, и спросил: а кто здесь живет? — ответили, что старая Мефодьевна, да только пользы от нее никакой. Сама больно стара, да и приврет — денег не попросит, сплетнями живет.

Но Володя не стал гнушаться и такой возможной свидетельницей, постучался к ней, а когда из-за двери, примерно на уровне дверной скважины, выглянул старушечий нос и головка, укутанная в белый платок, представился по форме, даже каблуками ботинок прищелкнул, после чего и получил доступ в комнату.

Кто-то из соседей хотел тоже проникнуть следом, но Небылицын, восприняв это постороннее желание как возможность уличения в неправде, вежливо закрыл дверь. И не пожалел.

Уже через три минуты сбивчивого, но по-своему плавного рассказа он узнал и о третьем лице, которое впустила к себе беспутная Анька. Один-то, с которым она частенько кричала по ночам, уже сидел у нее, а тут второй. И Анька тоже провела его к себе в комнату. А все, что могла в новом госте разглядеть Мефодьевна, — это его широкий серого цвета плащ. И обе руки он держал в карманах. Откуда все увидела? А через замочную скважину. Замок-то старый, скважина большая, и если одним глазком приноровиться, все видно. А если чуть приоткрыть, так вообще весь коридор — от угла до угла. Но открывать-то она не боится по ночам, когда тот ее, первый, «хахель» в туалет в чем мать родила топает. А он-то вон где, туалет! Пока туда да обратно… чего не наглядишься…

И еще рассказала бабка о тех громких щелчках, что услышала даже и тугим своим слухом, будто деревенский пастух кнутом щелкал, а потом как что-то хрястнуло у Аньки. Ну что хрястнуло, было понятно — парень, падая, стул своим телом сломал. Так и валялся, когда оперативники прибыли, в одних трусах на обломках стула. Тяжелый был, накачанный.

Все остальные квартиры ничего не дали, и Небылицын, набрав на мобильнике номер Канаенкова, доложил, что кое-что о человеке в сером плаще уже имеет. Тот обрадовался и сказал, что немедленно спускается к нему навстречу, потому что дальнейший опрос, по его мнению, интереса уже не представляет. И они встретились посреди двора, сели на лавочку возле детской песочницы и обсудили новости.

И снова почувствовал некий укол совести Канаенков. Ведь вполне же мог и сам расспросить ту бабку Мефодьевну, да соседки отсоветовали. Мол, глухая бабка и упрямая, а соврать — так хлебом не корми. Вот и получилось, что, как говорили в старину, профиршпилился следователь, зевнул драгоценного свидетеля, точнее, свидетельницу, сидя у которой Небылицын оформил ее показания официально. Правда, сам он к этому факту отнесся спокойно, не злорадствовал. Опять же и новый свидетель Канаенкова тоже чего-то стоил. Словом, и здесь обнаружился все тот же неуловимый убийца в сером плаще.

А вот где он — это уже другой вопрос, самый главный. Тут могли уже подсказать Турецкий с Поремским, недаром же их назначили руководителями следственных бригад. Начальству видней, вот и пусть посмотрит…

2

Поремский все переживал. Не свою неудачу, нет, он-то считал, что сделал правильно. Допросил этого Игоря Свиридова, получил от него исчерпывающие объяснения относительно тех событий, которые развернулись в комнате охраны, когда на улице действовал подрывник.

Свиридов определенно чувствовал, что на Аньку тот мрачный следователь сразу вышел неспроста, а она, по бабьей своей глупости, не устоит перед жестким допросом и, вытирая лицо от соплей и слез, все в конце концов выложит про то, чем они занимались, и тогда получится, что во всем окажется виноватым именно он, Игорь. Короче говоря, охранник, видимо, решил «подпустить» самую малость правды, которая может выглядеть не как преступление, а как обычное нарушение служебного режима. Даже несерьезное по сути, кабы в это же время снаружи не случилось смертоубийства. Но то, что казалось тайной самому Свиридову, для Поремского никакой загадки не представляло. Самая элементарная, безобразная халатность, от которой происходят все отвратительные вещи на земле.

Пришла баба, с которой охранник прекрасно проводил свое внеслужебное время. Принесла поесть. Напарник, который не дежурил в эти минуты, удовлетворился «буфетной халявой», а Игорю понадобилось большего. Вот и получилось, что в одной руке — горячий, вкусный пирожок, а другая тем временем занималась изучением географии под юбкой у Аньки. Понятно, и где глаза были. Какое уж тут внимание к экранам?