Одержимость - читать онлайн книгу. Автор: Фридрих Незнанский cтр.№ 25

Юрий Петрович невольно взглянул на часы — до конца отпущенного ему времени оставалось пятнадцать минут, а ничего конкретного он пока не услышал.

Щапов откинулся на стуле и без паузы перешел на лекторский тон:

— Много лет я занимался исследованием ритуального поведения спортсменов. Если отбросить академический пафос, я изучал, насколько они близки к Богу, вернее, насколько они впустили его в себя. И я твердо установил истину: великие спортсмены без Бога — никуда! Когда поведение контролируется сознанием, Он не проявляет себя. Но при запредельных нагрузках, когда сознание заведомо не справляется, Бог берет управление в свои руки.

Немногие готовы, а главное, способны стать Его руками и ногами. Для этого, разумеется, недостаточно просто выключить сознание. Просто выключив сознание, вы впадете в состояние прострации. Вам доводилось работать по двое-трое суток без сна?

— Бывало, конечно, — кивнул Гордеев.

— И наступал момент, когда вы отключались стоя, так? А проснувшись, ничего не помнили, окружающие над вами посмеивались, рассказывали, как вы продолжали что-то делать во сне, а вы им не верили, было такое?

— Ну, возможно…

— Вот видите! Существуют иные способы рациональной деятельности помимо сознательных. Мои исследования не общепризнанны, но тому есть объяснение. Большинство людей склонны верить в свою исключительность, но не в чужую. Они согласны признать за выдающимися спортсменами сильную волю, организованность и природную физическую одаренность — качества, которых сами лишены, по крайней мере, в совокупности. Все любят повторять: «бегун от Бога», «вратарь от Бога», а вы не задумывались, какой смысл обыватель вкладывает в эти слова?

Гордеев мысленно почесал голову.

— Пожалуй, зависть, тщательно скрываемую, и пренебрежение. Бог выбрал их быть кумирами толпы и служить ее увеселению.

— Блестяще! Что называется, в яблочко! Кто согласится поверить в Бога, который не один на всех?! Который нас с вами даже не замечает, а если и замечает, то мы бесконечно глухи к нему. Вера — самообман, а уничижающее знание человеку свойственно отвергать! Вот почему я практически одинок в своих исследованиях. Но, повторюсь, великий спортсмен рано или поздно вверяет себя Богу. И некоторые, немногие, достигают высшей ступени. Я сейчас говорю не о спасения души. Вера в Бога делает чемпиона психологически неизмеримо более сильным. И это главное его оружие.

— Это очень интересно, — не смог удержаться Юрий Петрович. — И как зовут вашего бога?

Психолог нахмурился:

— Вы серьезно полагаете, что, задав пару «умных» вопросов, будете способны проникнуть в суть вещей? Я не виню конкретно вас, это сегодня общее место. Никто не дает себе труд быть корректным. Крушить и ниспровергать — голословно — пожалуйста! Но добавить хотя бы «с моей точки зрения», а на самом деле — «с моей дилетантской точки зрения» — ни за что!.. Это Остап Бендер говорил, мол, Бога нет и это — медицинский факт. Но Остап Бендер не был силен в медицине. А вот Сергей Бубка, не будем сейчас уточнять, о ком именно и при каких обстоятельствах, сказал: «Ему легче, он весь в Боге. А мне что-то мешает, пока мешает». А Осетров? «Без внутренних сил к сопротивлению… — он имел в виду сопротивление чужому негативному влиянию, — в больших шахматах путь один — в дурдом». Сергей Долматов, международный гроссмейстер, перед ответственнейшим матчем: «Сегодня будет что-то страшное, и я решил судьбу партии вверить в руки Бога, а против Бога нет приема». И так далее. Со многими я беседовал лично, уже более предметно, и всегда находил подтверждение: Бог есть. И это факт! Для меня Бог столь же реален, как этот стол, эти книги и этот диван.

Гордеев ничего ему на это не сказал, десять минут стремительно истекали. Конечно, Щапов психолог, конечно, у него профессиональная привычка: ни слова в простоте, не говорить с человеком, а уговаривать — воздействовать на сознание! Но и психологу надо бы совесть иметь, не пациента же агитирует. Особенно бог его хорош. То он Бог с большой буквы, то что-то вроде нового, одному Щапову известного допинга.

А Щапов расценил его молчание как долгожданную капитуляцию:

— Видите, возможно, если бы у меня была возможность поговорить с Болотниковым, он бы и остался жив. По крайней мере, он был бы понят.

— Давайте подытожим, — попросил Юрий Петрович. — Простыми словами. Вы считаете (на основе предоставленных видеозаписей), что Болотников утратил некую психологическую опору, так?

— Да.

— Что никакими известными ему до того способами он не смог восстановить психологический настрой, отчаялся, окончательно разуверился в себе или боге, или боге в себе?..

— Да.

— То есть, говоря еще проще, вы думаете, к концу третьей партии он был готов покончить с собой?

— Да. За исключением того, что мои выводы базируются исключительно на увиденном. Если бы я поговорил с ним самим, возможно, выводы были бы диаметрально противоположны.

«Накачанный» всей этой психологической галиматьей, Гордеев поехал домой и стал смотреть по НТВ-Спорт репортаж об игре Мельника. Можно было, конечно, пойти посмотреть вживую, приглашение было, но часа три высидеть, глядя, как один человек на сцене тоже просто сидит, ну, иногда ходит… Нет, после беседы со Щаповым у Юрия Петровича не было на это сил.

В сжатом варианте все выглядело куда как динамичнее. Мельник проиграл и расстроился, компьютер выиграл и никаких эмоций не проявил. Юрий Петрович, как ни странно, и у Мельника увидел полный набор навязчивых движений — и скованность, и несоразмерные усилия при попытке сосредоточиться. Психологи, даже лучшие, всем подряд ставят один и тот же диагноз, что ли? Интересно, что сказал бы Щапов, глядя на Мельника? Что ему тоже нужна консультация и он морально готов покончить с собой?..

24

— Чертова погода…

— А? — Рыжий прекратил монотонно поднимать и опускать лом. — Извините, Глеб Николаевич, не расслышал.

— Чего не расслышал?! Тебе б все отлынивать.

Глеб Николаевич тоже остановился перевести дух, поглубже нахлобучил старую армейскую ушанку, некогда серебристо-голубую, а ныне пепельно-серую, с еле заметной вмятиной от кокарды, достал из кармана пачку «Ватры», но, передумав, спрятал.

Рыжий, дурачась, стал наскакивать на сугроб, держа лом наперевес, как копье. Опасно махнув пару раз перед носом напарника, он сплеча вогнал свое орудие в плотный, лежалый снег на две трети.

— Змий повержен! — торжественно объявил Рыжий. — За проявленную доблесть победителю вручается орден Георгия Победоносца и денежный приз в размере десяти копеек. — Он подбросил монету, но, поскользнувшись, упустил, и она нырнула в сугроб следом за ломом.

— Обалдуй, — сказал Глеб Николаевич устало.

Рыжий раздосадованно сплюнул:

— Тьфу! Как раз на пачку сигарет захватил! Теперь десяти копеек как раз и не хватит.