Зарождение - читать онлайн книгу. Автор: Дмитрий Чвилев cтр.№ 15

Продолжая оглядываться, я заметил в противоположном от нас конце залы фигуру, одетую в длинную белую сутану с черной полосой у горла. Путь у незнакомца, по-видимому, был долог и несладок — белый цвет почти затерся, превратившись в серый, на котором пыль дорог не так видна.

Капюшон был надвинут по самые глаза и тенью закрывал лицо, оставляя лишь гадать, кто же под ним скрывается. Не вышибала ли это часом? Хотя нет, субтильный больно. Да и зачем трактирщику арбалет тогда?

Кто же скрывается под капюшоном? Молодой путник или умудренный годами старец? Предположу, что второе. Фигура явно неспроста выбрала угловой столик, облокотившись спиной о стену трактира. Удобное место в случае нападения.

Зуб даю, это была его лошадь на коновязи. Такой же путник, как и мы. Странно только, что в трактире так мало народу. Дорога-то проходная. Как выяснилось в селении, невдалеке находилось широкое поле, на котором ежегодно проходила Великая Ярмарка, а каждые несколько месяцев — Торжище, или, попросту говоря, базарный день.

Исходя из увиденного, трактир явно не процветает. Встает закономерный вопрос: почему? На постое всего один клиент, несмотря на то, что Торжище должно произойти буквально через неделю-другую. Часом не грабят ли здесь путников, втихую прирезав их ночью? А Торжище… Уж не на него ли должен был приехать наш коммерс?

К сожалению, я еще плохо разбирался в здешних мерах времени. Сутки, если верить часам, прихваченным из нашего мира, тут были чуть дольше и равнялись почти двадцати пяти — двадцати шести часам, если, конечно, верить субъективным подсчетам. Времена года, если Гаррох не ошибся, были, наоборот, короче — каждый сезон равнялся двум — двум с хвостиком месяцам, а каждый месяц — пяти или шести седмицам, то есть нашим неделям.

Выходным днем здесь считался лишь последний день недели. В нашу «субботу» работа шла полным ходом. Крестьяне, что поделаешь. Более чем уверен, в столице у знати балы и прочая дурь продолжаются без остановки, мало обращая внимание на «законность» выходных.

Трактирщик тем временем, увидев, какое богатство ему перепало, ахнул и чуть ли не прослезился. Хотел было броситься к нам, но Макс, остановив его жестом, сказал четко и внятно:

— Сначала — кушать. И поживее. Лизать жопу — потом. Не понравится — заберем монету и покинем твой клоповник.

Хозяин трактира испуганно охнул, но, видимо, осознав, что деваться на ночь глядя нам попросту некуда, понятливо кивнул. В конце концов других постоялых дворов в округе и в помине не было, а господа, расплачивающиеся полновесным серебром, вряд ли захотят ночевать в лесу, даже если еда не совсем придется по нраву их изысканным вкусам.

Еще раз посмотрев на крепко зажатую в руке монету, трактирщик улыбнулся до ушей. Это была месячная выручка, а то и больше. Глаза его замаслились, и, рассыпавшись в поклонах, он молнией исчез в помещении за стойкой. Через какое-то время до нас донеслись вкусные запахи разогреваемой пищи.

— Пора проявить радушие и дружелюбие, — мимоходом шепнул я, устраиваясь за крепким деревянным столом, рассчитанным на компанию из пяти человек, согласно количеству стульев. — Зови его к нам.

С боков стол огораживала пара особенно крупных деревянных подпорок, так что удара в спину можно было не опасаться.

— Ты слишком зациклен. Какой удар в спину, когда во всем трактире вас всего трое, не считая трактирщика? — хмыкнул внутренний голос.

— Мало ли. Я никогда не проигрываю лишь потому, что всегда ко всему готов. Даже к пустячной мелочи.

Макс тем временем огляделся и, заметив «его», проревел:

— Эй, путник! Не желаешь ли разделить с нами трапезу?

Фигура рывком отлепилась от стенки и, встав, степенно направилась к нам. Опасный тип. Сутана не могла скрыть плавной и вкрадчивой походки незнакомца, пусть тот и пытался ее маскировать, стараясь ступать показушно неуклюже и слегка косолапя.

Выскочив с кухни, хозяин постоялого двора галопом метнулся к платежеспособным клиентам, торопясь принести заказ. До нашего стола путник и трактирщик добрались одновременно, разве что один медленным шагом, а другой бегом.

Оказалось, расстояние скрадывало размеры. Я с интересом взглянул на то, как одной рукой нам легко притащили… тяжеленный, нет, не горшок — целый котел с едой. Силен мужик. Плотно сбитый, крепкий, деревенского типа. Чем-то похож на азербайджанца с наших рынков — уши чуть оттопырены, волосы чернявые, нос похож на баклажан. Обряжен в застиранную рубаху и кожаную жилетку со множеством карманов. А вот глаза у трактирщика были чисто торговые — вкрадчивые, оценивающие, угождающие.

— На троих тарелки неси. Путник гуляет за наш счет. Добрые мы сегодня, — махнул рукой в сторону незнакомца Макс.

Хозяин постоялого двора понятливо кивнул и неспешной рысью потрусил к шкафу, стоящему за стойкой. Надеюсь, он принесет вилок, а не ложек. И нож. Хотя бы один. Неохота свой светить, по местным меркам стоящий чуть ли не дороже всего трактира.

Увы, мои подозрения оправдались. До обычных столовых вилок цивилизация тут еще не доросла — в ходу были двузубые причиндалы на длинной ручке, больше похожие на оружие ниндзя, чем на предмет кухонного обихода. Делать было нечего — пришлось использовать свои походные столовые наборы.

Однако то, что мы могли позволить себе в замке, не следовало показывать тут. Пожалуй, стоит косить под залетных богатых путников, направляющихся на Торжище.

Незнакомец в сутане, присев за противоположный от нас край стола, принялся молча наблюдать за нами. Макс, решив действовать по привычной ему схеме, начал с ходу наезжать на незнакомца:

— А представляться нас в детстве мама не учила? Как звать-то? И капюшончик откинь, невежливо это, за столом с уважаемыми людьми так сидеть.

Фигура, издав звук, отдаленно похожий на хриплый смешок, ответила. Голос был непонятный, шипящий и с присвистом, не позволяющий даже приблизительно определить возраст незнакомца.

— Капюш-шон не с-смогу откинуть. Религия не позволяет. Звать меня С-сентом или Сеном.

Мой соратник поморщился.

— Сеном — там, за дверью, кони питаются. Пусть будет Сент.

Капюшон не позволил оценить реакцию на оскорбление. Фигура, пожав плечами, ответила:

— Сентом меня назвали в честь святого духа Сентиэля. К сож-шалению, мой голос не позволяет назвать его правильно, а вы, чужеземцы, не з-снаете, как оно должно звучать.

Внимательный какой. С ходу нас выцепил.

Подошедший трактирщик, расставляя тарелки, внес свою лепту:

— Уважаемые господа, он говорит о Сэнтиэле Лучезарном, святом духе третьего ковена Белой Церкви. Так что скорее всего его зовут Сэнт.

Незнакомец кивнул, соглашаясь.

— А мы — путники, странствуем. Из далеких краев пришли, очень далеких. На Торщиже движемся, — озвучил нашу легенду Макс.

Назвав себя, мы принялись за еду. В котле оказалось мясное жаркое с овощами, напоминающими картошку в подливке. Вкусно, пусть и чересчур жирно. Здоровая природная пища, не то что наша гадость из пакетиков.