Банда 7 - читать онлайн книгу. Автор: Виктор Пронин cтр.№ 80

Пафнутьев мог сказать еще что-нибудь менее почтительное, но в дверь постучали, она открылась, и он увидел физиономию Халандовского. Опасливо оглянувшись в коридор, тот проскользнул в номер и плотно закрыл за собой дверь.

— Паша, беда! — прошептал Халандовский свистяще. — Представляешь, мы с Настенькой одновременно сели на кровать, можно сказать прилегли, а две ножки возьми да и надломись. Теперь с нас взыщут?

— Обязательно, — кивнул Пафнутьев. — А с меня — за это жалюзи.

— Ты его оборвал?

— Оно само оборвалось. Причем даже не в этом и не в прошлом году.

— А знаешь, куда выходит мое окно? Если думаешь, что оно выходит на Лигурийский залив, то ошибаешься.

— На гараж.

— Паша! — потрясенно закричал Халандовский. — Ты угадал!

— А мое — на кухонный двор, — мрачно сказал Пафнутьев. — Даже открыть его не могу. Воняет.

— Выход один. Выпить, Паша, надо. Не возражаешь?

— Я?!

— Понял.

— Только это... Не забудь, что мы познакомились час назад в придорожной забегаловке. Зовут меня Павел.

— Но я с твоего позволения все-таки останусь Аркашкой.

— И это правильно, — кивнул Пафнутьев. — Завтра с утра можешь называть меня Пашей. Но сначала пусть все увидят, что мы с тобой слегка пригубили итальянского вина. Если, конечно, мы пригубим вина.

— Вообще-то, у меня все с собой, — многозначительно сказал Халандовский.

— У меня тоже. Но надо выпить в баре. Не для себя, для общества.

— Ты, Паша, никогда не задумывался, как много мы делаем себе во вред, полагая, что это нужно обществу?

— Я думаю над этим постоянно, — сказал Пафнутьев скорбно. — Пошли. А то меня что-то давит, не то снаружи, не то изнутри.

— Это жажда, Паша, — сказал Халандовский.

Медленно, почти на ощупь, друг за дружкой они прошли по узкому коридору, спустились по лестнице и растерянно остановились в вестибюле. Здесь не было ни души, и спросить, как пройти в бар, было попросту не у кого. Тогда оба, не сговариваясь, прошли в одну сторону, они уперлись в закрытую дверь, вернулись обратно, нашли какие-то несвежие ступеньки вниз и неожиданно оказались в баре. Стенка с гнездами для бутылок, несколько столиков, стойка...

Бар был совершенно мертв.

Не было здесь ни бутылок, ни стаканов, ни стульев у столиков, не горели призывно и соблазняюще огни. В сумрачном, пыльном помещении царил все тот же сыроватый запах, который Пафнутьев почувствовал в номере.

— Павел Николаевич, — церемонно заговорил Халандовский, — не кажется ли вам, что выпить здесь будет несколько затруднительно?

— Даже невозможно.

Продолжая блуждать по гостинице, Пафнутьев и Халандовский оказались в столовой. Покрытые скатертями столы стояли вдоль стены, но, коснувшись невзначай одного из них, Пафнутьев озадачился — скатерть была влажной, ее постелили не более часа назад.

— Здесь нас будут кормить? — спросил Халандовский.

— Думаешь, будут?

— Знаешь, я засомневался.

За перегородкой они обнаружили проход на кухню. Плиты были холодны, кастрюли и сковородки свалены в углу, какой-то многодневной безжизненностью дохнуло от этого полутемного помещения.

— А вы не ждали нас, а мы приперлися, — пропел Халандовский вполголоса.

— Чего же ты хотел, Аркаша... Пригнали стадо. Главное — не допустить падежа, не потому, что скотину жалко, падеж скота — это убытки. Все нормально, все так и должно быть.

— После всего увиденного, Паша, мое желание выпить не просто окрепло, оно сделалось нестерпимым.

Вывод можно было сделать только один — гостиница мертва. Коридоры оказались не просто узкими или тусклыми, на полу не было ни единого коврика, лампочки то ли перегорели, то ли их выкрутили слесари и разнесли по домам, как это обычно делается не только в России, не только в России. Оборванные жалюзи из деревянных реек с шелушащейся краской, подламывающиеся ножки кроватей, холодная, немытая кухня... Если кормежка и предполагалась, то, скорее всего, ее закажут в соседней забегаловке — это экономнее, нежели содержать поваров, официантов, посудомоек, платить за электричество, горячую воду...

С этим не хотелось мириться, но все говорило об одном: гостиница действительно мертва, не было в ней ни единого постояльца, кроме пахомовских девочек да наспех сколоченной банды во главе с Худолеем, потерявшим разум от любви к неизвестно куда канувшей красавице Юшковой.

Оказавшись на набережной, Пафнутьев и Халандовский оглянулись на «Верону» — почти все окна были темны, только в нескольких номерах горел свет — девочки распаковывали сумки с нарядами.

Однако все это оказалось мелочью, самое большое потрясение друзья испытали чуть позже. Проходя мимо столиков под открытым небом, оба почти одновременно увидели...

Да, Ивана Ивановича Сысцова.

Тот сидел за столиком один, перед ним стояла бутылка красного вина, наполовину опорожненный стакан. Сам Сысцов был в светлом костюме, в черной рубашке и в черно-белом полосатом галстуке. Выглядел он нарядным, моложавым и радушным — заметив Пафнутьева, поднялся со своего стула и радостно замахал рукой, приглашая присоединиться. Как ни был ошарашен Пафнутьев, но вечная его привычка вести себя дурашливо в самых неожиданных положениях выручила и на этот раз.

— О, Иван Иванович! — закричал он на всю набережную и, забыв вроде бы про Халандовского, бросился к старому своему знакомому. — Какими судьбами?

— Да вот, прилетел на сутки раньше вас... Прошу, Павел Николаевич, садитесь! Рекомендую — прекрасное итальянское красное!

— Это же надо, — продолжал причитать Пафнутьев. — Пролететь тысячи километров, забраться в совершенно неведомую страну, выйти на вечернюю набережную и — бац! Встретить человека, с которым расстался совсем недавно!

— Садитесь, Павел Николаевич!

— Да я вот не один... Со мной товарищ...

— Вы прилетели вместе?

— Прилетели вместе, но познакомились уже по дороге... Это Аркадий... Отчества не знаю...

— Обойдемся без отчества! — воскликнул Халандовский. — Аркаша — меня вполне устраивает, — он протянул большую свою мохнатую руку Сысцову. И тому ничего не оставалось, как тоже отказаться от отчества.

— Иван, — сказал он.

— Так мы все земляки? — возопил Халандовский с какой-то припадочной радостью. — Минутку! — И он рванулся к киоску, в котором, видимо, совсем недавно отоварился и Сысцов. Вернулся Халандовский ровно через три минуты и поставил на стол еще две точно такие же бутылки красного кьянти.

— О! — сказал Сысцов уважительно. — Вино-то не из дешевых, а?

— Где наша не пропадала! — азартно воскликнул Халандовский, незаметно для самого себя приняв роль хлебосольного хозяина, к каковой давно привык в своем городе.