Высшая мера - читать онлайн книгу. Автор: Виктор Пронин cтр.№ 63

- Все правильно, все правильно, - бормотал он, пробираясь к выходу.

Его знакомая телефонная будка с неизменно работающим телефоном была так раскалена на солнце, что Апыхтин даже на расстоянии увидел дрожащий над ней воздух, горячие струи, поднимающиеся в серое знойное небо. С содроганием он вошел в будку и, бросив жетон в щель, набрал номер начальника охраны Пакина.

Трубку подняли тут же, видимо, звонка ждали.

- Алло! - Это был голос Пакина.

- Слушаю тебя, Федя!

- Владимир Николаевич, докладываю! Есть чем записать?

- Минутку… - Апыхтин только сейчас сообразил, что сведения, которые он заказал Пакину, нужно все-таки записать. Он вынул из кармана ручку, клочок какой-то скомканной квитанции. - Готов.

- Хозяина машины зовут Юрий Степанович, да, Вахромеев Юрий Степанович. Записали?

- Давай дальше.

- Живет по адресу… Озерная, семнадцать.

- А квартира?

- Частный дом. Знаете, где это?

- Понятия не имею.

- Конечная остановка седьмого трамвая. Он там разворачивается и идет в обратную сторону, к центру.

- Семья?

- Разведен.

- Чем занимается?

- Бизнесмен. У него два или три киоска в районе вокзала.

- Давно в городе?

- Около года. Дом купил, но еще не расплатился.

- И не расплатится, - неосторожно обронил Апыхтин.

- Да, репутация у него еще та, - согласился Пакин. - Чреватый мужик. Но с деньгами порядок. Есть деньги у мужика.

- Знаю. Друзья?

- Такая же шелупонь, как и он сам. Соседи его побаиваются, хотя причин вроде бы нет.

- Ты говорил с соседями?

- А что, не надо было?

- Мы же договорились - только сам, только один… Ну да ладно, это уже не имеет значения.

- Оплошал, да?

- Немного есть, но это несмертельно.

- Хотелось как лучше…

- Ладно, Федя, проехали. Ты что-то хотел сказать о моих замах? Говори.

- Разлад у них.

- В чем именно?

- Какая-то нервозность, взвинченность… Недовольны они друг другом.

- По делу недовольны или характерами не сошлись?

- И то, и другое. Такое ощущение, что их дергает ваше отсутствие. Даже не само отсутствие… Им непонятна ваша задержка.

- Срываются, слова непочтительные произносят?

- Бывает и это.

- Кто же из них самый нервный?

- Цыкин. Секретарше мозги проел, меня достает - где да где Апыхтин… Вы не поверите - лицом почернел. Мы его почти и не видим… Или весь день из кабинета не выходит, или вообще в банке не появляется.

- Может, влюбился?

- Цыкин?! - поперхнулся Пакин. - Кто угодно, только не он.

- По-разному люди влюбляются, - рассудительно заметил Апыхтин. - Басаргин?

- Работает. Совещания проводит, клиентуру принимает, разгоны по отделам дает… Я, конечно, извиняюсь, не мое это дело, опять же и нашептывать не хочу. - Пакин замолчал, ожидая предложения продолжить, но Апыхтин молчал. - Очень уж ему понравилось в вашем кабинете… Не знаю, согласится ли в свой вернуться.

- Разберемся, - усмехнулся Апыхтин. - Что Осецкий?

- Веселится.

- Не понял?

- Говорю же - веселится. Вроде все идет как ему хочется, и нет причин для печали. Носится по этажам, хохочет, всех женщин перецеловал… Тех, конечно, которые того стоят. Аллочку, вашу секретаршу, совсем с ума свел, каждый день с прической появляется, в новых бусах, кольцах, платьях!

- Ну, - успокаивающе произнес Апыхтин, - он ей всегда нравился, и она, похоже, тревожила его сердце… Пусть.

- Так-то оно так, - с сомнением проговорил Пакин. - Да вот что-то и не так.

- Давай уж, выкладывай.

- Я, Владимир Николаевич, охранник, старый милицейский служака, а потому взгляд на мир у меня своеобразный. И в уголовном розыске работал, и агентурная работа на мне была, и наблюдением занимался гласным и негласным…

- Давай, Федя, давай! - поторопил Апыхтин.

- Многовато он в приемной толчется, вот что я скажу. Всю жизнь банка контролирует.

- Но он и должен это делать.

- Больно контроль-то получается какой-то назойливый, если не сказать, целеустремленный. Звонки, почта, посетители… Только Басаргин из банка, он на правах друга тут же в кабинет - позвонить, дескать, надо. А почему не позвонить из своего кабинета? По бумагам шастает - вот мое мнение. Интересуется человек.

- Ладно, Федя, усек.

- Когда вас ждать-то?

- Недолго осталось. Спасибо за сведения. Позвоню завтра-послезавтра.

Апыхтин повесил трубку, торопясь покинуть раскаленную будку. «Ну что, Вахромеев Юрий Степанович… Вот и познакомились, - подумал Апыхтин, направляясь к своим «Жигулям», которые предусмотрительно загнал в тень от кленов, стоявших вдоль сквера. - Предстоит личная встреча… Надеюсь, понравимся друг другу, надеюсь, друг друга не огорчим… Во всяком случае, я сделаю все, что в моих силах…»

Продолжая бесконечную беседу с убийцей, Апыхтин сел в машину, влился в общий поток и направился на окраину города, куда обычно около часа ковыляет красный трамвай под номером семь, развозя граждан по домостроительным комбинатам, бетонным заводам, к химическим, металлургическим и прочим гигантам индустрии. Там же, чуть подальше, раскинулись заводские поселки из небольших домиков, окруженных вишневыми, яблоневыми, сливовыми садами. Поселки перемежались свалками, кладбищами, какими-то испытательными полигонами, и несмотря на гнетущее промышленное соседство, жизнь в них протекала тихо, мирно, по сельским неторопливым законам. Жили здесь в основном пенсионеры, положившие жизнь на обслуживание этих самых гигантов, жили их дети, внуки, и все вместе это представляло собой другую цивилизацию, отличную и от городской, и от той сельской, которая простиралась где-то там, за бескрайними посевами подсолнечника, свеклы, картошки.

Улица Озерная оказалась неожиданно близко, она начиналась у самого трамвайного круга и шла вниз, к небольшой речушке, у которой и заканчивалась. Втиснувшись в ряд стоявших у круга машин, Апыхтин некоторое время присматривался, осваивался, привыкая к новому месту. Рядом, за высоким забором из арматурных стержней, гудел небольшой базар - инструментальные ряды, овощные, молочные, тут же торговали сапогами и тряпками, селедкой и гвоздями, тапочками, кожаными куртками и хрустальными вазами.

Поколебавшись, Апыхгин достал из инструментального ящика изоляционную ленту и чуть изменил номер своей машины - наклеив маленькие кусочки ленты, сделал из двух троек восьмерки, а из нуля девятку. Получилось вполне прилично, а когда он, собрав горсть пыли на дороге, бросил на номер, его поддельность уже невозможно было установить, если не ощупать и не присмотреться. В самом деле, вдруг его вчерашние преследователи запомнили номер, вдруг возле дома крутится кто-нибудь, записывает номера, вдруг…