Жажда смерти - читать онлайн книгу. Автор: Кирилл Шелестов cтр.№ 86

— Я не собираюсь ничего говорить о деньгах! — взвизгнул он. — Я еще не выжил из ума! Я скажу, что выполнял чужие приказы!

— Еще хуже! — вздохнул я. — Час от часу не легче. Это означает наличие сговора. Другая статья. Наказание за нее в два раза больше! Да поговори ты сам с юристами, если мне не веришь!

— Я говорил с женой, — признался он неожиданно. — Я ведь никогда ей ничего не рассказывал. А тут взял и рассказал. Сегодня ночью... Она плакала. Заклинала меня детьми. Она говорит, что налоговой полиции нужен не я, а Храповицкий. Что я тут ни при чем. Что я всего лишь исполнитель. Стрелочник. Почему я должен страдать за кого-то?

— Паша, деньги нигде не предлагают просто так. В других фирмах тебе пришлось бы заниматься тем же самым. Пойми одно: ты не сможешь причинить вреда Храповицкому, не причинив вреда себе. Твое признание в первую очередь означает твою вину. Это аксиома. Думаю, даже твоя жена не будет с этим спорить. Тогда как вину Храповицкого еще нужно будет доказать. Это особенности нашего закона. Мы можем сесть только в одном случае: если возьмемся за руки, сами придем в суд и дружно во всем сознаемся. Хотя если мы так поступим, наши адвокаты обжалуют приговор на основании нашей психической неполноценности.

— Жена говорит, что если я все расскажу, они дадут мне гарантии, — уперся Сырцов.

Я уже тихо ненавидел его жену. И я не сочувствовал ему. Если бы речь шла о нем одном, я бы повернулся и ушел. Предоставив ему действовать по собственному разумению и в соответствии с указаниями его дражайшей половины. Но он тянул за собой на дно всех нас. Мы не могли выплыть, не вытащив его.

— Если я во всем признаюсь и буду с ними сотрудничать, мне дадут максимум два года условно, — продолжал он с какой-то непостижимой для меня готовностью к такому исходу. — Я смогу остаться на свободе. Имущество, конечно, все равно конфискуют, но тут уж не до имущества! К тому же что-то все равно останется.

— Паша, не хочу тебя огорчать, но судить тебя будет не твоя жена. И даже не налоговая полиция. Выносить приговор тебе будут судьи, а это совсем другая история. Ты же не игрок. Ты умный, трезвый, расчетливый человек.

Менее всего в эту минуту он походил на умного, трезвого, расчетливого человека. Но я упорно продолжал его убеждать:

— Это не рулетка. И рискуешь ты не деньгами, а своей жизнью. Зачем? Только потому, что тебе страшно? Но ведь еще ничего не произошло! Тебя еще даже не допрашивали. Посоветуйся с адвокатами. Если ты не доверяешь нашим, съезди в Москву, поговори со столичными знаменитостями. Я даю тебе слово, что ни один из них не рекомендует тебе того, что ты собираешься предпринять. Это безумие. Если ты так поступишь, ты точно сядешь! Причем один. Потому что все остальные будут отпираться. И учитывая, что закон на нашей стороне, а судьям мы будем платить, то козлом отпущения останешься ты! И это будет твой личный выбор! Твой и твоей жены! Моя уверенность, кажется, его поколебала.

— Ты и вправду так думаешь? — заглядывая мне в глаза, с сомнением пробормотал он.

Я и вправду так думал. Мне даже не пришлось притворяться, выдерживая его взгляд.

— Хочешь, поехали сейчас со мной? — предложил я. — У меня полон кабинет юристов, которые меня дожидаются. Послушай их. Ты же можешь их просто послушать?

Некоторое время он еще сомневался.

— Но ведь за нами следят, — нерешительно заметил он.

— И что? — возразил я. — Чем наша встреча здесь лучше встречи в офисе? Мы все равно под подозрением. Если мы перестанем встречаться, это не станет доказательством нашей невиновности. До сих пор мы держались вместе. То есть, борясь за себя, мы боролись за тебя и Пахомыча. Всеми нашими деньгами, всем нашим влиянием. Неужели ты и вправду хочешь остаться один?

— Ну, хорошо, — он все-таки сдался. — Поехали.

Орда юристов, отдохнувшая и повеселевшая, накинулась на Сырцова с таким напором, что через час он уже начал приходить в себя. А еще через некоторое время даже пытался отшутиться в ответ на задиристые выпады адвоката Немтышкина. Когда он уходил от меня, он уже не так сильно напоминал сумасшедшего.

— Дурак ты, Хаим Шмульевич, — говорил генерал Лихачев, любуясь на трясущееся лицо Пахом Пахомыча. — Вот посмотреть на тебя: вроде должность у тебя не маленькая. Деньжонки кое-какие водятся. Казалось бы, у такого человека хоть что-то да обязано в голове содержаться. Ан не тут-то было! Пусто. Дурак дураком! Шут гороховый.

— Никакой я не шут, — из последних сил хорохорился Пахом Пахомыч. — Что вы меня обзываете? Думаете, вам теперь все можно?

— Мне-то? — весело переспросил генерал. — Мне все можно. А что ты мне сделаешь? Побьешь, что ли? В угол поставишь? Раньше вам все было можно. Теперь мне. Да только дело не во мне. Я ведь не свое мнение о тебе высказываю, а твоих товарищей. Как там тебя в холдинге кличут? Пахом Пахомычем? А правда, что они тебя голым в ресторан таскали? И плясать заставляли у всего народа на виду?

— Вранье, — буркнул Пахом Пахомыч, пряча глаза. — Зачем вы эти сплетни собираете?

— Я не собираю, мне сами рассказывают, — добродушно возразил генерал. Ему нравилось дразнить Пахом Пахомыча. — Выходит, что родственник твой не больно высоко тебя ценит. Ты, кстати, знаешь, что он твою любовницу имел? Продавщицу-то твою? Ну, которую ты в Египет возил?

— Это ложь! — выкрикнул Пахом Пахомыч, вскакивая. Генерал расхохотался ему в лицо.

— Еще как имел, — радовался он. — Раза два с ней мутился, когда ты с женой в отпуск уезжал. У меня весь расклад имеется. По часам.

— Нет! — кричал красный Пахом Пахомыч, топая ногой. — Вы нарочно нас стравливаете! Я на вас жалобу подам за ваши действия.

— Ой! — в притворном испуге всплеснул руками Лихачев. — Не делайте этого, Пахом Пахомыч! Меня же из-за вас с должности снимут. Не губите!

Но, не выдержав роли, он вновь захохотал.

— Ну, пусть будет нарочно, если тебе так хочется, — отсмеявшись, примирительно заметил генерал. — Только когда выйдешь, поговори с ней по душам. Припри ее к стенке. Хотя неизвестно ведь, когда ты выйдешь. Да и выйдешь ли?

Лихачев в сомнении поскреб за ухом. Пахом Пахомыч сразу побледнел и без сил опустился на стул.

— Да, — сочувственно произнес генерал. — Был ты Умным, ты бы здесь не парился.

— Я ж не сам к вам пришел, — ответил Пахом Пахомыч, чуть не плача. — Мне ваши сотрудники чужое орудие специально подбросили.

Лихачев на этот упрек только улыбнулся. Он получал удовольствие от разговора и от процесса в целом. Поэтому беседовал с Пахом Пахомычем сам, хотя это было дело следователя.

Разговор происходил в воскресенье в его служебном кабинете. Генерал вчера вернулся накануне из Москвы в прекрасном расположении духа, с утра приехал на работу и велел доставить к себе Пахом Пахомыча прямо из изолятора временного содержания.