Маскарад в лунном свете - читать онлайн книгу. Автор: Кейси Майклз cтр.№ 21

И ее совсем не вдохновляло, что ее кобыла Трикстер, удерживаемая грумом за поводья, пританцовывала от нетерпения на булыжной мостовой, и даже то, что обычно неважная лондонская погода сегодня как нельзя лучше подходила для прогулки верхом.

Как могла она получать удовольствие от всего этого, зная, что в течение ближайшего часа или больше ее спутником — ее единственным спутником — будет Томас Джозеф Донован! Этот невыносимый человек уже стоял рядом, держа за повод уродливую костлявую бурую клячу, которую он, должно быть, взял напрокат в какой-нибудь второразрядной общественной конюшне.

И как только ему удалось настолько заморочить голову дедушке, что тот предложил, нет, даже потребовал, чтобы они проехались как следует, отказавшись от сопровождения грума, который только мешал бы им, тащась сзади на какой-нибудь плохонькой лошадке. Неужели речистый американец настолько понравился деду, что тот утратил свою обычную бдительность в отношении репутации единственной внучки? Донован, должно быть, ликовал про себя.

О, как бы ей хотелось повернуться и уйти, оставив Донована стоять на улице одного с его чудовищной лошадью и непомерным тщеславием.

— Мисс Бальфур, позвольте помочь вам, — прервал ее внутренний сумбур Донован.

Бросив на него косой взгляд, она увидела, что он сложил ладони лодочкой, так, что получилась своего рода опора, встав на которую, она могла бы сесть в свое боковое седло.

— Спасибо, мистер Донован, я воспользуюсь подставкой, — ответила она холодно. — Я бы приняла ваше любезное предложение только в том случае, если бы на мне были шпоры. Тогда я, по крайней мере, смогла бы удовлетворить свое любопытство и проверить, не будете ли вы истекать лицемерием вместо крови, если вас уколоть.

И прежде, чем грум успел подойти и помочь ей, она стала на подставку, сунула одну обутую в черный кожаный сапог ногу в стремя и вскочила на Трикстер с легкостью заправской наездницы.

— Вы едете, мистер Донован, или мне попросить грума подсадить вас?

Но ей не пришлось злорадствовать долго. Томас грациозно расшаркался, затем сделал несколько быстрых шагов к своей лошади. На последнем шаге он оттолкнулся от земли и взлетел в воздух так, словно им выстрелили из пушки. На мгновение он оперся ладонями о круп лошади и тут же ухватил поводья. Одним словом, он сел на лошадь сзади, не прикоснувшись к стременам.

— Ого! — воскликнул явно впечатленный грум. — Никогда прежде такого не видел, ваша милость. Вы проделали это с той же ловкостью, с какой полосатая кошка поварихи ловит мышей.

— И даже не порвал себе при этом штанов, ну что за жалость. Ну как, можем уже ехать? — процедила Маргарита сквозь стиснутые зубы и с силой сжала в кулаке ручку хлыста. — Или сначала вы сделаете круг по площади, стоя на руках на крупе лошади, как делают в цирке? Уверяю вас, я не буду возражать. Мы, англичане, ценим хорошие цирковые представления, хотя привыкли смотреть их в более подходящих для этого местах.

— Пожалуй, я отклоню ваше предложение, мисс Бальфур, каким бы заманчивым оно ни казалось. — Томас сунул ногу в сапоге в стремя и повернул свою кобылу так, что его колено коснулось колена Маргариты. — И ради Бога, простите мне мое чрезмерное рвение, — добавил он тоном, в котором не было и капли раскаяния за то, что он превзошел ее, демонстрируя свое мастерство наездника. — Поскольку ваш дедушка разрешил нам ехать без грума, предлагаю направиться в парк, пока движение на улицах не стало слишком оживленным. Ехать в потоке уличного транспорта ужасно действует на нервы.

— Да, — согласилась Маргарита, слегка сжимая колени и побуждая Трикстер тронуться с места. — Мне бы не хотелось подвергнуться двум тяжелым испытаниям за одно утро.

— А какое же было первым, мисс Бальфур? — спросил Томас, когда его уродливая бурая кобыла тоже тронулась с места и затрусила по булыжникам с грацией слепой курицы, бредущей по жнивью. — Я знаю, вы ждете этого вопроса, и знаю также, вы надеетесь, что ответ мне не понравится.

— И вы правы и в том и в другом случае, мистер Донован. Первым было ваше вторжение утром в нашу гостиную, — ответила Маргарита самым любезным тоном, помахав прохожему, встретившемуся им на выезде с площади. — Но вы, конечно, этого не заметили, — продолжала она, когда они уже направлялись к Оксфорд-стрит и парку. — О, нет. Вы были слишком заняты, пытаясь заморочить голову доверчивому старому джентльмену своими сладкими ирландскими речами. Учтите, я знаю, откуда пошло это слово, мистер Донован [4] .

— Так же, как и я, мисс Бальфур. Дорогой наш Кормак Карти, лорд Бларни, святой души человек, когда ваша королева Елизавета попыталась убедить его отречься от притязаний на титул, он принялся заговаривать ей зубы, не говоря ни да, ни нет, пока она не объявила…

— В этом весь Бларни: никогда не скажет, что у него на уме, а говорит совсем не то, что думает, — закончила за него Маргарита. Настроение у нее значительно улучшилось. Она вспомнила, как отец процитировал ей слова королевы, когда они однажды зимним вечером сидели в гостиной в Чертси, глядя на угасающее в камине пламя. Она улыбнулась, гнев ее остыл. — Да вы и сами рассказали неплохую историю сегодня утром, мистер Донован, хотя мы-то с вами знаем, что индейцы уже добрых тридцать лет не нападали на Филадельфию.

Улыбка Томаса преобразила его, сделав похожим на дерзкого мальчишку.

— Более пятидесяти, но сэр Гилберт этого не знает, — резонно заметил он, поворачивая лошадь к парку. — Я просто пересказал ему старую историю, которую услышал однажды в одном кабачке. По-моему, ему понравилось.

— Да вы его просто околдовали. Он отпустил меня с вами без грума. — Она покачала головой. — Никогда раньше он не делал ничего подобного, даже когда я выезжала с Вильямом. Никак не могу прийти к выводу — то ли он считает вас совершенно неопасным, то ли он заключил еще какое-то немыслимое пари с Финчем и рассчитывает выиграть.

— Вильям? Это что же, еще один из ваших престарелых ухажеров?

— Графу Лейлхему не больше пятидесяти, и он всю мою жизнь был нашим соседом и близким другом. — Маргарите захотелось прикусить себе язык; она знала, что американец принадлежит к тому сорту людей, которые запоминают каждое ваше слово. Она искоса посмотрела на него из-под черных ресниц, вспомнив слова лорда Чорли, признавшегося ей вчера вечером, что Томас во всеуслышание заявил о своем намерении соблазнить ее. — А вы ревнуете, мистер Донован?

— Едва ли, мисс Бальфур, — ответил он со своей обворожительной улыбкой, за которую ей захотелось убить его.

Он даже не пытался как-то завуалировать свои намерения. Наглец!

— Но мы пригласим его на свадьбу, — продолжал он, — поскольку он, кажется, ваш любимец. Или вы будете настаивать, чтобы все эти развалины, к которым вы благоволите, были приглашены — Чорли, Тоттон, Хервуд, даже жалкий Мэпплтон? Если так, мне придется позаботиться о враче, а то вдруг кого-нибудь из них хватит удар во время церемонии?