Мадьярская венера - читать онлайн книгу. Автор: Лин Гамильтон cтр.№ 62

— А что с ним? — спросил Кароль.

— Он мертв, его убили, — сообщила я.

— Быть этого не может, — не поверил Кароль. — Я разговаривал с ним всего несколько дней назад, перед тем как отправиться в Будапешт. Он был немного обеспокоен по поводу некоторых наших общих дел, но, в общем, был в полном порядке.

— Уже нет, — возразила я. — Боюсь, что он мертв, стал жертвой жестокого убийства.

— Откуда ты знаешь Коваша? — спохватился Кароль.

— От меня, — объяснила Диана. — Она помогала нам искать доказательства в том, что венера — подделка.

С губ Кароля сорвался звук, похожий на стон.

— Я пыталась доказать, что она подлинная, Кароль. И мне это удалось, за исключением неожиданных последствий, — поправила я.

— Да кто он такой, черт подери, этот Михаль Коваш? — потребовала Моргана.

— Дилер, занимающийся антиквариатом, который предположительно продал венеру Каролю, — ответила я. — Вот только он этого не делал, потому что статуэтка уже была у Кароля. Его родители забрали ее с собой, когда бежали из Венгрии во время революции 1956 года. Ведь так, Кароль? Именно это его так беспокоило? Ты даже понятия не имел, чем обладаешь, пока не умерли твои родители, а диссертация Анны, словно манна небесная, просто свалилась тебе на голову. Вероятно, ты бы и во век не догадался, если бы не увидел среди материалов эскизы.

Он опустил голову.

— А настоящей причиной, по которой ты не хотел, чтобы Анна заговорила, было то, что это бы подняло вопрос о подлинности венеры, а тебе не очень-то хотелось ее проверять, потому что на самом деле в Коттингеме ты провернул мошенническую операцию. Ты заплатил Ковашу, а он, в свою очередь, получил свою долю прибыли и заплатил тебе. Ты получил миллион долларов от Лили Ларрингтон. Предположительно, заплатил шестьсот тысяч долларов Ковашу, и прикарманил большую часть денег. А что потом? Отдал Фрэнку приличную сумму на публикацию книги и для спасения его фирмы? Вы оба неплохо выгадали, разве не так, на исследовании Анны? Фрэнку дважды заплатили за публикацию каталога, а Кароль получает возможность расплатиться по некоторым своим долгам.

— И что с того? Так делается бизнес, — заявил Фрэнк. — В любом случае, я не тот, у кого в гараже лежит статуэтка возрастом в двадцать пять тысяч лет.

— Конечно, нет, но, возможно, ты — тот, кто убил Михаля Коваша, когда он испугался и попытался рассказать мне, как в действительности обстояли дела, — парировала я. — Я пошла и сильно напугала его расспросами о происхождении венеры. Полагаю, он был в курсе, что у него будут неприятности, если кто-нибудь узнает, что он часть всего этого обмана. Несколько дней он следил за мной, а потом пошел следом по краю уступа на утесе. Я тогда почувствовала, что кто-то меня преследует. Понятия только не имею, знал ли он, что ты идешь за ним. Ты ведь ему голову камнем проломил, а потом сделал так, чтобы все выглядело, будто он упал с него, да? Что бы ты предпринял, если бы я не осталась в той пещере? Если бы я вышла и увидела тебя? Ты бы и меня убил?

— Нет! — вырвалось у Кароля. — Скажи мне, Фрэнк, скажи, что это не правда!

— Так что, речь об убийстве? — выдавила Моргана.

Фрэнк не ответил.

Кароль достал свой сотовый и начал набирать номер.

— Я звоню в полицию, — произнес он, подошел ко мне и встал рядом. — Я им все расскажу. Я больше не могу жить с этой ложью. Я никого не убивал, Лара. Ты должна верить мне, что бы ты обо мне ни думала.

Кароль приложил трубку к уху, но Фрэнк шагнул вперед, дотянулся до ящика, где лежал «Сталин», и схватил револьвер. Дивы разом завизжали. Мне и в голову не приходило, ни что пистолет может быть заряжен, ни то, что он вообще еще стреляет. Фрэнк навел ствол на меня.

— Сука! — закричал он. — Ты что, не могла просто оставить все как есть, не так ли?

В тот момент, когда Фрэнк нажал на курок, Кароль шагнул и закрыл меня собой.

Если вы внимательно присмотритесь к боковой стене горчично-желтого многоквартирного здания под номером шестьдесят один по Тхёкёй ут в Будапеште, вы увидите статую женщины. Считается, что эту скульптуру, надо сказать, рождающую довольно тревожные ощущения, поставил туда один мужчина в память о своей жене. Она стояла на том балконе и каждый день ждала, что он вернется домой с войны. Если история правдива, она умерла за день до его возвращения во время ужасной эпидемии гриппа, которая поразила Европу в конце войны.

Для меня эта статуя символизирует Селену Морисон, ждущую своего Т., кем бы он ни был, несмотря на то что ее работу присвоили себе другие; они отняли у нее не только должное признание, которое заслуживала ее работа, но и доброе имя. Но особенно она напоминает мне об Анне, заложнице своих фобий и несчастной жизни, о том, как она ждала весточки от мужчины, которого, она думала, что знает и, возможно, любит, как и все мы, дивы, но всего за несколько часов до собственной смерти узнала, что он — предатель.

Существует еще один образ Будапешта, который теперь всегда со мной. Это скромная мемориальная доска на могиле в городском парке Варошлигет, установленная много лет тому назад по просьбе некоего благотворителя. Согласно его пожеланию там нет ни имени, ни даты — только одно вырезанное в камне слово. Это слово — «Fuit». На латыни оно означает «он был». Кароль Молнар был. Он был кометой, несущейся по небосклону, сияющей так сильно, что было почти больно смотреть на нее, прежде чем она сгорела дотла. Он был гордым, более того, самонадеянным мужчиной, чье стремление преуспеть ослепило его, и он не замечал фактов, опровергающих его непоколебимую веру в свою собственную судьбу.

Он был мужчиной, которого я когда-то любила. Я не знаю, зачем он заслонил меня от той пули. Чтобы спасти меня? Или, что, возможно, более вероятно, он скорее бы умер, чем перенес публичное унижение и обвинение в мошенничестве. Я вовсе не хочу обманывать себя на этот счет. В дни, проведенные мной в Венгрии, у меня было более чем достаточно иллюзий, которые следовало разрушить.

Сомневаюсь, что полиции когда-либо удастся разобраться в смертях Анны и Михаля Коваша. Однако им не составило труда обвинить Фрэнка в том, что он застрелил Кароля. Он уверяет, что это был несчастный случай, что, как я полагаю, так и было, учитывая то, что предполагаемой мишенью была я, а не Кароль. Вполне возможно, что он был удивлен ничуть не меньше остальных, что в револьвере была пуля и что это старье вообще сработало. Но была пуля, и пистолет выстрелил. Видит Бог, свидетелей достаточно.

С тех пор я почти не виделась с дивами, хотя нет сомнений, что в свое время нам предстоит собраться всем вместе в суде в Будапеште. Моргана, с кем я не прекращаю общаться, ушла от Вудварда. После развода она получила достаточно денег и смогла открыть шикарный фитнес-клуб. А Сибилле она совершенно безвозмездно подарила годовой абонемент. Она также предложила один Кортни Коттингем. Видите ли, Вудварду абсолютно все равно, сколько денег он должен заплатить Моргане, потому что примерно через шесть месяцев после событий в Венгрии Майор Коттингем умер от болезни Альцгеймера. Вудвард и Кортни поженятся, как только развод будет окончательно оформлен. Моргана прекрасно понимает, что Кортни легко может позволить себе годовой абонемент в ее клубе. Полагаю, она пытается этим сообщить ей, что если Кортни наберет несколько фунтов, ее новый бойфренд Вудвард будет не в восторге.