Леди-наследница - читать онлайн книгу. Автор: Алисса Джонсон cтр.№ 5

Комнату наполнил мягкий смех мисс Айлстоун, но Гидеон не сводил глаз с мисс Блайт. Если он не ошибся, ее губы слегка дернулись.

— Я была ангелом, — заявила она.

— Падшим, по всей видимости, — сухо присовокупила ее подруга. Она отпустила руку мисс Блайт и расправила юбку. — Что ж, вы, должно быть, ужасно проголодались, милорд. Я позабочусь о завтраке и приготовлю для вас комнату. Вы ведь собираетесь остаться на день-два, не так ли?

— Собираюсь, но вам незачем беспокоиться. Я сниму комнату в таверне мистера Перкла.

— К несчастью, таверна сгорела две недели назад.

— Снова миссис Перкл?

— Мистер Перкл, — с дерзкой улыбкой сказала мисс Блайт. — А вам лучше поберечься, с вашей-то шишкой на голове.

— Мистера Перкла благополучно вытащили, — заверила его мисс Айлстоун. — Идем, Фредди, у нас дела, а лорду Гидеону нужно отдыхать.

— Полагаю, я наотдыхался, — запротестовал было Гидеон, но мисс Айлстоун покачала головой.

— Фредди права, вам лучше поберечься. — Она направилась к двери, но остановилась, положив ладонь на ручку. — Я писала, — тихо сказала она, вновь повернувшись к нему лицом, — и вашему отцу, и вашему брату. Но ни разу не получила ответа.

Гидеон тщательно обдумал эти новые сведения, прежде чем заговорить:

— Ничего не могу сказать за отца, боюсь, он получил ваши письма, но предпочел не отвечать. Но Люсьен не из тех, кто бежит от своих обязанностей. Это просто не в его характере. Наиболее вероятное объяснение — ваши письма до него не дошли. Я вообще сильно сомневаюсь, что он в то время знал о вашем существовании.

Она молча выслушала это, затем кивнула и вышла.

Мисс Блайт дождалась, когда дверь за ней закроется, и заговорила:

— Леди Энгели спрятала те письма, да?

— Ну, кто-то, очевидно, спрятал, — ответил он после минутного размышления. — С таким же успехом это мог быть мистер Лартвик или кто-то, кого они держали в своих руках. Мы не узнаем, пока не найдем леди Энгели.

Уиннифред кивнула на манер своей подруги и тоже собралась уходить.

— Мне надо помочь Лилли.

— Одну минутку, Уиннифред. Не возражаете, если я буду называть вас так?

— Я…

— Вот и отлично. — Он оборвал ее просто ради удовольствия понаблюдать, как эти золотистые глаза вспыхнут от гнева. — Почему вы живете в домике садовника, а не в особняке? Дом премилый, без сомнения, но он тесноват для двоих.

Он был прав и в том, и в другом отношении. Каменные стены домика были свежевымыты, а грубый дощатый пол дочиста выскоблен. Веселенькие, пусть и не изысканные, шторы обрамляли четыре маленьких оконца, а кровать, которую он в данный момент занимал, была накрыта покрывалом, искусно вышитым оттенками голубого и зеленого. На полках вдоль дальней стены стояли тарелки и другая кухонная утварь, медикаменты и множество безделушек, которые все без исключения женщины — к недоумению всех без исключения мужчин — так любят собирать и выставлять: маленькие статуэтки, изящные деревянные шкатулочки, раскрашенные вручную, и цветистая чайная чашка, слишком тонкая, чтобы пользоваться ею.

Но однокомнатный домик не предназначался для того, чтоб в нем жили две молодые женщины; он был построен для одинокого мужчины.

Отвечая, Уиннифред склонила голову набок и наблюдала за его лицом.

— Мы обнаружили, что домик легче содержать на ограниченные средства.

Мердок-Хаус не назовешь огромным особняком, хмурясь, подумал Гидеон. Особняк может похвастать не более чем четырьмя спальнями, двумя комнатами для слуг, одной гостиной, столовой и кухней. Средства ее были ограничены, это верно, но вполне достаточны, чтобы держать дом открытым.

— Может, мы и жили бы в особняке, а не в этом домике, — продолжала она, — если б я была мужчиной и, таким образом, была способна постичь важность разумных трат и экономии.

Он вначале заморгал, потом засмеялся.

— Какие странные слова, однако! И не думаю, что вы верите хоть слову из того, что сказали.

Она не ответила, просто продолжала пристально вглядываться в его лицо. В поисках чего, Гидеон не представлял, но его смущало, как эти золотистые глаза смотрят не мигая. Минуту спустя она повернулась и прошла к полкам. Взяла одну из разрисованных шкатулок, вынула из нее что-то похожее на открытое письмо, вернулась и снова встала перед ним. Подбородок ее вздернулся, рот открылся… и вновь закрылся.

Она смяла письмо в кулаке.

— Если это шутка, — наконец сказала она, — то жестокая. И я заставлю вас заплатить за то, что вы обидели Лилли.

Не дав ему возможности ответить, она стремительно вышла.

Какое странное создание, подумал Гидеон, и совсем не такая, как он ожидал. Он представлял себе скромную, застенчивую и робкую девушку, быть может, живущую с какой-нибудь пожилой парой, нанятой в деревне, чтобы заботиться о ней. Он воображал тихие голоса, спокойные манеры и обстановку благородной бедности.

Что ж, насчет бедности он не ошибся. Они живут в домике садовника и ходят в изношенных платьях, которые вышли из моды десяток лет назад. Куда, черт побери, они девают сорок фунтов в год?

Впрочем, узнать проще простого. Твердо решив не тратить остаток утра на то, чтобы лежать и попусту мучиться вопросами, на которые легко можно получить ответ, Гидеон поднялся с кровати. Пришлось опереться об изголовье, когда ушибленная голова воспротивилась резкому движению, но ему приходилось бывать и не в таких переделках, так что вскоре он вновь выпрямился и отправился искать свою трость.

— Не в своем уме.

Уиннифред произнесла эти слова, ни к кому конкретно не обращаясь. Выйдя из дома, она решила пойти к особняку длинной дорогой. Очень длинной дорогой, которая включала тропинку вокруг огорода, а та, если честно, вела совсем не к дому. Но Уиннифред требовалось время и пространство, чтобы подумать, а лучше всего ей думалось, когда заняты руки.

Всегда было что-нибудь, что нужно сделать, что-то, что требовало ее внимания, — домашняя работа, обязанность, поручение. Мердок-Хаус и землю, на которой он стоит, едва ли можно назвать фермой. Не считая большого огорода, их единственным сельскохозяйственным имуществом были корова, теленок, которого уже выразил желание приобрести сосед, коза и десяток кур. Но даже эти маленькие достижения были завоеваны годами тяжелого труда и жертв, а теперь требовали постоянной заботы и ухода. Они с Лилли не выжили бы эти двенадцать лет, если бы предавались праздности.

Уиннифред остановилась перед грядкой репы, присела на корточки, чтоб вырвать сорняки, и стала методично обдумывать события утра, а заодно и мужчину, который так их взбудоражил.

Лорд Гидеон приехал не для того, чтобы выселить их, и он не лгал о своих намерениях. По крайней мере в этом она была относительно уверена. Она очень пристально наблюдала за ним, когда сказала, что, возможно, могла бы держать дом открытым, если б была способна понимать ценность денег. Это была, почти слово в слово, цитата из отвратительного письма, которое он прислал ей в прошлом году.