Люди огня - читать онлайн книгу. Автор: Олег Волховский cтр.№ 145

— Противодействие чего?

— Мироздания.

— Угу! Вспоминаю Индию. Единый космический закон Рута, который правит богами и людьми. Вам не кажется, что это ересь, молодой человек?

— Не все можно объяснить в рамках ортодоксии.

— Чтобы опорочить врага, можно даже отступить от ортодоксиии?

Он замолчал, опустил голову, потом тихо спросил:

— Вы хоть поняли, что Эммануил — не Бог?

— Я давно это понял. Но он — величайший из людей.

— Что же вы ищете контактов с его врагами?

— Я их не ищу — сами возникают. Почему я вас не повесил? Допустим, я сомневаюсь. Я хочу иметь тропинку для отступления на случай, если все полетит в тартарары.

— Уже летит.

— Возможно. — Я поднял бокал. — Ну что? Продолжим пир во время чумы?

Он помедлил.

— Возможно, зря я вам поверил.

— Не зря. Я не предаю тех, кто мне доверился.

Утром был дождь, смешанный с пеплом. Капли оставляли грязные следы на стекле.

По телику передали, что проснулся Эльбрус. Я даже не знал, что это вулкан. Но вулканологи считали, что, в общем-то, вполне мог проснуться: Кавказ — молодые горы. Наш апокалипсис проходил естественно, как естественная смерть. Я подумал, что СВС тоже должен иметь естественную причину. Нечего сваливать сию беду на духа то ли Господа, то ли Вельзевула, носящегося над Европой и выбирающего свои жертвы по одному ему известному принципу.

Позвонил Тибо.

— Месье Болотов? Я как раз собирался вам звонить. В городе опасность наводнения. Вода прибывает с каждым часом.

Это не было для меня неожиданностью, хотя я собирался говорить совсем о другом.

— Наводнение будет, — спокойно сказал я. — Пусть примут все меры, вплоть до мешков с песком вдоль набережной. Врачи, спасатели, полиция — всех поставьте на уши. Я проверю.

Я устало опустил трубку. Я чувствовал себя бессильным. Что я могу? Орать на Тибо? Выбивать финансирование из Эммануила? И все! Я же человек, а не Бог.

Было около полудня. Небо стало еще темнее: дождевые тучи, смешанные с пеплом. Шел дождь. В моей комнате горел свет и был включен телевизор. Я пил седьмую чашку крепчайшего французского кофе (мертвого поднимет) и обдумывал отчет для Эммануила.

По «ящику» снова показывали Клермон-Ферран, ход эвакуации, прямой эфир. Вдруг картинка заходила вверх-вниз, словно оператор бежал, раздался грохот, резко сменившийся полной тишиной, словно вырубился звук. Над городом вставал столб огня, стало светло, несмотря на пепел, две башни готического собора выделились черным силуэтом. Пламя достигло облаков пепла и разлилось огненным грибом: полное впечатление ядерного взрыва. Реки лавы потекли по склонам горы Пюи-де-Дом со скоростью курьерского поезда.

В чашке из-под кофе зазвенела ложка, и слабо завибрировал пол, словно под нами проходила линия метро.

А на экране телевизора лава шла на полуоставленный город. Потоки лавы на минуту скрылись за ближайшим низким холмом и возникли снова уже в предместьях. Вспыхнули пожары, резко, разом, словно дома были облиты бензином.

Звонил Тибо.

— Уже знаю! — рявкнул я. — Смотрю телевизор. Сколько там осталось людей?

— Уже немного. Часть администрации, полиция, журналисты и вулканологи, — в его словах звучали нотки уважения. Если бы не я, они бы не почесались эвакуировать город.

Лава шла непосредственно на телекамеру, жуткий и великолепный огненный поток. Через минуту картинка исчезла.

А потом раздался отдаленный гул и задрожали стекла: звук взрыва наконец-то добрался до нас.

Над городом повисли сумерки. Около четырех пополудни включили фонари. По телику показывали затопленные деревья на нижних набережных Сены — голые ветви, торчащие из мутного потока. Спокойная Сена приобрела норов горной реки.

Я позвонил Тибо и приказал эвакуировать Лувр, точнее, вывести экспонаты с нижних уровней. Насколько я помнил, музей расположен довольно низко, гораздо ниже Елисейских полей, и почти на набережной.

Первые улицы затопило около одиннадцати.

Мне до жути надоело сидеть взаперти. Хотелось быть в центре событий. Я и так был в центре, но информационно, а не физически. Я должен был сам все увидеть, а не торчать в четырех стенах. Не плюнуть ли на дурацкий карантин?

Я вытерпел ночь и еще один день. За это время затопило центральные станции метро и пирамиду Лувра. Музей закрыли. Вода плескалась на улицах Сите и острова Сен-Луи. Затопила археологическую крипту на площади Нотр-Дама. Начали эвакуацию жителей.

Пятого марта я позвонил Тибо и наконец сказал то, что давно собирался.

— Назначьте премию тому, кто первый найдет причину СВС. Миллион солидов. И обеспечьте все условия для работы микробиологов.

Тибо вздохнул на другом конце провода.

— У нас катастрофическое наводнение. До того ли!

— До того. Иначе у нас будет катастрофическая эпидемия.

Вода стояла выше метро «Елисейские поля». Я взял моторную лодку, посадил в нее д'Амени и двух телохранителей. Фонари так и не выключали: день не отличался от ночи. Черная вода под черным небом. Дождь перестал, но дул холодный ветер. Температура градусов десять.

Я наглым образом нарушал карантин. Неделя со времени смерти моего шофера, последней на данный момент смерти от СВС в моем окружении, еще не кончилась. Для очистки совести я приказал всем надеть марлевые повязки — обрядовое действие, вроде ношения оберегов, все равно никто не знает, как эта хрень передается.

Мы неслись по затопленным улицам мимо деревьев Елисеев, стоящих по колено в воде, к площади Конкорд. Выскочили на площадь — черное озеро с торчащим из него колесом обозрения, египетским обелиском и скульптурами фонтанов. Вытянутые отражения огней.

В саду Тюильри из воды торчали только кроны деревьев и верхняя часть ограды. Помельче у арки Карусель, черные пологие волны у основания пирамиды Лувра. Мы доплыли до площади перед Нотр-Дам. Когда-то Гюго писал о черной громаде Собора Богоматери и темном колорите веков, облагородившем фасад. В наш век собор отреставрировали и отдраили до снежной белизны. Вулканический пепел несколько испортил стены, и храм казался бледным мертвецом с сероватой кожей. У входов суетились люди, надстраивая баррикады из мешков с песком. Вода еще не проникла в собор.

И тогда погас свет. Кромешная тьма. Я тут же выключил двигатель. Мы плыли по инерции, но все равно довольно быстро. Где-то впереди и чуть слева слышались голоса спасителей «шедевра готики».

Позвонил по мобильнику — глухо. Связи не было.