Бомба для председателя - читать онлайн книгу. Автор: Юлиан Семенов cтр.№ 67

читать книги онлайн бесплатно
 
 

Онлайн книга - Бомба для председателя | Автор книги - Юлиан Семенов

Cтраница 67
читать онлайн книги бесплатно


15 часов 52 минуты. Аусбург».

Ваггер высадил Люса за два квартала до университетского клуба.

— Присмотритесь к Уолтер-Брайтону, — посоветовал Ваггер, — вы с ним все время пикируетесь, а старик совсем не так уж плох. Звоните завтра, быть может, придут известия для вас…

5

Люс взглянул на часы, вспомнив о встрече с Хоа. Он засиделся в университетском клубе профессоров. Все-таки Уолтер-Брайтон был надоедливым собеседником.

Ваггер привез Люса в клуб потому, что Ганс Дорнброк дважды был здесь. Спрашивать о Дорнброке в открытую Люс не хотел. Он вообще никому, кроме Ваггера, не говорил о цели своей поездки. «Отдыхаю, смотрю мир, я раньше не был в Азии, это восхитительно — какой резервуар людских и промышленных мощностей; да, контрасты поражают, здесь бы снимать ленты о колониализме — не нужны декорации, картина могла бы получиться отменной, обязательно черно-белой, поскольку противоречия разительны, а сшибка добра и зла яростна — только черно-белое кино, только!» Он исподволь подходил к интересующему его вопросу, после долгих часов бесполезных, как ему казалось, словопрений. Порой Люс выключался, особенно если собеседник был нуден и неинтересен; Люс лишь кивал головой, а сам анализировал те факты, которые ему удавалось собрать за день. Пока что с фактами дело обстояло плохо. Он пошел на риск: попросил Джейн узнать у своих приятелей, как здесь проводил время Дорнброк. Он поначалу не хотел этого делать, но Ваггер ему сказал, что женщина эта странная, но честная, он имел возможность дважды убедиться в ее порядочности. «Не обращайте внимания на ее мужа. Он шпион, но кто сказал, что жена шпиона тоже из породы ищеек? Она не общается с ним, что-то у них неладно. Она им тяготится, Люс. Я не думаю, что дядя Сэм приставил ее к вам. Он вами, конечно, интересуется, вездесущий дядя Сэм, но только, мне кажется, она ему не служит. Мне было бы обидно ошибиться…»

Люс закурил и заставил себя вернуться к беседе: профессор Уолтер-Брайтон продолжал свой часовой монолог о функциональной роли закономерности в истории прогресса.

— Профессор, не надо гневить бога! — Люс поморщился. — О какой закономерности вы говорите?! Неужели прошлая война была закономерна? Или то, что сейчас делается во Вьетнаме? Неужели закономерны нацисты у меня дома? Неужели голод, фашизм, дикость, бомбежки угодны закономерности, запрограммированной — через наши гены — неким высшим разумом?!

Уолтер-Брайтон попросил себе еще стакан пива, отхлебнул глоток и сказал:

— Наше с вами мышление разнится в способе, но едино в выводе. Мы идем разными путями к единственно верному доказательству, закрепленному формулой. Я готов подстроиться к вашему способу мышления. Более того, я разовью этот ваш способ… Видите, я не называю методом то, что обязан называть методом, а, подстраиваясь к вам с самого начала, называю это способом… Это то же, что эсперимент называть опытом. В этом громадная разница — эксперимент и опыт… Итак, я продолжаю вашу мысль: «Профессор Уолтер-Брайтон, о какой закономерности вы говорите!»

— Это уже было… — сказал Люс. — Это мой метод, а не ваш способ…

— Всегда считал немцев выдержанной в отличие от нас, американцев, нацией…

— Простите. Умолкаю.

— Только не навсегда, — заметил Уолтер-Брайтон и продолжал: — Так вот, после того, что уже было вами сказано, я стану говорить за вас то, чего вы еще не говорили… Не успели сказать — уговоримся считать так… Эйнштейн ведь начал свою теорию с вольного допуска: «Предположим, есть бог…» Так чего же не договорил Люс, разбивая доводы Брайтона? «Какая, к черту, закономерность, — не договорил мистер Люс. — Не далее как месяц назад взорвали бомбу. Все было подчинено этому взрыву, даже расчеты прогнозов в гидрометеорологическом центре: синоптики считали, что ветра не будет и облако уйдет вверх, к низким слоям атмосферы, а потом воздушные потоки рассеют радиоактивные осадки в безлюдных районах океана. Но случилось непредвиденное: воздушные потоки, зародившиеся за три часа до взрыва бомбы где-то около Гренландии, переместились в Азию и со стремительной, невероятной, непредугадываемой скоростью понесли облако к густонаселенным районам, и десятки не родившихся еще гениев, а подчас и незачатых были убиты волею случая… Непредвиденные потоки воздуха, которые пока бесконтрольны и неуправляемы, смогли убить двух Моцартов, которые родились бы в начале следующего века, одного Ганди, которому в момент смерти было семь минут, и он умер, потому что облако прошло над нашим городом (я сам наблюдал его движение). Резерфорда, который сосал материнскую грудь в Гонконге, и Христа, который играл в пряталки со своей сестрой в Маниле. Она, его сестра, останется в живых, потому что случилось глупое чудо: он облучился, а она нет… Вообще-то, первыми гибнут талантливые — это закон, увы… Следовательно, — должен продолжать мой друг Люс, — одно облако, рожденное одним взрывом ядерной бомбы, уже убило семь человек, искалечило сорок и убьет в течение ближайших трех лет еще человек двести — триста, по самым грубым подсчетам… О какой же закономерности развития вы тут болтали, американец?!» Но американец вам ответил, — сказал Уолтер-Брайтон, — это уже я говорю, — пояснил он, — закономерность всегда рождается случайностью; всякая случайность обязательно выражает какую-то закономерность. Ньютон случайно посмотрел на яблоню и вывел закон земного притяжения. Но ведь он не случайно смотрел на яблоню — дурак смотрит на нее чаще, чем гений; он попросту размышлял, и все его душевные и физические порывы были предопределены заранее рассчитанной программой научного подвига, лишь поэтому фиксация случайного сделалась первоосновой закона, определяющего бытие…

Уолтер-Брайтон снова отхлебнул пива и в тишине, которая была еще более явственной оттого, что под потолком мерно крутились лопасти пропеллера, разгонявшие влажный горячий воздух, добавил:

— А мои соплеменники во Вьетнаме… Я не думаю их оправдывать, спаси меня бог, это позор Америки. Что же касается новых нацистов в Германии, то это ваша забота, дорогой Люс. Я свое отбомбил в сорок пятом. Мы помогли стереть с лица земли Гитлера. Так отчего же сейчас снова появились гитлеровцы? Случайность? Или закономерность?

6

В вестибюле отеля Люса ждали журналисты.

— Что вас будет интересовать? — спросил он. — Подробности берлинского дела? Тогда разговор у нас не пойдет — об этом уже писали наши газеты.

— Вы сейчас в Азии, — заметил высокий молодой китаец с диктофоном на плече. — Мы не любим резкостей сначала, мы, впрочем, умеем быть резкими в конце. Почему вы решили, что нас интересует берлинское дело? Нас интересуете вы — художник Люс.

— Режиссера легко купить, сказав ему на людях, что он художник, — вздохнул Люс. — Мы все страдаем комплексом неполноценности, который замешан на избыточности честолюбия в каждом из нас.

— Значит, поговорим? — улыбнулся журналист и обернулся к коллегам: — Пошли, ребята, Люс зовет нас.

Они спустились в темный бар; глухо урчал кондиционер, было прохладно, и Люс отчего-то вспомнил тот бар в Ганновере, где собрались старички из «лиги защиты чистой любви», и подумал, как давно все это было и каким он тогда был другим.

Вернуться к просмотру книги Перейти к Оглавлению Перейти к Примечанию