Больно только когда смеюсь - читать онлайн книгу. Автор: Дина Рубина cтр.№ 53

— НЕ СЛИШКОМ ЛИ ФАМИЛЬЯРНО?

— К этому мгновенно привыкаешь, и лет через пять общение в любом российском учреждении, где тебе говорят: «Обратитесь к Татьяне Васильевне» — и ты подходишь к столу, за которым сидит двадцатидвухлетняя девчонка, — кажется натужным и смешным. Но диалог с чиновником — это понятно: в России посетителя непременно надо укротить, превратив в просителя. Удивительно другое: раза три при мне юная Татьяна Васильевна обращалась к сидящей напротив столь же юной особе, называя ее Юлия Владимировна. С совершенно официальным лицом…

Мы в детстве так играли в дочки-матери, полностью перевоплощаясь во взрослых, в семью.

Хотя, не скрою, иногда очень хочется быть, как декабристы, подальше от народа, тем более, что его темперамент порой очень утомляет. Вообще, здесь — на улицах, в учреждениях, в транспорте — часто хочется, чтобы хотя бы кто-то помолчал…

И вдруг ты видишь на задней площадке автобуса или за столиком кафе знакомое родное лицо и через мгновение обнаруживаешь, что размахивая руками, громко зовешь по имени приятельницу или друга. Она или он вскакивает навстречу… и вот уже благие мысли о сдержанности и тишине отметены потоками быстрой громкой речи, подкрепленной энергичной жестикуляцией. Твоей собственной речи.

Например, когда в комнате одновременно находятся двое — я и Рената Муха — третьему (вне зависимости от площади помещения) просто физически нет места.

Я познакомилась с Ренатой Мухой по телефону — то есть была лишена основной зрелищной компоненты: не видела ее жестикуляции. Ее рук, взлетающих и поправляющих на затылке невидимую кепку, очерчивающих в воздухе арбуз, то и дело отсылающих слушателей куда-то поверх их собственных голов, а иногда и пихающих (если понадобится по ходу рассказа) соседа локтем под ребро.

Вообще, Рената Муха — это приключение. И не всегда — безопасное. То есть, все зависит от репертуара. Например, отправляясь с Ренатой в гости в почтенный дом, набитый дорогой посудой, надо помнить о бьющихся вещах и внимательно следить за тем, чтобы никто из гостей не попросил ее рассказать о покойной тете Иде Абрамовне. Потому что это все равно, что попросить Соловья-Разбойника насвистать мотивчик колыбельной песни — сильно потом пожалеешь.

У каждого уважающего себя рассказчика есть такой коронный номер, который срабатывает безотказно в аудитории любого возраста, национального состава и интеллектуального уровня. У Ренаты — рассказчицы бесподобной, профессиональной, дипломированной — есть номер об Иде Абрамовне. Такой себе монолог еврейской тети. Опять же, у каждого эстрадного номера есть эмоциональная вершина. Эмоциональная вершина в монологе Иды Абрамовны совпадает со звуковым, и даже сверхзвуковым пиком рассказа.

«…И он видит меня идти, и говорит: „Ах, Ида Абрамовна-а-а-а-а-а-а!!!!!“» Представьте себе самолет, разбегающийся на взлетной полосе, быстрее, сильнее, и — колеса отрываются от земли — взлет!!! Так голос Ренаты взмывает все выше, пронзительнее, громче… Ослепительное по сверхзвуковой своей силе «а-а-а-а-а-а-а-а!!!!» крепнет, набирает дыхание, сверлом вбуравливается в мозг, — длится, длится, длится…

Каждый раз я жду, что упадет люстра. Или взорвется осколками какой-нибудь бокал в шкафу. Или у кого-то лопнут барабанные перепонки.

Слушатели обычно застывают, окаменевают, как при смертельном трюке каскадера.

Любопытно, что и основной прием творчества Ренаты Мухи — касается ли дело «полномасштабного» стихотворения или какого-нибудь двустишия (от которого невозможно месяцами отделаться!), — заключается, условно говоря, в трюке.

В неожиданном повороте темы, эмоциональном сдвиге, словом, таком «повороте сюжета», — когда в конце второй строки на вас словно нахлобучивают шутовской колпак по самые уши, — что обескураженный читатель долго осматривается по сторонам, пытаясь понять — что с ним сотворили…

Жил Человек полнеющий…

(Ну да, жил человек рассеянный, на улице Басейной, и далее какой-нибудь рифмованный рассказ для детишек — что с этим человеком произошло и как надо, а как не надо юным читателям поступать…)

А так вообще вполне еще.

Все! Это трюк. Вас одурачили. Вас показали вам. Вам показали вас. Причем, всю вашу сегодняшнюю жизнь в двух строках, ваше самоощущение, настроение, грусть. При чем тут дети? Какие дети?!

Говорит Яйцо Яйцу:

— Не судите по лицу!

— это что — детям?!

Это что, детям — постоянное питие: осетра — с утра, орла — из горла; игра в кости скелета со скелетом, радостная толпа, откачивающая героя-утопленника? (Вообще, воображаю — что мог бы написать про эти стихи какой-нибудь критик детской литературы советского периода.)

Могучее трюковое словесное воображение. Словесное изобретательство. Словесная эквилибристика под куполом цирка.

Тут каждое стихотворение — приключение с неожиданностями. Вот, как в детстве сбегаешь из дома — на Борнеа, на Мадагаскар, навсегда. А получается, — до Второй Мелитопольской, и до обеда. И в маминой панаме. Так что, уж это — между нами, а то — полный конфуз.

Мудрое и лукавое мастерство Ренаты Мухи — в двух, обескураживающе простых строках зашифровывать философские постулаты.

По пустыне шли Стада

И сгорали со стыда.

Что это, как не история вечно кающегося и вечно грешного Человечества?

Впрочем, вовсе не собираюсь я «тянуть одеяло» на взрослые проблемы нашего мира. Конечно, много у Ренаты стихов именно для детей.

Я могу слушать ее рассказы бесконечно. Они перемежаются стихами, в них бездна юмора, игры, лукавства и душевной щедрости. Но как истинный пироман, чье воображение пожирает вечная жажда пламени, я в конце вечера всегда прошу: — Рената, а теперь про Иду Абрамовну, — и закрываю уши, потому что слушать колыбельную в исполнении Соловья-Разбойника под силу только самым отважным людям. Детям.

— МНЕ ВСЕГДА ОЧЕНЬ НРАВИЛИСЬ СТИХИ РЕНАТЫ МУХИ, НО ОДНАЖДЫ В КАКОЙ-ТО ТЕЛЕВИЗИОННОЙ ПРОГРАММЕ МИНУТ НА ПЯТЬ МЕЛЬКНУЛА ОНА САМА… И Я ПРОСТО ОСТОЛБЕНЕЛА!

— Могу похвастать: у Ренаты есть обо мне два устных рассказа. Один — про то, как мы познакомились «вживую». Она живет в Беэр-Шеве, я — под Иерусалимом. В переводе на российские пространства это все равно, что Севастополь и Екатеринбург. Но иногда я выступаю, появляюсь там и тут. Однажды меня пригласили выступить в Беэр-Шеве. Я и поехала с намерением непременно побывать у Ренаты Мухи.

Картинки по теме:

Так вот, это убийственно точный по интонации, хотя и придуманный от начала до конца устный рассказ — о том, как мы познакомились. С выкриками, вздохами, жестами, комментариями в сторону. Буквально все это я передать не могу, могу только бледно пересказать: