Алиби для бультерьера - читать онлайн книгу. Автор: Наталья Александрова cтр.№ 42

— А я один раз играла в экспериментальном спектакле по роману «Сага о Форсайтах», так спектакль продолжался трое суток с небольшими перерывами на сон и обед… Ой, Ленечка, ты уже вернулся? — Лола наконец заметила появление своего компаньона. — Ты так быстро? А мы с Толиком кофе пьем…

Леня хотел было возмутиться той бесцеремонностью, с которой Анатолий занял его место, но вовремя спохватился — ведь он сам с трудом добился того, чтобы Лола приняла в дом его старинного знакомого… Поэтому вместо едва не сорвавшейся с губ ревнивой реплики он благосклонно произнес:

— Бойцы вспоминают минувшие дни? А мне, Лолочка, ты не нальешь кофейку?

— Сейчас, — отозвалась Лола, но даже пальцем не шевельнула. — Так вот, главная трудность, само собой, — продолжила она, — главная трудность заключалась в том, чтобы запомнить весь текст роли. Целый роман все-таки… Конечно, у нас был суфлер, но какой же настоящий артист полагается на суфлера? У меня, между прочим, всегда была отличная память, что очень ценили режиссеры…

— У меня раньше память тоже хорошая была, — вздохнул Анатолий. — Телефоны всех знакомых девушек наизусть помнил! Без записной книжки! А это, доложу вам, немало!

Он протянул Лоле опустевшую чашку, и та моментально ее наполнила. Маркиз удивленно проследил за ней, но его не замечали, как будто он стал человеком-невидимкой.

— А теперь-то память совсем никакая стала! — пожаловался Анатолий, шумно отпив кофе. — Вон, стишок маленький, и то никак вспомнить не могу! Одно слово — возраст!

— Ну какой там возраст! — поощрительно улыбнулась ему Лола. — А какой стишок?

— Может быть, и мне тоже нальют кофе? — осведомился Маркиз с нарастающим раздражением.

— Сейчас, Ленечка, — невозмутимо отозвалась Лола. — Так какой же стишок?

И Топтыгина прогнал

Из саней дубиной,

А смотритель обругал

Ямщика скотиной!

— Ты бы еще на стул встала, — ревниво проговорил Маркиз, которого уже всерьез начало раздражать установившееся между Лолой и Анатолием родство душ.

Однако никто не обратил внимания на его эмоции.

— Во-во! — радостно подтвердил Анатолий. — Именно так тот мужик и говорил!

— Это даже в школе проходят, — поучительным тоном продолжила Лола. — Про то, как медведя за генерала приняли…

— Постой! — вскинулся Маркиз, моментально забыв о ревности и обиде. — Медведь, говоришь? Ну точно — медведь! Как же это я сразу не догадался?

— Ленечка, ты только, пожалуйста, не волнуйся! — На этот раз Лола обратила на него внимание. — Ты, главное, так не переживай! Налить тебе кофейку? Сейчас я тебе налью… ты присядь… Анатолий, подвиньтесь, пожалуйста!

Анатолий передвинулся вместе со стулом, чем весьма обеспокоил Аскольда. Кот недовольно фыркнул и соскочил на пол с тяжелым мягким звуком, как будто уронили мешок цемента. При этом на его морде отчетливо читалось следующее: «Некоторые люди совершенно не ценят своего счастья! Я благосклонно оказал ему доверие, забрался на колени и даже немножко помурлыкал, а от него всего-то и требовалось спокойно посидеть, не создавая мне неудобств…»

— Садись, Ленечка! — заботливо проговорила Лола, поставив перед Маркизом чашку кофе. — И главное — не переживай! Нервные клетки не восстанавливаются!

— Да как вы не понимаете? — Маркиз взмахнул рукой, едва не сбросив чашку со стола. — Он потому и прочел перед смертью это стихотворение, что хотел тебе сказать — что-то важное связано с медведем! Что он перед этим тебе сказал?

— Она, говорит, мне это отдала… ты должен его взять и вернуть… и найдешь его там… А где там — не успел сказать, начал бредить… стихи эти начал читать…

— У него в бреду всплыли эти стихи, потому что он хотел тебе сказать, где нужно взять то, что она ему отдала! Он хотел сказать тебе именно про медведя!

— Про какого еще медведя? — удивленно переспросил Анатолий и переглянулся с Лолой. — Что это с ним?

— Про какого медведя? — Маркиз замахал руками. — Про самого обыкновенного медведя! Литературного! То есть музейного! С подносом в лапах!

— Кажется, он тоже бредит! — Анатолий повернулся к Лоле. — У него такое раньше бывало?

— Да вроде нет, — вздохнула Лола. — Но все когда-нибудь случается в первый раз! Ленечка, ты, главное, не волнуйся, мы сейчас вызовем врача, тебе сделают укол, и все будет хорошо… Ты забудешь про всех этих медведей…

— Не надо никакого врача! — возмущенно перебил ее Маркиз. — Не надо никаких уколов! Я не хочу забывать про медведя! Я наконец понял, что имел в виду тот человек… как его звали — Упертый? Не случайно он два раза ходил в Музей-квартиру Панаева! Ведь там, в холле музея, стоит медведь!

С большим трудом Лола поверила, что у Маркиза действительно все в порядке с головой.

— Черт, как неудачно все, и туда надо и сюда, — возбужденно бормотал Леня, — хоть разорвись. Ладно, медведь подождет. Анатолий, собирайся, к Окуню поедем!

Василий Окунь неожиданно почувствовал нестерпимый голод.

В последнее время с ним часто случались такие приступы зверского голода — от страха, от волнения, просто от усталости на него накатывало неудержимое желание немедленно что-то съесть. Он замечал, что прибавляет в весе, но ничего не мог с собой поделать: если немедленно не утолить этот голод, ему станет совсем худо. Начнут дрожать руки, потемнеет в глазах…

В последнее время все чувства у него обострились — если хотелось есть, то зверски, если он спал — то как убитый, без просыпу, однако чаще всего он совсем не спал, лежал в гостиной на диване, обливаясь потом, хотя в комнате было прохладно: он мучился от духоты, поэтому раскрывал все форточки. В спальню он не заходил с тех самых пор, как нашел там на широкой супружеской постели мертвую Маргариту.

Когда в тот вечер он вошел в квартиру и увидел ее жуткое синее лицо с лиловым вывалившимся языком, он подумал, что все пропало, что это наказание ему за убийство Сергея. Однако тут же опомнился и позвонил Кондрату Матерых. Этого делать ни в коем случае было нельзя, но он растерялся. Кондрат наорал на него и велел затаиться, потому что для милиции он, конечно, будет теперь первым подозреваемым. Василию удалось перевести стрелку на Сергея — все знали, что он был любовником Маргариты. Милиция вроде бы от него отстала, однако сегодня нашли машину Сергея, и, чем черт не шутит, может, и самого его найдут…

Есть хотелось до умопомрачения, желудок сводили спазмы.

Можно, конечно, дотянуть до дома, но там вряд ли найдется какая-то еда. Домработница, как ее… Александра, грубит, смотрит косо, денег каких-то требует…

И вообще, после смерти Маргариты собственная квартира не вызывала у Василия ничего, кроме страха и беспокойства.