Паутина - читать онлайн книгу. Автор: Пол Дж. Макоули cтр.№ 60

— Что-то такое есть в нашей цивилизации, что заставляет нас вмешиваться в жизнь других людей. Желание подглядывать за эротическими сценами — мы хотим принимать участие в жизни других из-за того, что одна их заурядность утверждает нашу неповторимость… Софи играла этой идеей, использовала ее для самоутверждения. Думаю, она нуждалась в таком же внимании, какого жаждет кинозвезда. Она хотела быть желанной. Она кое-что рассказывала мне о своих родителях и об их разросшейся семье. Однажды даже призналась, что в собственном доме ощущает себя призраком.

Я подумал о Барри Дине. У него это чувство перешло в отчаяние. Он неистово мечтал получить то, чего у него не было и чего он не в состоянии понять. Заурядная жизнь, заурядные чувства.

Я начал было говорить это вслух, но Лора перебила:

— Не надо! — и на мгновение приложила палец к моим губам. — Дайте мне рассказать вам о Софи.

— Ладно, — согласился я. Место, где она тронула меня, покалывало.

— Интернет дает возможность людям раскрывать перед всеми свою жизнь. В этом и заключается истинно притягательная сторона Интернета. Секс привлекает, но большинство людей вовсе не из-за него заинтересовываются определенным сайтом. Они заинтригованы, потому что им дают возможность реально принять участие в той жизни, которая вовсе не их собственная. Все это может в конце концов прекратиться, как уже случилось с миллионами сайтов, показывающими миллионы заурядных жизней, но тут есть обещание, что ты и в самом деле способен заглянуть в другие жизни, чтобы убедиться, насколько мы все разные. Софи об это и споткнулась. Она не особенно анализировала то, что делала, она ощупью искала свой путь. Но я видела, как это повлияло на ее самоутверждение. Она начинала понимать себя, а это первое необходимое качество художника. Вернее, поиски понимания. Она увидела путь к самоутверждению, свое отличие от других. И тут ее убили. И не имеет значения, что она сделала, но на это она не напрашивалась. Она не заслужила такого конца.

— Я хочу посадить человека, который это сделал, — сказал я.

— Даже если для этого потребуется нарушить закон?

Зазвонил мой мобильник. Это был тот патрульный, с которым мне нужно было связаться. Он продиктовал адрес, я записал.

— Извините, — произнес я.

— Вам нужно куда-то идти? — улыбнулась Лора.

— Да, мне надо кое-что сделать, — кивнул я.

Лора вытащила ручку, написала что-то на краешке картонной подставки под пивной кружкой, оторвала его.

— Обычно я так не поступаю, — вздохнула она. — Это номер моего телефона. Звоните в любое время, когда захотите поговорить со мной.

— Позвоню, — пообещал я.

23

— Мы можем выследить любого человека и в любом месте. Мы делаем дело. Да мы здесь просто чудеса творим, Джон!

Я находился где-то глубоко под Уайтхоллом, в одном из бомбоубежищ эпохи холодной войны, задуманных для того, чтобы защищать министров и государственных деятелей высшего ранга от последствий ядерной атаки. Теперь здесь располагался один из центров наблюдения лондонской полиции: помещение размером с небольшой ангар, спроектированное, должно быть, архитектором — большим любителем научно-фантастических фильмов шестидесятых годов. Операторы на вращающихся стульях, сгорбившиеся перед стойками с телеэкранами. Лампы, дающие слабый свет кроваво-красного оттенка, запах нагретого пластика, треск статического электричества. Напряженная тишина, нарушаемая лишь стрекотом компьютерных клавиатур, шелестом кондиционеров да редкими голосами операторов, мужчин и женщин, которые бормочут что-то в микрофоны, управляя камерами на расстоянии.

Я сидел перед одной из телевизионных стоек, напротив экрана большого главного монитора, разделенного на четыре канала: вид на Мраморную арку, Оксфорд-стрит и изображения двух встречных потоков пешеходов. Дон Фа-улер по прозвищу Дональд Дак ловко орудовал джойстиком, отслеживая группу парней в футболках, мешковатых свитерах и соломенных шляпах, двигавшихся сквозь толпу. Он выделил изображение коротко стриженного парня с эмблемой оленя на груди — логотипом старинной американской топливной компании, нажал кнопку на джойстике, и один из вспомогательных мониторов переключился на отслеживание подростка.

— Только посмотри на этих прыщавых подонков, — пробормотал Фаулер. Сам он был крепкого сложения. Аккуратно отглаженная рубашка с коротким рукавом была на размер меньше, чем требовалось, так что пуговицы чуть ли не вырывались из петель. Пористая бледная кожа напоминала кожный покров пещерного животного. При этом он постоянно облизывал нижнюю губу, поддерживая ее во влажном состоянии. Линзы очков бликовали, когда он переводил взгляд с одного монитора на другой. — Они так заняты тем, чтобы выглядеть крутыми, что совсем забыли о камерах. Я ведь точно знаю, что рано или поздно они попытаются совершить какое-нибудь мелкое преступление. У меня глаз наметанный. А система хорошая, умная, и учится постоянно. Но все равно она не так хороша, как я — слишком долго думает.

Изображение на мониторе переключилось на другую камеру. Я вспомнил, как та лисица металась взад и вперед, пытаясь вырваться из захватывающих ее кругов света. Я вспомнил, как Софи Бут беспечно кружилась в танце, уплывая прочь от внимания камер.

Фаулер объяснял:

— Камеры расположены выше зоны прямой видимости, поэтому мало кто их замечает. Большинство людей вообще о них забыли. Откровенно говоря, я считаю, их нужно выкрасить оранжевой флуоресцентной краской и снабдить сверкающими огнями и надписями: «КАМЕРА ВИДЕОНАБЛЮДЕНИЯ». Вот это могло бы снизить количество правонарушений. А так, как оно есть, ловля преступников напоминает отстрел рыбы в бочке.

Он немного помолчал.

— Можно настрелять целую бочку рыбы… Мы можем обеспечить камерами слежения автобусы, поезда метро, почти все крупные универмаги. В одном только Центральном Лондоне у нас установлено полмиллиона камер слежения. И если подозреваемый уедет из Лондона, не важно, на какое время, АРЭСН живо его подцепит, как только он вернется. Она найдет его в машине на шоссе М25 или засечет, как только он выйдет из поезда. Она никогда не спит, никогда не устает. Это какое-то хреновое волшебство. — Он откинулся на спинку стула, сложил руки и наконец-то посмотрел на меня. — Ну, так кто тот человек, за которым ты хочешь последить?

Я познакомился с Фаулером, когда начал работать переговорщиком. Дон был оператором и управлял камерой размерами и формой с фрисби, снабженной тремя большими гироскопами, бесшумным двигателем, круговым обзором и микрофонами, способными уловить крысиный писк на расстоянии пятисот метров. Теперь же он работал начальником смены операторов и всегда был счастлив продемонстрировать свои игрушки. А кроме того, он был худшим в мире водителем — постоянно пренебрегал правилами парковки, посадки и высадки пассажиров, двойными желтыми линиями и красными сигналами светофоров. Больше всего Дон гордился достижением, когда ему пришлось две мили вести задним ходом машину по шоссе А10, после того как он дважды промахивался мимо химчистки.