Личный ущерб - читать онлайн книгу. Автор: Скотт Туроу cтр.№ 53

— Давай поспорим.

Неожиданно в Ивон проснулась гордость за свою профессию, очевидно, подействовала речь Сеннетта. Люди часто удивлялись: такая симпатичная девушка — и агент ФБР. Она и сама толком не понимала, почему ее потянуло именно туда. Разрыв со спортом был равносилен провалу в какую-то дыру. Большинство приятельниц по олимпийской команде не могли расстаться с зеленым травяным полем, клюшками и мячами. Они становились тренерами, чтобы все вокруг постоянно напоминало о славной спортивной молодости. Трудно объяснить, но для себя Ивон такой исход считала неприемлемым. Ей было двадцать четыре года. Перед ней, участницей Олимпийских игр в составе национальной сборной, было открыто много дорог, но она долго не решалась что-либо выбрать.

В конце концов, Ивон поступила в юридический колледж в Айове. После окончания, по-прежнему не зная, чем заняться, отправилась на ярмарку вакансий в крытом спортивном манеже. За складным столиком рядом с агентами по найму кадров в компанию производства консервов сидели два парня из ФБР, в серых костюмах и очках военного образца. Очень колоритные типажи. И тут у Ивон внутри что-то щелкнуло. Ее дедушка был шерифом. Он стал им после того, как его шеф погиб под снежной лавиной, возникшей при попытке убрать нависшие над дорогой снежные глыбы. Дедушка считал своего друга настоящим героем. Ивон навсегда запомнилась звезда шерифа. Тяжелый позолоченный жетон, пришпиленный к груди дедушки, больше, чем тот, который носили заместители. В этом символе сосредоточена вся мощь закона. О том, что у нее никогда не будет никаких знаков различия, Ивон узнала только по дороге в Квонтико[38] . Основатель ФБР Гувер не хотел, чтобы его агенты были похожи на полицейских, вот почему они не носили форму, а вместо жетонов имели удостоверения.

Ивон вспоминала эту звезду, мечту своего детства, но ни разу не пожалела, что пошла в ФБР. Конечно, порядки там далеки от идеальных. Она немало могла бы порассказать, особенно о том, как в данной организации относятся к женщинам. О какой-то чуткости невозможно и мечтать. Во время трехлетней учебы в Квонтико у Ивон были самые высокие оценки по стрельбе. Все преподаватели восхищались скоростью ее реакции, но на должность инструктора не взяли, потому что женщинам не положено. Она была рада хотя бы тому, что каждые восемнадцать месяцев ее командировали на двухнедельные сборы федеральных агентов и копов в качестве инструктора по стрельбе.

«В Бюро работают лучшие из лучших». В Квонтико эту фразу повторяли столько раз, что она до сих пор звучала в ее ушах. И это было правдой. Достаточно посмотреть на Макманиса, Элфа Клекера, Амари, Ширли Нейгл, да хоть бы и на нее! Ивон верила в свою особую миссию, что помогает обществу, выполняет нужную, полезную работу. И если Бренданом занялось ФБР, то ему несдобровать.

— Это было бы просто замечательно, — сказал Робби. — Если вы упрячете Брендана за решетку, я буду рад. Хотя, казалось бы, для этого у меня нет никаких оснований. Лично ко мне Брендан Туи неизменно относился с большой теплотой. Из-за Мортона, его мамы, моей мамы. Я из тех, кому он доверял и доверяет. Вот почему Стэн поручил мне всадить ему в спину нож.

Ивон захотелось его как-то утешить.

— Не беспокойся, Робби, он бы всадил тебе нож, не раздумывая.

— Брендан? Никогда. Если бы Сеннетт явился к нему с тем же предложением, что тогда ко мне, он указал бы ему на дверь через три секунды. Нет, Брендан не станет прогибаться ни перед кем. Такой он человек. Я знаю о Брендане много плохого, но что хорошо, то хорошо.

— И чем же он так плох, этот Брендан, если ты, несмотря на его доброту, обрадуешься его краху?

Робби ответил не сразу. Вначале он поморщился, давая понять, что объяснить это очень трудно.

— При первой встрече Брендан производит впечатление симпатичного, обаятельного человека. Он ведет себя с большим достоинством. Веселый. Правда, следует сделать небольшое, но важное уточнение. Он хорош только с теми, кто что-то собой представляет, может быть ему полезен. С репортерами, политиками, разными знаменитостями он просто прелесть. А вот с остальными Брендан ведет себя, как сволочь. Помнишь Констанцу?

— Секретаршу?

— Да. Она по сей день сидит в приемной перед его кабинетом. Красивая миниатюрная дама. А теперь послушай, как Брендан с ней обошелся. Констанца замужем уже двадцать лет. В молодости окончила школу, где готовят секретарш, и по-английски говорит довольно прилично. Не то что ее муж Мигель. Тот работал помощником официанта, ну и, сама понимаешь, частенько приходил домой навеселе. Жизнь била его, а он вымещал злость на Констанце. А кому ей излить душу, как не своему боссу, доброму судье Брендану. Он ее, конечно, утешил, как умел, — наверное, не надо уточнять как, — и все было бы в порядке, если бы Констанца не являлась ревностной католичкой. Ее брак с Мигелем был освящен Богом, и потому для Констанцы недопустимо после Брендана возвращаться вечером домой и спокойно смотреть мужу в глаза.

Брендан отнесся к этому с большим пониманием. «Ладно, — сказал он, — мы попробуем помочь твоему мужу стать лучше. Я подыщу ему приличную работу, пусть он наконец, почувствует себя человеком». И Брендан нашел ему работу. В тюрьме, в пищеблоке. И не помои выносить, а поваром на жарке, то есть стоять за сковородкой. Мигель, естественно, muy contento[39] . Но прошло немного времени, и ему сообщают о переводе в другую тюрьму. В этой вроде нет места. «Но это же за триста пятьдесят миль от mi familia[40] », — говорит он. «Ну и что, — отвечают они. — Зато ты получишь три тысячи подъемных, а также оплаченный проезд домой». Как тебе нравится оплаченный проезд домой для повара на жарке? Потом выяснилось, что выходные на новом месте у Мигеля выпали на понедельник и четверг, и домой он может ездить лишь раз в месяц. Вот как хорошо все устроил Брендан! Сейчас Мигель уже начальник тюремного пищеблока, пора выходить на пенсию, но ему продлили срок. При встрече с Бренданом он до сих пор чуть ли не целует ему руки. А Брендан, скотина… — Робби замолчал, чтобы погрозить пальцем парню в пикапе, который подрезал «мерседес». — Он охотно принимает эти поцелуи. Что можно испытывать к такому человеку, кроме ненависти? Когда Мигель приезжал за Констанцей в конце работы, Брендан неизменно просил ее задержаться. Мол, нужно продиктовать важный документ, а сам, пока муженек ждал за дверью, давал ей облизывать свой член.

— О Боже!

— Да, вот такие у этой сволочи сексуальные фантазии. Давай сменим тему. Секс вообще сложная материя. Вот ты, очевидно, думаешь, будто только твоя сексуальная жизнь странная.

Ивон насупилась.

— Моя сексуальная жизнь не странная.

— В таком случае ты такая одна-единственная в мире, потому что секс — это всегда что-нибудь необычное.

— Ну-ка, ну-ка, поподробнее. Я о такой теории не слышала.