Личный ущерб - читать онлайн книгу. Автор: Скотт Туроу cтр.№ 31

По мнению Робби, теснее всего Косица и Туи связывают деньги. Ролло не просто посредник, собирающий «ренту», выплачиваемую некоторыми доверенными судьями из Палаты по рассмотрению общегражданских исков за возможность занимать свои места. За десять с лишним лет Робби никогда не замечал, чтобы Брендан за что-нибудь расплатился сам, даже за газету. Всеми финансами управляет Косиц. Расходы по хозяйству, счета за свет, телефон, банковские платежные поручения — все в его ведении. У Брендана нет никаких кредитных карт, и он крайне редко снимает деньги с текущего счета в банке. Еда, отдых, одежда, карточные долги в загородном клубе «Роб Рой» и даже то немногое, что он давал Констанце, всегда проходило через Ролло. «Забыл бумажник», — объяснял Брендан малознакомым, а остальным и объяснений не требовалось. Порой, ни с того ни с сего, он вдруг заговаривал об уроке своей матери, усвоенном во времена Великой депрессии: деньги надежнее хранить наличными, чем в банке. Робби не помнит, чтобы об этом упоминала сестра Брендана Шейла, мать Мортона. Нет, это являлось частью стратегии Брендана — всегда опережать предполагаемых врагов хотя бы на два шага.

Через несколько дней после передачи денег Уолтеру Вунчу мы собрались в конференц-зале Макманиса и внимательно выслушали рассказ Робби о Брендане, Косице и остальных. Предстояло обсудить замечание Уолтера, что Малатеста может залезть под панцирь и затаиться. Если так, то как быть с тремя фиктивными исками? Они пойдут насмарку, и придется менять всю стратегию. Ведь иски следовало подавать строго дозировано, чтобы не спугнуть компанию Туи и не вызывать ненужного интереса у Мортона. Да и коррумпированные судьи насторожатся, если Робби и Макманис начнут появляться перед ними в качестве истца и ответчика с такой же частотой, как Трейси и Хепберн на экране[27] . Но на Стэна постоянно давили из Вашингтона, требуя двигать операцию вперед, и он работал. Несколько сотрудников — у Макманиса они никогда не появлялись — помогали ему каждые десять дней фабриковать новый иск.

К сожалению, эти иски распределялись между судьями не так, как хотелось бы. Три ушли к Малатесте, два — к Джиллиан Салливан, с которой пока вообще нельзя было «разговаривать», поскольку в данный момент она находилась под пристальным вниманием журналистов. Виной всему были несколько некорректных замечаний, которые она, видимо спьяну, сделала в адрес адвоката-латиноамериканца, опоздавшего на слушание дела. Только один иск передали нужному судье, Шерму Краудерзу, и ни одного — Барнетту Школьнику, единственному, кто принимал деньги непосредственно от Робби. Именно его Сеннетту не терпелось преподнести сомневающимся в Вашингтоне. Когда он заговорил о том, чтобы попытаться передать один или два иска от Малатесты Школьнику, Робби рассмеялся:

— Как вы это представляете, Стэн? Я звякну Ролло Косицу и скажу, что ФБР больше нравится судья Школьник? К тому же мне кажется, сейчас Косиц направляет «особые» иски Малатесте потому, что у того был большой перерыв. Он занимался рассмотрением крупного дела, связанного с правонарушением в области экологии, и, естественно, работать на сторону не мог.

— Но Уолтер, — заметил Макманис, — прямо заявил, что некоторое время Малатеста побоится принимать решения в пользу Фивора. Это может служить оправданием вашего разговора с Косицем. Придумайте что-нибудь. Скажите, что по одному из исков вам позарез нужен срочный результат.

Разумеется, Сеннетт поддержал Джима. Ему тоже хотелось поскорее пробить брешь в броне Брендана Туи. Но Робби продолжал настаивать, что это невозможно.

— Ничего не получится. Я, конечно, могу побеседовать с ним. Иногда он заходит в мой ресторан — ну, где я обычно провожу время, — и я угощаю его выпивкой. Но Ролло такой парень, понимаете, — говорит, только когда захочет. И я ему не звоню. Это исключено. И вообще, это будет против правил. Я не сумею его убедить. «Всегда играй только самого себя» — так учил Станиславский.

— Я думаю, у вас получится, Робби, — твердо произнес Макманис и снял очки. Он делал это всякий раз, когда на чем-нибудь сосредоточивался. Мне даже казалось, что очки у него — часть реквизита. — Не надо уменьшать свои способности. Вы замечательный актер. Просто нужно все обставить соответствующим образом. Ваша встреча с Косицем должна произойти случайно. И мы это устроим. — Он улыбнулся и кивнул в сторону Джо Амари. — Мы приставим к Косицу надежный «хвост», и когда он появится в нужном месте, вам позвонят.

До сих пор Джим на Фивора не давил. Он вообще был образцом здравомыслия и осмотрительности, но сейчас, очевидно, усмотрел в его поведении нечто особенное. И действительно, таким я Робби никогда не видел. Это не было связано с настроением или обычным волнением перед игрой, как у спортсменов. Нет, сейчас Робби Фивор был явно напуган.

Однажды во второй половине дня, когда Робби и Ивон занимались с клиенткой, ему позвонили. Он откинулся на спинку кожаного кресла и внимательно слушал. Ивон подумала, что, наверное, у Лоррейн началось очередное ухудшение. Однако Робби закончил разговор словами: «Ты просто прелесть» — и попросил Бониту срочно связаться с Мортоном, который уехал в суд. Затем, извинившись перед клиенткой, оставил с ней другую помощницу, Сузи, и поспешно покинул кабинет. Ивон последовала за ним.

— Похоже, наклевывается дело, — сообщил он в лифте.

Ивон с опозданием сообразила, что означает его вид. Почти восемь недель совместной работы даром не прошли. Во время слушаний в суде Робби Фивор обнаруживал недюжинный артистический талант, работал с подъемом, но все же настоящее вдохновение к нему приходило (кстати, и к Мортону тоже) только с перспективой заключить выгодный договор с клиентом. Стоило откуда-нибудь пахнуть жареным, и они тут же делали стойку. Робби совершенно не смущало, что его дни, как адвоката, сочтены и, возможно, его ждет тюрьма. Энтузиазм не угасал. Для него процесс заполучения клиента был увлекательным сам по себе. В это время Робби давал настоящее представление и испытывал наслаждение, когда ему, наконец, удавалось убедить какого-нибудь человека, будто он — самый лучший адвокат в этом городе.

Робби назвал дело «хорошим», что означало вероятность крупных взысканий в пользу клиента по решению суда. Предполагаемой клиенткой была тридцатишестилетняя женщина, мать троих детей. Вчера она пришла на прием к врачу с жалобой на боли в груди, тот поставил диагноз — бронхит и выписал какие-то лекарства, а сегодня ее привезли в приемный покой клиники скорой помощи с обширным инфарктом. Бедная женщина до сих пор находилась в коме. Ивон уже знала, когда опытный адвокат может превратить человеческую беду в золото. Было ясно, что, если женщина умрет, оставив троих сирот, они сумеют получить от страховой компании кругленькую сумму.

А позвонила ему администратор приемного покоя.

— Одно время мы были большими друзьями, — пояснил Робби, прибавляя скорость.

Он свободно ориентировался на территории клиники, знал, куда какая дверь ведет, нажимал пластину гидравлического запора, и нужная дверь с шипением распахивалась.