Тайна «Libri di Luca» - читать онлайн книгу. Автор: Миккель Биркегор cтр.№ 34

— Как бы мне хотелось, чтобы Иверсен сейчас был рядом, — тихо сказала она.

— Он действительно нам необходим, — согласился Йон и после долгой паузы прибавил: — Ведь он знал Луку лучше, чем кто бы то ни было.

Тон, которым были сказаны последние слова, заставил Катерину искоса посмотреть на Йона. Ей впервые показалось, что она слышит в его голосе ноты досады. Хотя он и следил за дорогой, взгляд его говорил, что думает он о другом. Когда свет фар встречных машин освещал лицо Йона, видно было, как на щеках его подрагивают желваки, а прислушавшись, она услыхала едва уловимый скрежет зубов. Весь вид Йона свидетельствовал о гневе и обиде, и ей очень хотелось помочь ему от них избавиться. Вероятно, он почувствовал, что девушка смотрит на него, и повернулся к ней. Катерина поспешно отвела взгляд.

— Мне многое необходимо выяснить о моем отце, — сказал Йон. — С тех пор, как я в последний раз с ним общался, прошло много лет, и расстались мы, мягко говоря, не лучшим образом.

Катерине вдруг показалось странным сидеть и разговаривать о Луке с его собственным сыном. В каком-то смысле Лука заменял Катерине отца, поэтому Йон приходился ей как бы братом. Тем не менее каждый из них был знаком с Лукой лишь на протяжении половины своей жизни. Йон — первой половины, Катерина — второй. Объединив свои усилия, они, быть может, сумели бы составить портрет человека, которому каждый из них — правда, по-своему — был обязан жизнью.

— Что произошло, когда вы виделись в последний раз? — осторожно спросила она.

— Он от меня отказался, — сказал Йон. — Мне тогда только исполнилось восемнадцать, и наверняка, как все юноши в этом возрасте, я был жутко неуживчивым, но с другой стороны, мы не настолько часто общались, чтобы он мог это заметить. — Он немного помолчал и снова заговорил: — Сначала я пытался звонить ему в магазин. Я так и не мог понять, почему он хотел, чтобы мы жили врозь. И вот, когда я счел, что стал достаточно взрослым и имею право потребовать от него объяснения, я с замиранием сердца набрал его номер. Сперва на другом конце линии долго молчали — я даже подумал, что связь прервалась. Затем он сказал мне, что я, наверное, ошибся и что у него нет никакого сына, после чего повесил трубку.

По на заднем сиденье громко хрюкнул во сне, однако вскоре храп его опять стал размеренным.

— Я несколько месяцев собирался с духом, прежде чем отважиться на этот телефонный разговор, — продолжал Йон. — Поэтому, услышав в трубке гудки, я сорвался. Сев в первый же автобус, я примчался на Нёрребро и распахнул дверь магазина. Там в тот день был Иверсен. Он стоял за прилавком и обслуживал одного из посетителей, однако, увидев меня, широко улыбнулся и поздоровался самым сердечным образом. Это меня немного успокоило. Когда посетитель ушел, Иверсен дружески хлопнул меня по плечу и сказал, что сейчас сходит за отцом. После этого он скрылся в подвале. Прошло немало времени, прежде чем оттуда появился Лука. Он медленно подошел, глядя на меня одновременно испытующе и ласково, и в какое-то мгновение мне даже показалось, что все наконец-то встало на свои места. Однако внезапно выражение его лица изменилось, и он резко спросил, зачем я явился. Потом он сказал, что мне нечего делать в магазине, и велел никогда больше туда не приходить.

Катерина беспокойно заерзала. Такой портрет человека, которого она в течение многих лет воспринимала как своего второго отца, разительно отличался от ее собственных воспоминаний о нем. Как будто речь шла о двух разных людях.

— Совершенно не могу этого понять, — проговорила она, качая головой.

— Я тоже не мог. Поэтому уперся и решил все прояснить. Ведь раз Марианна была мне матерью, то он не мог отрицать, что он — мой отец. Я конечно же наговорил кучу глупостей и обрушил на него град обвинений, но он держался спокойно и дал мне выговориться, прежде чем выложил свой козырь.

Они подъехали к магазину. Йон припарковал машину у тротуара, заглушил мотор, но так и остался сидеть за рулем, глядя на лавку отца.

— Что же он сделал? — спросила Катерина.

Йон поморщился:

— Он сказал, что не может меня видеть. Я, дескать, слишком сильно напоминаю ему мать. Всякий раз, как он видит меня, он вспоминает ее гибель и то, что он не сумел этому воспрепятствовать.

Катерина слышала о самоубийстве Марианны от Иверсена, однако сам Лука никогда при ней ни словом об этом не обмолвился.

— Да-а-а, — задумчиво произнесла она. — И что же ты сказал?

— Тогда, в восемнадцать лет, ничего, — ответил Йон и тяжело вздохнул. — Я хлопнул дверью и ушел из магазина — и из его жизни тоже.

Некоторое время они сидели молча, слушая храп По. Внезапно храп как по команде прекратился; громко хрюкнув, По проснулся и, зевая, выпрямился.

— Уже приехали? — спросил он и потянулся, насколько это было возможно, сидя сзади.

— Да, вернулись обратно, — подтвердил Йон.

По нагнулся вперед, втиснувшись между передних сидений, и внимательно посмотрел сначала на него, потом на Катерину:

— Ну что, выходить не думаешь?

Катерина открыла дверь и вышла из машины, По сделал то же самое.

— Завтра заеду, — пообещал Йон, прежде чем они попрощались и Катерина захлопнула дверь.

Пока Катерина провожала глазами отъезжающий автомобиль Йона, По стоял, поеживаясь от холода.

— Ты тоже домой? — спросил он ее, направляясь к своему велосипеду.

— Нет, на ночь я останусь здесь.

— А стоит ли? — с сомнением спросил он. — Они ведь могут вернуться.

— Вот именно, — сказала она.

По покачал головой.

— Если хочешь, можешь разыгрывать из себя героиню. Ну а мне просто-напросто необходимо немного поспать, — произнес он чуть сконфуженным тоном. — Одна-то, как думаешь, справишься?

В ответ Катерина лишь кивнула.

Когда на следующее утро Катерина проснулась, кругом было темно, из-за чего ей понадобилось несколько минут, чтобы понять, где она находится. Деревянные щиты, которыми были заколочены окна «Libri di Luca», практически не пропускали утреннего света. Раскладушка под ней скрипела, стоило лишь пошевелиться, но спать ей это не мешало. Катерина припомнила, как накануне готовила постель, однако то, как ложилась и сняла ли при этом с себя туфли, совсем не сохранилось у нее в памяти.

Некоторое время она лежала, прислушиваясь к шуму транспорта, проникавшему с улицы сквозь деревянную «светомаскировку», затем выбралась из-под одеяла и встала. Надев туфли и свитер, она включила свет.

Магазин по-прежнему представлял собой печальное зрелище. Дощатый прямоугольник на месте сорванного коврового покрытия напоминал открытую рану, а забаррикадированные окна и стоящая посреди зала разобранная походная кровать делали книжный магазин больше похожим на какое-то импровизированное бомбоубежище, оборудованное для хранения разного рода предметов старины.