Тайна черной жемчужины - читать онлайн книгу. Автор: Елена Басманова cтр.№ 48

Эх, напрасно он не установил сразу же слежку за Шлегером! Ищи его теперь, свищи ветра в поле. Хотя надежда выловить преступника сохранялась – филер, таскающийся за подозрительной Соней, только что сообщил по телефону, что барышня отправилась в Вяземскую трущобу. Зачем Соню Конфетову потянуло в Вяземские трущобы, в место обитания не только петербургской бедноты: отставных солдат с мизерной пенсией, мелких торговцев и торговок, продающих на Сенном рынке с рук завалящую снедь и одежду, шарманщиков и уличных музыкантов, «крючников», собиравших тряпки и кости по помойкам, но и опасного уголовного элемента? Неужели Шлегер затаился там? Мрачные лабиринты Вяземской трущобы скрыли не одно преступление, и не один преступник нашел там убежище от правосудия. Не помогали и многочисленные полицейские облавы, хотя надо отдать должное, в чайной, именуемой также «мышеловкой», полиции частенько удавалось захватить тех, кого нужно. И в Вяземской трущобе были, были у следователя свои людишки, оповестят его, не подведут.

Однако за что же мог коммерсант Шлегер убить несчастного юношу? Мотив преступления по-прежнему отсутствовал, что больше всего огорчало следователя.

Необходимость найти еще и психические отклонения в действиях разыскиваемого преступника окончательно ставила Карла Ивановича в тупик. Шлегер, даже если у него есть татуировка на чреслах, не походил на дегенерата.

Его размышления прервал письмоводитель, заглянувший в дверь, и высокий худощавый господин с лепным чисто выбритым лицом. Посетитель энергичным движением отодвинул письмоводителя и уверенно вошел в кабинет. Густые волосы вновь прибывшего были расчесаны посередине на пробор, по-английски спускающийся на затылок.

– А, господин Фрейберг! – просиял Вирхов, идя ему навстречу и протягивая обе руки. – Как я рад вас видеть. В моем кабинете все больше неприятные мне люди толпятся. А ваш визит – подлинный праздник.

– Я не один, любезный Карл Иванович, – с достоинством ответил элегантный шатен, частный детектив, прозванный столичными газетчиками королем петербургских сыщиков. – Прошу любить и жаловать: мой доктор Ватсон – Антон Акимович Пиляев.

Из-за спины Фрейберга появился странный господин – старик выше среднего роста, в расстегнутом сером пальто с отвислыми карманами. Маленькие глазки его прятались под кустистыми черными бровями, над правым уголком рта чернела выпуклая родинка, под нижней губой курчавилась густая седая борода не больше пяти дюймов длиной, зато изрядно торчащая вширь. Маленький острый носик, чуть приплюснутый в переносице, странно шевелился.

Карл Иванович опустил взгляд ниже. Сатиновая косоворотка, широкие серые брюки, огромные блестящие галоши... Господин Пиляев подал руку хозяину кабинета и тот заметил, что в кармане пальто посетителя что-то шевелится.

– Очень приятно, – пробормотал обескураженный Вирхов. – А что там у вас?

– О, мелочь, ветошка, не извольте беспокоиться, – высоким юношеским голоском пропел фрейберговский Ватсон. – Фунтик – моя любимая крыса.

Он опустил левую руку в карман и достал преотвратительное существо с длинным голым розовым хвостом.

– Не бойся, душа моя, – ласково обратился Пиляев к грызуну и, поднеся Фунтика к лицу, поцеловал крысу в нос. – Сейчас я тебе дам сушечку.

Отпрянувший Карл Иванович, потеряв дар речи, смотрел на гостя, который вынул из кармана маковую сушечку и стал кормить своего Фунтика.

– Я вижу, вы шокированы, друг мой. – Резкий, металлический голос Фрейберга вернул следователя к действительности. – А я уж привык. Фунтик так Фунтик. И он может пригодиться. Главное, Антону Акимовичу цены нет. И сейчас вы в этом убедитесь. Можем ли мы присесть?

– Да-да, разумеется, – спохватился Вирхов, все еще с недоумением поглядывая на невозмутимого Пиляева, нянькающегося со своей хвостатой подругой. – Впервые слышу, чтобы крысу называли душой моей. Ишь ты, ручная тварь. И сушку с маком грызет спокойно.

– А я всегда в карманах ношу съедобную мелочь – сушечки, сухарики или печеньишко какое завалящее, – говорил за спиной Вирхова Пиляев. – Господин Фрейберг меня бранит за недостаток элегантности... Да что ж поделаешь, жизнь наша такая. Часами выслеживаешь кого-нибудь, со скуки умираешь. А тут и погрызть можно крошечку, да иной раз и детишек голодных угостить – охотнее маленькие просьбочки мои выполняют.

Карл Иванович Вирхов уже сидел на диване рядом с Фрейбергом и с неприязнью смотрел на примостившегося на стуле Пиляева. Ему все не нравилось в помощнике короля петербургских сыщиков, а особенно его маленький, почти женский носик – приплюснутая переносица свидетельствовала о том, что когда-то чья-то неприязнь вылилась в удар кулаком по этому, чем-то напоминающему крысиный, носику. Еще противнее казалась Карлу Ивановичу страсть Пиляева к уменьшительным и ласкательным суффиксам.

– У грабителя, напавшего на Татьяну Зонберг в поезде, тоже была родинка над верхней губой, – произнес Вирхов с тщательно скрываемым злорадством – И расстегнутое длинное пальто. И левшой он был, как и вы. И рост сходится. Курите ли вы, господин Пиляев?

– А как же без этого? – откликнулся Пиляев. – Позвольте угостить.

Он вынул все из того же бездонного кармана, в котором сидел недавно Фунтик, коробку папирос и протянул ее Вирхову.

– А, популярнейшие папироски «Тары-бары», – не двинулся с места Вирхов. – Очень дальновидно. Полгорода курит. И наши людишки любят ими побаловаться. Мне же нравится только коробка – седобородый старик с посохом ходит по лесу. Что ищет в лесу? И тары-бары в смысле общения, и тары-бары в смысле папирос. Курить старичку хочется.

Карл Фрейберг коротко рассмеялся:

– Я говорю Антону Акимовичу, как можно курить папиросы, которые пропахли крысятиной? Не слушает. Говорит, что крыса табачного запаха не портит. Боюсь, скоро выдрессирует свою тварь до того, что и она с папироской в зубах бегать начнет.

– Тогда пойду работать в цирк, – без смущения ответил Пиляев, – там хоть крыша над головой, и не надо таскаться по городу, как бездомной собаке. – Он перевел взгляд своих маленьких острых глазок на Вирхова. – А что касается примет, о которых вы говорите, то сейчас их не будет.

Он опустил Фунтика в один карман, недогрызенную сушку в другой и легким движением сковырнул с лица родинку, затем сорвал брови и бороду, открыв далеко не старое лицо, туго обтянутое обветренной, красноватой кожей.

– Так вот оно что, – ахнул Вирхов, – детали накладные, а выглядят очень, ну очень натурально.

– Я же с самого порога сказал вам, досточтимый Карл Иванович, что господин Пиляев – артист своего дела, – чванливо заявил Фрейберг, – а вы крысой увлеклись.

– Но, Карл Альбертович, вы никогда не говорили мне, что ваш доктор Ватсон забавляется с крысами. И вчера вечером, когда вы заглянули ко мне домой, ни словечка не проронили...

– Да что крыса! – махнул рукой Фрейберг. – Вы мне рассказывали о ваших проблемах, и я старался составить версию, которая могла бы вам помочь... Кстати, есть ли что-нибудь новенькое?