– И как она назвала свои розы? – спросил Райан. Его знания о розах ограничивались тем, что нужно быть осторожным с их ветками, или стеблями, или как там они называются, потому что на них есть шипы. Но камеры продолжали вести съемку, и нужно было поддерживать дружескую беседу.
– На английском языке этот сорт называется «Ранний рассвет». Похоже, что все подходящие названия роз уже разобраны, – произнес Очоа с улыбкой.
– Может быть, ваша жена согласится прислать саженцы своих роз для нашего сада?
– Для Марии это будет большой честью, господин президент.
– Значит, мы уладили еще один вопрос, господин посол. – Новое рукопожатие.
Очоа тоже был знаком с такой игрой. Его смуглое лицо с характерными чертами латиноамериканца расплылось в широкой дипломатической улыбке, но в рукопожатии чувствовалась дружеская теплота.
– «Ранний рассвет» – какое хорошее слово для характеристики подлинно новых отношений между нашими странами, господин президент.
– Действительно, лучше не придумаешь. – Посол и президент расстались. Райан вернулся в Западное крыло Белого дома. Арни ждал его за дверью. То, что все сказанное в Овальном кабинете прослушивалось и записывалось на пленку, как на студии звукозаписи, было широко известно, но никто открыто не признавался в этом.
– Ты быстро овладеваешь президентскими навыками, очень быстро, – заметил глава президентской администрации.
– В данном случае это было очень просто, Арни. Мы слишком продолжительное время плохо относились к ним. Мне оставалось всего лишь сказать ему правду. Нам придется как можно быстрее утвердить этот законопроект в Конгрессе. Когда будет готов его текст?
– Через пару недель. Учти, он вызовет настоящий скандал, – предостерег глава администрации.
– Наплевать, – ответил президент. – Пора сделать что-то реальное, вместо того чтобы все время тратить деньги на показуху. Мы пытались сбивать их самолеты. Мы пытались убивать главарей наркокартеля. Мы пытались подавить производство наркотиков вооруженной силой. Мы пытались преследовать торговцев наркотиками. Таким образом, мы истощили все возможности, и ни разу не сумели добиться успеха, потому что тут замешаны слишком крупные деньги. Почему бы не попробовать искоренить саму проблему? Именно здесь она начинается, и деньги идут от покупателей наркотиков.
– Я всего лишь говорю, что придется столкнуться с немалыми трудностями.
– Разве легко осуществить что-нибудь разумное? – сказал Райан, возвращаясь к себе в кабинет. Вместо того чтобы войти в него прямо из коридора, он прошел через комнату секретарей. – Эллен? – произнес он, делая жест в сторону Овального кабинета.
– Может быть, я оказываю на вас дурное влияние? – спросила миссис Самтер, захватывая с собой сигареты и направляясь к нему. Остальные секретарши улыбнулись, но постарались скрыть улыбки.
– Может быть, Кэти так и подумает, но ведь мы не будем говорить ей об этом, не правда ли? – сказал Райан. В уединении своего кабинета президент Соединенных Штатов закурил сигарету, которую он только что взял у худенькой женщины, отмечая торжеством одного вида наркомании атаку на другой. К тому же ему удалось нейтрализовать потенциальный дипломатический скандал.
* * *
Последний посланец Бадрейна покинул Америку, как ни странно, из международного аэропорта Миннеаполис-Сент-Пол на авиалайнере компании «Норт-Уэстерн», а затем должен пересесть на рейс КЛМ. Бадрейну оставалось нервничать еще четыре часа. В интересах безопасности ни один из посланцев не имел с собой телефонного номера для того, чтобы сообщить об успехе или предупредить о провале операции, из опасений, что в случае ареста могут установить его связь с Объединенной Исламской Республикой. Взамен Бадрейн расставил во всех европейских аэропортах своих людей, знавших о времени прибытия посланцев. Когда по прибытии в Европу они сходили с авиалайнеров, люди Бадрейна узнавали их в лицо и звонили ему обходными путями – из телефонов-автоматов, пользуясь заранее оплаченными карточками. После успешного возвращения всех посланцев в Тегеран начнется следующая операция. А сейчас, сидя в своем кабинете, Бадрейн смотрел на часы и продолжал беспокоиться. С помощью своего компьютера он подключился к мировой компьютерной сети и принялся просматривать сводки новостей. Ничего интересного. Он знал, что сможет убедиться в успехе операции только после того, как все его посланцы вернутся домой и каждый доложит о выполнении поставленной перед ним задачи. Вообще-то даже в этом случае нельзя быть уверенным в успехе операции. Пройдет три или четыре дня, может быть, пять, прежде чем по каналам связи из американских городов в Центр инфекционных заболеваний в Атланте помчатся панические крики, взывающие о помощи. Вот тогда он убедится в успехе.
Глава 39 Лицом к лицу
Перелет через Атлантический океан прошел спокойно. VC-20B больше походил на маленький авиалайнер, чем на реактивный самолет, в котором путешествуют бизнесмены, а летчики ВВС, которые казались Кларку такими молодыми, что им впору сдавать экзамены на право вождения автомобиля, управляли самолетом уверенно и спокойно. Маленький авиалайнер начал спуск в темноту европейской ночи и совершил посадку на военной авиабазе к западу от Парижа.
Там не было церемонии встречи как таковой, но Адлер был государственным чиновником министерского ранга, и его полагалось встретить даже при секретной миссии. В данном случае, как только стихли двигатели, к самолету подошел высокопоставленный представитель Министерства иностранных дел. Спустившись по трапу, Адлер сразу узнал его.
– Клод!
– Здравствуй, Скотт. Поздравляю тебя с повышением, дружище! – Из уважения к американским обычаям поцелуев не последовало.
Кларк и Чавез оглянулись вокруг в поисках опасности, угрожающей государственному секретарю. На огромном поле аэродрома они увидели только французских солдат с оружием в руках – или это были полицейские, с такого расстояния трудно определить, – окруживших кольцом прибывший VC-20B. У европейцев привычка демонстрировать автоматы даже на городских улицах. Возможно, подумал Джон, это сдерживающе действует на уличных хулиганов, но все-таки кажется излишне устрашающим. Впрочем, Кларк с Чавезом не ожидали особой опасности во Франции, и скоро их мнение подтвердилось. Адлер и его французский друг сели в правительственный лимузин, Кларк и Чавез разместились в автомобиле сопровождения. Экипаж самолета отправился на отдых, который полагался после длительного перелета, – на языке военных летчиков это означало, что они получат возможность выпить несколько стаканов со своими французскими коллегами.
– Сейчас мы отправимся в зал ожидания, – объяснил полковник ВВС Франции, сидящий в машине вместе с Кларком и Чавезом. – Самолет будет готов через несколько минут. Может быть, вы хотите освежиться?
– Merci, mon commandant, – ответил Динг. Действительно, подумал он, эти французы знают, что такое гостеприимство.
– Мы благодарны за то, что вы помогли организовать эту встречу, – сказал Адлер своему другу. В прошлом оба одновременно служили советниками в дипломатических представительствах сначала в Москве, а затем в Претории и не раз выполняли задания своих правительств, требующие крайне осторожного и обдуманного подхода.