Каспер, кот-путешественник - читать онлайн книгу. Автор: Сьюзен Финден cтр.№ 7

Если бы во главе нынешних больниц встали подобные строгие дамы, уверена, уровень заболеваемости заметно бы снизился. Они бы не допустили, чтобы медсестры ходили по палатам в той же одежде, что и по улице. Система здравоохранения претерпела множество изменений к худшему, и я убеждена, что одним из таких изменений стало упразднение должности главных медсестер — пусть порой они и были невыносимы.

Работа у меня ладилась, дети учились в школе, а Ким больше не плакала, провожая меня в больнице. Когда дети подросли и жизнь немного успокоилась, я познакомилась с Крисом. Он полюбил детей и принял меня целиком, без оговорок. Вскоре я осознала, что те черты, которые мне казались недостатками, на самом деле были его достоинствами. Когда он приходил к нам, то сразу же вытаскивал детей из кровати и возился с ними, после чего мне приходилось часами укладывать их обратно. Но со временем я поняла, что они так счастливы с ним, что мне придется смириться с этими ночными эскападами. Крис обожал всех троих, и меня это в нем очень привлекало.

Его доброта была не показной, а глубокой и искренней. Однажды, когда я пребывала в унынии, Крис потребовал, чтобы я немедленно приехала и поведала ему обо всех своих бедах — не то чтобы этот рассказ был хоть чем-нибудь интересен, но меня тогда все это ужасно беспокоило. Он убедил меня выпить, и, уходя, я довольно нетвердо держалась на ногах. Только несколько лет спустя я узнала, что той ночью Крис тайком проводил меня до дома, не попадаясь мне на глаза, а когда убедился, что я закрыла за собой дверь, вернулся к себе. В этом поступке — весь он. Осознав, с каким замечательным человеком я встретилась, я согласилась выйти за него замуж.

Мы поженились незадолго до моего сорокового дня рождения. Когда Крис предложил мне пожениться, я поставила ультиматум: любишь меня — люби и моих кошек. Он ответил, что никогда не был кошатником, но готов попробовать — в отличие от моего первого мужа, сердце его было открыто. Вскоре он полюбил кошек так же, как и я, и с тех пор в нашем доме перебывало множество животных. Крис наперегонки со мной балует и нежит их.

После свадьбы мы с детьми переехали к Крису. Правда, один из домочадцев никак не желал мириться с переменами: Беляш то и дело норовил сбежать и вернуться в наш старый дом. Крис раз за разом привозил его обратно, но в конце концов мы поняли, что Беляша придется запереть, пока он не свыкнется с мыслью о переезде. Крис быстро к нему привязался и не протестовал, когда я предложила завести еще одного кота.

Я с радостью позвонила в местный кошачий приют, наш дом прошел проверку, и наконец нам предложили приехать на следующий день и выбрать себе кого-нибудь. Ночью я никак не могла уснуть: меня переполняло радостное предчувствие того, что наконец-то начнется жизнь моей мечты.

Едва переступив порог приюта, я тут же приметила маленькую худую кошечку, которую мы назвали Джинни (тогда мы тоже соблюдали алкогольную тему: Беляша я назвала в честь коктейля «Беллини»). Джинни было десять месяцев от роду, и она пугалась каждой тени. Очень изящная кошка — черный мех, белые лапки и белый «фартучек» — и ужасно нервная. Ее хозяева развелись, и Джинни пришлось расстаться со своим братом. Впрочем, она быстро оправилась от этой травмы и со временем стала властной и высокомерной, хотя никогда не упускала случая приласкаться ко мне.

Освоившись на новом месте, она тут же подружилась с Беляшом (к тому моменту он жил у нас уже десять лет, и колористические эксперименты Ким уже давно забылись). На них было приятно смотреть: несмотря на различия в размерах и характере, они отлично уживались, Беляш всегда защищал Джинни и заботился о ней.

Как и у других кошек, у Джинни были свои особенности. Иногда она ни с того ни с сего падала, взобравшись на бордюр, хотя за мгновение до этого спокойно шагала по тротуару. Судя по всему, она падала из-за проблем с равновесием, а не из-за какой-нибудь давней травмы. Как ни странно, ее эти падения не тревожили: Джинни принимала их стоически, словно пьяница, который ничему не удивляется, вновь оказавшись на земле, а терпеливо встает и продолжает свой путь. Ветеринар сказал, что, судя по всему, падения не причиняют ей никакого вреда, поэтому я перестала беспокоиться.

Джинни прожила с нами долгую и счастливую жизнь — она умерла в двадцатилетнем возрасте, но в момент появления Каспера все еще была с нами. Приживались они совсем по-разному: Джинни когда-то легко у нас освоилась, но Каспер отказывался вылезать из-под кровати.

В итоге он, разумеется, вылез оттуда, но это случилось не сразу. Мне кажется, что он просто упрямился. Он не боялся и не стеснялся, просто был недоволен тем, что его перевезли на новое место.

Мы с Крисом перепробовали все, но кот не сдавался.

— Может, он хочет обратно? — спросила я Криса.

— Не глупи, — ответил он. — Касперу с тобой повезло. Он привыкнет — или голод возьмет свое.

Крис был прав — рулетик с индейкой оказался чересчур соблазнительным. Впоследствии Каспер никогда не мог устоять перед рулетиками с индейкой: иногда он наотрез отказывался заходить домой и рвался отправиться в очередное путешествие, но стоило мне поманить его любимым лакомством, он терял силу воли и опрометью мчался в дом.

Начав выходить из-под кровати, он быстро окончательно обжился. После нескольких экскурсий он освоил дом. Вскоре мы выяснили, что Каспер предпочитает держаться сам по себе. Дружил он только с Таппенсом — они гонялись друг за другом по лестнице, словно стадо слонов. Скачки могли длиться часами, а потом вдруг Касперу надоедало и он давал Таппенсу оплеуху.

В доме хватало места всем кошкам, но спать они все равно предпочитали рядышком — все, кроме Каспера. Иногда он устраивался на одном с ними диване, но всегда поодаль. Он словно сторонился других кошек и при этом обожал людское общество — до такой степени, что каждый день отправлялся в путешествие, чтобы повидать побольше людей.

Я не раз замечала, что обычно новоприбывшие кошки знакомятся с остальными во время взаимного облизывания. Для кошачьих умывание — это еще и способ завязать новые знакомства. Порой кошки, приехавшие из приютов, по многу часов подряд ухаживают за старожилами. Каспер же в этом не участвовал — он никого не вылизывал, и другие тоже не пытались его умыть. Честно говоря, чистоплотностью он не отличался. Иногда он вдруг приводил себя в порядок, и тогда его белые пятнышки переливались на солнце, а потом целыми днями даже и не думал умываться.

— Грязнуля! — бранила я Каспера и жаловалась Крису, что наш новый жилец — типичный мальчишка, который оттягивает мытье до последнего момента, когда его никак нельзя избежать. — Посмотри на себя! Грудка пожелтела, лапы совсем черные! Давай я тебя помою, а?

Он одарял меня тяжелым взглядом, в котором отчетливо читалось: только попробуй. Несколько раз я все же пыталась замотать Каспера в полотенце, но в ответ он неизменно пытался разорвать меня на куски, и я отступилась, решив предоставить ему полную свободу действий. Каспер никому не позволял собой командовать. Шли дни, недели, месяцы, и это становилось все более очевидным.

Таппенс был полной противоположностью Каспера. Он так усердно умывался, что вылизывал себе проплешины. Пока Кипи и Фисташка были живы, Фисташка целыми днями вылизывала других кошек, и они подолгу следили за ней взглядом, терпеливо ожидая своей очереди: она была мастерицей своего дела.