Две возможности - читать онлайн книгу. Автор: Эллери Квин cтр.№ 28

— Я этому не верю!

— Возможно, ваша вера в конце концов восторжествует. Надеюсь, что так оно и будет. Но на этой стадии расследования, Рима, мы должны придерживаться логики. А логика указывает на шантаж как на одну из сторон рассматриваемой нами монеты.

Давайте рассуждать логически. Том Эндерсон потребовал пять тысяч долларов за то, что он не передаст таблетки шефу Дейкину, и доктор Себастьян Додд выплатил их ему. Но Том снова потребовал… Нет, Рима, не перебивайте. Шантаж — болезнь, которая проявляет себя в повторяющихся приступах. Второе требование неизбежно, если было первое. Перед жертвой шантажиста открываются три возможности: продолжать платить, отказаться или устроить так, что ему не придется делать ни того ни другого. Если Том Эндерсон предъявил второе требование так скоро после первого, то доктор Додд был бы глупцом, не представив себе мрачное будущее — постоянное вымогательство, возможно, все больших сумм денег, продолжающееся до конца его дней или до тех пор, пока он будет ему подчиняться. Такая перспектива не может привлечь преступника, у которого совсем иные планы использования денег. Если бы Додд отказался платить второй раз, то Эндерсон мог отнести улику в полицию: угроза разоблачения — оружие шантажиста. В данном случае разоблачение означало смерть. Поэтому отказ отпадал. Оставалась третья возможность.

— Убийство.

— Согласно нашей серии предположений, напрашивается вывод, что Себастьян Додд договорился о встрече с вашим отцом на скале Малютки Пруди в ту ночь, обещав внести очередную плату за молчание, но в действительности — чтобы столкнуть его с обрыва.

Рима села, дрожа всем телом. Она выглядела такой жалкой и несчастной, что Эллери тоже сел и обнял ее за плечи.

— Помните: все это может быть неправдой.

— Но может быть и правдой.

— Вообще-то да, — согласился Эллери.

Рима вырвалась из его объятий.

— А что, если я больше не желаю слушать никакую «правду»?

— Возможно, решение уже не зависит от вас. Ухватив подобного зверя за хвост, уже не можешь его выпустить. Во всяком случае, я не могу. Или вы решили отступить?

Рима сердито посмотрела на него:

— Мне бы хотелось…

— Спастись бегством?

— Да. Но вы отлично знаете, что я не смогу.

— На это я и надеялся. Ну, тогда все в порядке. — Эллери поднялся, сбросив с головы венок. — Наша задача — исключить одну из двух групп предположений. Мы должны точно установить, что собой представляет Додд.

— Как вы собираетесь это сделать?

— С помощью тщательного наблюдения. Додда нужно изучить вдоль и поперек. Если доказательство существует, его следует найти. Один из нас, Рима, должен проникнуть в это викторианское заведение на углу Райт-стрит и Алгонкин-авеню и остаться там. Этот один — вы.

— Так вот почему вы сказали вчера…

— Вы — мой ассистент в самых романтических традициях Дейва Дерка. Я даже буду называть вас Джиндживитис. И возможно, когда-нибудь привыкну, что вы называете меня шефом.

Но Рима не улыбнулась в ответ.

— Мне не следовало к вам приходить. Вам нужно, чтобы я шпионила и лгала. А у меня нет таланта ни к тому ни к другому. К тому же все это так глупо. Из-за одного только предположения… Эллери, вряд ли я смогу это сделать.

— Тогда не делайте. Я найду другой способ.

— Вы сердитесь на меня?

— Нисколько.

— Нет, сердитесь! Вы думаете, что это… из-за доктора Уиншипа.

— А разве это не так?

— Нет!

— Скверно, — заметил Эллери, — потому что Уиншип — щель в броне Додда. Я имею в виду то, как он бегал за вами…

— Бегал за мной? Куда?

— Забыл о вашем классическом образовании! Я хотел сказать, поддался вашим чарам.

— Вы читаете слишком много…

— А эта прелестная ситуация с Пинкл! Прямо по заказу. Ладно, забудем об этом. Помогите мне собраться, Рима. Или хотите еще раз искупаться перед уходом? Становится холодновато.

— Я не сказала, что не сделаю этого.

— Что не будете купаться?

— Что не буду вашей шпионкой. Просто это…

— Так трудно? Знаю, дорогая. Убийство — нелегкое дело. А расследовать его еще труднее. Дайте мне термос.

Рима вся сжалась — казалось, она вот-вот растает, как снежинка.

— Что я должна делать?

Эллери не испытывал торжества.

— Быть моими глазами, ушами и ногами, — беспечным тоном ответил он. — Десять к одному, что, вернувшись в отель, я найду сообщение от Уиншипа, извещающее, что он уладил дело с Глорией Пинкл, к полному удовлетворению доктора Додда, и секретарское место теперь ваше. Если я не прав, то мне придется потрудиться еще. Но я устрою вас туда, Рима, предоставьте это мне.

— А что мне делать, когда я начну работать?

— Найдите возможность просмотреть записи доктора Додда о Люке Мак-Кэби, его личные бумаги. Слушайте, что он говорит и с кем. Узнайте у Уиншипа — только не выдавая себя! — все о Додде, что может касаться цели нашей охоты. И докладывайте мне обо всем, что вам удалось обнаружить, каким бы пустяком это ни казалось. — Эллери мягко добавил: — Не беспокойтесь об Уиншипе. Он одинок и впечатлителен — я буду к нему великодушен.

— А ко мне? — улыбнулась Рима.

Эллери покраснел.

— Это сложнее. Когда-нибудь мы об этом побеседуем. Но вы должны перестать прятать ваше сердце в рукаве, Рима. Вы влюблены в Уиншипа?

— Влюблена?

— Излюбленное словечко ваших поэтов…

— Я не знаю, что такое любовь. А его я видела всего один раз.

— Не забывайте об этом. — Какой-то момент Эллери выглядел как человек, который что-то потерял. — В такие минуты, малышка, Дейв Дерк обычно хватает свою куколку, цинично чмокает ее в губы и, шлепнув по заду, отправляет в логово злодея, чтобы вскоре войти туда и вырвать ее из его похотливых объятий. Вы готовы?

— Эллери, не валяйте дурака!

— Вы не должны называть меня по имени, беби, — прошипел Эллери. — Понятно, Джиндживитис?

На сей раз она засмеялась:

— Понятно, шеф.

— Более униженно!

— Да, шеф.

— И не забывайте, кто из нас главный.

— Вы, шеф.

— Сомневаюсь в этом. — Эллери казался таким удрученным, что Рима истерически расхохоталась.

* * *

Эллери подобрал Риму в половине восьмого вечера у пешеходного моста со стороны Конгресс-стрит. Она была снова одета в нью-йоркский костюм и стояла, склонившись на трухлявые перила, возле пирамиды мусора, окруженная восторженно глазеющими на нее детьми.