Тайна Найтингейла - читать онлайн книгу. Автор: Филлис Дороти Джеймс cтр.№ 17

Сержант Мастерсон был высок ростом (сто восемьдесят восемь сантиметров) и широк в плечах. Он легко носил свое тело, и все движения его были удивительно точны и выверены для такого грузного и чрезвычайно энергичного человека. Его многие считали красивым, особенно он сам, а своим волевым лицом, чувственными губами и непроницаемым взглядом он поразительно напоминал известного американского киноактера, игравшего в ковбойских фильмах. Далглиш иногда подозревал, что сержант, зная об этом своем сходстве — а он уж наверняка знал, — еще усиливал его, стараясь говорить с едва заметным американским акцентом.

— Хорошо, сержант. Вы имели возможность осмотреть место происшествия, кое с кем разговаривали. Расскажите мне о своих впечатлениях.

Такое предложение, как известно, вселяло ужас в сердца подчиненных Далглиша. Это значило, что теперь старший инспектор хочет услышать краткое, сжатое, точное и четко сформулированное сообщение о преступлении, из которого человек, не знакомый с этим делом, мог бы получить все наиболее важные сведения. Способность не только знать, что ты хочешь сказать, но и выразить это с помощью минимума необходимых слов такая же редкость среди полицейских, как и среди других членов общества. Подчиненные Далглиша жаловались, что не знали, будто теперь для поступления на службу в Департамент криминальной полиции требуется еще и ученая степень в знании английского. Но сержанта Мастерсона было не так легко испугать, как большинство его товарищей. У него были свои недостатки, но уверенности в себе ему всегда хватало. Он был рад, что участвует в этом расследовании. В Скотленд-Ярде все знали, что старший инспектор Далглиш не выносит дураков и что у него выработано свое собственное и четкое определение глупости. Мастерсон уважал его, потому что Далглиш был одним из наиболее преуспевающих сыщиков в Скотленд-Ярде, а успех для Мастерсона был единственным стоящим мерилом. Он находил его очень способным, из чего вовсе не следует, что он считал Адама Далглиша таким же способным, как Чарлза Мастерсона. Вообще-то он очень недолюбливал Далглиша, но предпочитал не тратить время на исследование причин этой неприязни. Он подозревал, что их антипатия взаимна, но это не слишком его беспокоило. Далглиш был не тем человеком, который стал бы портить карьеру своему подчиненному из-за неприязни к нему: его щепетильность и вместе с тем беспристрастность в признании заслуг там, где они действительно существуют, были широко известны. Надо только проявлять осмотрительность, и Мастерсон собирался быть начеку. Дурак тот честолюбец, который, тщательно спланировав свое продвижение по служебной лестнице, не осознал с самого начала, что противоречить старшему по званию чертовски глупо. Быть таким дураком у Мастерсона не было никакого желания. Хотя небольшое снисхождение со стороны шефа в их добровольном сотрудничестве не помешало бы. А он не был уверен, что получит его.

— Я буду рассматривать эти две смерти по отдельности, сэр, — сказал он. — Первой жертвой…

— Почему вы говорите, как репортер уголовной хроники, сержант? Давайте сначала удостоверимся, что перед нами жертва, прежде чем употреблять это слово.

— Первая умершая… — начал Мастерсон, — первой умерла, в возрасте двадцати одного года, учащаяся медучилища Хедер Пирс. — Дальше он рассказал подробности смерти обеих девушек, насколько они были известны, стараясь избегать наиболее ярких образчиков полицейского жаргона, к которым, как он знал, его шеф был болезненно чувствителен, а также удерживаясь от искушения продемонстрировать свои недавно приобретенные познания в области внутрижелудочного кормления, о котором он потрудился выжать из старшей сестры Ролф исчерпывающее, хотя и весьма сдержанное объяснение. И закончил словами: — Таким образом, сэр, мы можем предположить, что одна или обе смерти явились результатом самоубийства; что одна или обе были случайны; что в первом случае было убийство, но жертвой по ошибке оказалась другая девушка или что имели место два преднамеренных убийства. Занятный выбор, сэр.

— Или что смерть Фаллон, — сказал Далглиш — была результатом естественных причин. До тех пор пока мы не получим данные токсикологического анализа, наши рассуждения опережают факты. Но пока мы рассматриваем оба случая как убийство. Ну что ж, пойдемте в библиотеку и посмотрим, что скажет нам вице-председатель административного комитета больницы.

Библиотека, которую легко было найти по большой красивой вывеске над дверью, оказалась приятной комнатой с высоким потолком, помещавшейся рядом со студенческой гостиной на втором этаже. Одну стену полностью занимали три нарядных окна-эркера, а по трем другим от пола до потолка шли полки с книгами. Меблировку составляли четыре стола, вытянувшиеся в ряд перед окнами, и два обшарпанных дивана по обеим сторонам камина, откуда доносилось мрачное шипение старинной газовой печки. Когда Далглиш с Мастерсоном вошли, четверо мужчин, которые стояли перед камином под двумя полосками люминесцентных ламп и заговорщически перешептывались, одновременно повернулись и посмотрели на них с настороженным любопытством. Далглишу это было знакомо: мгновение, в котором смешались интерес, опасение и надежда, первая встреча главных действующих лиц в деле об убийстве с чужаком, экспертом по расследованию насильственной смерти, нежданно-негаданно появившимся среди них, чтобы продемонстрировать свои вызывающие зависть способности.

Потом тишина нарушилась, застывшие фигуры ожили. Стивен Кортни-Бриггз и директор больницы Пол Хадсон — с ними Далглиш уже встречался, — изобразив на лице приветственную улыбку, шагнули вперед. Мистер Кортни-Бриггз, который, очевидно, брал бразды правления всякий раз, когда удостаивал общество своим присутствием, представил собравшихся. Рукопожатие начальника местного отдела здравоохранения Реймонда Гроута было вялым. Печальное его лицо теперь и вовсе сморщилось от огорчения, как лицо ребенка, который вот-вот заплачет. Волосы прядями серебристого шелка падали на высокий лоб. Возможно, он выглядит старше своих лет, подумал Далглиш, но все равно, уже близок к пенсионному возрасту.

Рядом с высокой сутулой фигурой Гроута олдермен Кили выглядел задиристым терьером. Это был рыжеволосый человек с лисьей мордочкой и кривыми, как у жокея, ногами, одетый в клетчатый костюм, отлично сшитый, что только подчеркивало его ужасный фасон. Он так походил на человекообразного зверька из детских кинокомедий, что Далглиш почти не удивился бы, если бы ему пришлось вместо руки пожать лапу.

— Очень хорошо, что вы пришли, инспектор, и с такой поспешностью, — сказал он.

Тут же, видимо, сообразив, что сморозил глупость, он метнул острый взгляд из-под колючих рыжих бровей на своих компаньонов, словно пресекая их ухмылки. Никто и не ухмылялся; правда, вид у начальника отдела здравоохранения был подавленный, будто это он сам допустил промах, а Пол Хадсон отвернулся, чтобы скрыть смущенную улыбку. Это был привлекательный молодой человек, который, когда Далглиш впервые приехал в больницу, проявил себя энергичным и авторитетным администратором. Теперь же присутствие вице-председателя и начальника отдела здравоохранения, казалось, лишило его дара речи, и он стоял с виноватым видом человека, которого пригласили сюда из милости.