Комната убийств - читать онлайн книгу. Автор: Филлис Дороти Джеймс cтр.№ 73

Этим утром музей должен открыться в десять часов: приходят четверо канадских гостей, направленных Конрадом Акройдом. Дэлглиш распорядился, чтобы они с Бентоном-Смитом там присутствовали. Он никак это не пояснил, но Кейт помнила слова, сказанные им во время предыдущего расследования: «Когда имеешь дело с убийством, стой как можно ближе к подозреваемым и месту преступления». Даже если это так, все равно непонятно, чего Адам хочет добиться. Дюпейн умер не в музее, а Вулкану, прибывшему туда в прошлую пятницу, в дом заходить было незачем. Да и как, собственно, он мог это проделать без ключей? И мисс Годбай, и мисс Клаттон настаивают, что заперли дверь. Вулкан мог спрятаться за деревьями, или в сарае, или — что наиболее вероятно — в углу темного гаража, с канистрой в руке, ожидая. Вот заскрипела, открываясь, дверь, следом появилась темная фигура его жертвы, к выключателю протянулась рука… Самого дома этот кошмар не коснулся, но Кейт не хотелось возвращаться в музей. Провал своим кислым запахом заразил уже и это место тоже.

К тому времени как она собралась выходить, дневной свет едва брезжил. Дождя не было — за исключением нескольких тяжелых капель, упавших на тротуар. Дороги жирно блестели, значит, рано утром дождь шел, однако воздух свежее не стал. Даже достигнув самой высокой точки Хэмпстеда и опустив стекла, инспектор не почувствовала особого облегчения. Воздух был грязным: Кейт находилась в основании удушливого облака смога. Вдоль дорожки, ведущей к музею, все еще горели фонари. Сделав последний поворот, она увидела, что окна музея освещены, будто в честь какого-то праздника. Кейт глянула на часы: без пяти десять. Группа должна быть уже здесь.

Припарковавшись за лавровыми кустами, Кейт в очередной раз обратила внимание, насколько удобна эта площадка для любого, кто хочет незаконно ею воспользоваться. Там уже стоял аккуратный ряд машин. Она узнала «фиесту» Мюрел Годбай и «мерседес» Кэролайн Дюпейн. Еще там стоял минивэн. Должно быть, канадцев. Они могли взять его напрокат, на время своей поездки по Англии. Бентон-Смит еще не приехал.

Несмотря на зажженный повсюду свет, дверь оказалась заперта. Кейт позвонила. Ей открыла Мюрел Годбай, которая приветствовала инспектора формально, без улыбки, словно показывая, что хоть ей и не особенно рады, она все равно заслуживает уважения.

— Мистер Акройд и его спутники уже прибыли и пьют кофе в офисе Калдер-Хейла, — сказала она. — Если хотите, есть чашечка и для вас, инспектор.

— Отлично, я поднимусь. Вскоре должен прибыть сержант Бентон-Смит. Будьте добры, попросите его пройти к нам.

Дверь в офис Калдер-Хейла была закрыта; Кейт слышала приглушенные голоса. Постучав, она вошла и увидела две семейные пары и Акройда, сидящих на разномастных стульях, явно принесенных из других комнат. Сам Калдер-Хейл прислонился к столу, а в его вращающемся кресле сидела Кэролайн Дюпейн. У всех в руках были кофейные чашки. При входе Кейт мужчины встали.

Акройд представил канадцев: профессор Балантайн и миссис Балантайн, профессор Макинтайр и доктор Макинтайр. Все четверо работали в университетах Торонто, и особенно интересовались английской историей двадцатых-тридцатых годов. Обращаясь непосредственно к Кейт, Акройд добавил:

— Я рассказал им о трагической гибели доктора Дюпейна и о том, что музей закрыт для посетителей на время следствия. Что ж, начнем? Ах да! Может быть, вы хотите кофе, инспектор?

За будничным упоминанием об убийстве не последовало никаких комментариев. Кейт сказала, что не хочет: вряд ли от нее ждали согласия. Четыре гостя, кажется, решили смириться с ее присутствием. Они, конечно, могли недоумевать, почему их, новичков в этом музее, должен сопровождать старший офицер полиции. Впрочем, если канадцы и были удивлены, слишком хорошее воспитание не позволило им высказывать собственные соображения по этому поводу. Миссис Балантайн, приятная пожилая дама, вообще не поняла, что Кейт — офицер полиции: она спросила, не является ли та постоянной посетительницей этого музея.

— Предлагаю начать с первого этажа, где находятся исторический зал, а также галереи, посвященные спорту и развлечениям. Потом мы поднимемся в картинную галерею и Комнату убийств. Библиотеку оставим напоследок. Про экспонаты в Комнате убийств вам расскажет Конрад. Это скорее по его части, а не по моей.

Их отвлек звук бегущих по лестнице ног; появился Бентон-Смит. Кейт небрежно его представила, и их маленькая группа приступила к осмотру. Инспектор была раздражена опозданием сержанта. Хотя затем, глянув на часы, Кейт поняла, что повода для претензий у нее нет. На самом деле он пришел вовремя, точь-в-точь.

Они спустились в исторический зал. Вдоль одной из стен выстроились стенды и полки, посвященные главным событиям британской истории с ноября 1918-го по июль 1939-го. На противоположной стене было показано с помощью такой же подборки, что тогда происходило в окружающем мире. Фотографии были отменного качества, и некоторые из них, как догадывалась Кейт, стоили немалых денег. Группа медленно переходила от одного экспоната к другому: вот прибытие глав государств на мирную конференцию, вот подписание Версальского договора, вот голод и нищета в Германии, а вот — празднование победы в странах Антанты. Перед ними прошла вереница свергнутых самодержцев. Богато отделанные мундиры и странные головные уборы делали их ничем не примечательные лица иногда значительными, а иногда нелепыми. Новые люди действия предпочитали более практичную, пролетарскую, униформу. Ходить по крови — вот для чего предназначались их сапоги. Многие фотографии, посвященные политическим событиям, мало что значили для Кейт. Она заметила, что Бентон-Смит ввязался в страстный спор с одним из канадских профессоров о том значении, которое сыграла в организованном рабочем движении всеобщая забастовка 1926 года. Кейт вспомнила рассказ Пирса о степени по истории у Бентона-Смита. Да, точно, есть у него степень. Иногда Кейт с некоторой иронией говорила себе, что скоро среди тех, кому не исполнилось тридцати пяти, она останется единственной «неостепененной». Возможно, со временем в этом появится свой престиж. Получалось, что они с Бентоном-Смитом заинтересовались экскурсией не меньше гостей и имели такое же право на выражение собственного мнения. Канадцы сочли это само собой разумеющимся. Следуя за ними, она подумала, что расследование убийства выливается во что-то вроде общественного мероприятия.

Они прошли в галерею «Спорт и развлечения». Здесь были теннисистки с обвязанными вокруг головы лентами, в длинных, стесняющих движение юбках; теннисисты в глаженых фланелевых костюмах; открытки, на которых походники — с рюкзаками и в шортах — широко шагали по идеализированной английской глубинке; женская «Лига красоты и здоровья» в черных атласных панталонах и белых блузках представляла массовые занятия ритмикой. Имелись подлинные железнодорожные открытки с голубыми холмами и желтым песком, с коротко стриженными детьми с ведерками и совочками; их родители в закрытых купальных костюмах — до них, похоже, не доносился далекий грохот готовящейся к войне Германии. Присутствовал здесь и всегдашний разрыв между богатыми и бедными, привилегированными и не совсем привилегированными, который подчеркивался умело подобранными фотографиями: родители и друзья на крикетном матче Итон-Харроу и бледные, лишенные выражения лица недокормленных детей, сфотографированных во время ежегодного воскресного праздника на свежем воздухе.