Засланец - читать онлайн книгу. Автор: Герман Гагарин cтр.№ 64

Но никто не отменял задания. И мой долг оставался прежним – дать землянам шанс на спасение пусть даже ценой гибели цивилизации Дождя.

– В тебе сильно… вибрирует… вот тут… – Ким положила руку на грудь.

Действительно. Вибрировало. Я и сам это ощущал.

Наверное, то была совесть. А может, какое-то другое рудиментарное чувство.

…Тина пожарила икру стрекунов вместе с порезанными тонкими дольками клубнями. Вкуса еды я совершенно не почувствовал. Съел порцию, словно автомат, глядя перед собой. За стенами хижины гудел ливень. Короткое лето подходило к концу, едва начавшись.

– Скажи… – Тина поджала губы, раздумывая, стоит ли задавать этот вопрос. Но потом все-таки решилась: – Что ты почувствовал, когда не нашел меня в деревне Деда?

Воспоминания ожили. Запах леса, дождевой воды и крови. Суматоха, царящая в деревне после битвы с отрубаями. Крики раненых. Вопли вдов и сирот.

Втоптанный в грязь перед входом в хижину тюрбан знахарки.

– Я ощутил, – слова нехотя выдавливались из глотки, – что дождь может идти вечно, – я посмотрел на Тину и добавил: – Что для кого-то дождь идет вечно.

Тина со вздохом опустилась на табурет. Ее губы задрожали.

– О, Сайрус, – прошептала она. – Я знаю, ты поймешь.

Действительно, я пойму. Ответишь ли ты мне тем же, когда настанет время?

– Пришло время исчезнуть из деревни лесных дикарей, – сказала Тина бесцветным голосом. – У скилл – свои тропы. А набег отрубаев помог мне замаскировать следы.

– Конечно, понимаю, – улыбнулся через силу я. – Ты поступила, как была должна.

Все мы хороши. Не удивлюсь, если эта вереница мужей Тины – убитый шерстнями Бран, Сык и Тарс, с которыми тоже что-то случилось, и кто-то там еще – тоже эксперимент. Скиллы искали возможность преодолеть свою стерильность. Знахарка, живя с лесными людьми, пыталась найти подходящего донора: мужчину, чье семя поможет ей дать начало новой жизни. Она укрепляла себя различными отварами, которые готовила сама. Она работала, выполняла задание во имя своей немногочисленной расы.

И исчезла сразу, как только осознала, что ее миссия выполнена успешно. Бросилась в Лесогорье, чтобы доложить обо всем старейшинам.

Но это было всего лишь мое предположение.

И, возможно, было недостойно с моей стороны думать о Тине вот так. Но, Ктулба свидетель, факты выстраивались в стройную цепочку.

Мы смотрели с Тиной друг другу в глаза. Вопросы были бы излишними. Любые слова были бы излишними.

И мы молчали. Вот эта недосказанность, точно перегородка из плексигласа, будет разделять нас всегда. И мы не зададим друг другу вопрос, страшась получить честный ответ.

Идиллия, как и Дождь, не может длиться вечно. А пока мы жили одним днем, а скорее – одной ночью.

Но наступившая ночь оказалась не лучшей в моей жизни. Тяжелые мысли мешали успокоиться, и Тина уснула, недовольная мной, свернувшись калачиком на краю кровати. Я же лежал на спине и смотрел в озаренный бледным светом Снега потолок. Иногда я проваливался в дрему, но лишь затем, чтобы через миг проснуться. Словно какая-то сила выбрасывала меня из сна.

Я снова шел по следам Тени, но на сей раз – мысленно. Солнце-на-Восходе, Котел-на-Реке, река Беспутная и земли лесных людей. Что он там делал? Ведь концентрация артефактов на юге гораздо выше, чем на севере. И на юге строилась Великая Машина. Не за светоносами же он охотился – преуспевающий перекупщик по прозвищу Крот! Что-то там было еще, в тех лесных землях.

Быть может – креагуляр?

Быть может, Тень искал ключ к Лесогорью и Целесте? И рассчитывал, что этот необходимый скиллам артефакт обеспечит ему доступ к Великой Машине?

Но скиллы сказали, что Тень не интересовался их секретами. Однако лучший агент Навигационной Карты мог водить их за нос… А бандит из Ярмарки Теней сказал, что Крогиуса преследовали до самого Леспрома.

Я встал. Натянул брюки, набросил на плечи не успевшую просохнуть куртку.

Хижина с тихим вздохом убрала передо мной дверную мембрану.

Ночь выдалась ясной. В небе сверкали алмазной пылью сотни звезд, лил рассеянный свет Млечный Путь. Вздувшийся пузырь Бриарея пламенел багрянцем, отчетливо был виден бег облаков, скрученных чудовищными ветрами в ленты, и вспышки молний, озаряющие бурную атмосферу газового гиганта. Мелькали световые всполохи сгорающих метеоритов.

Над Целестой колыхалось розоватое марево, похожее на полярное сияние. Изредка вверх уходил узкий луч света, словно кто-то направлял в небо прожектор.

Море тоже отсвечивало бледно-зеленым. Наверное, из-за люминесценции планктона.

Я побрел вдоль улицы мимо живой изгороди из шипоцвета. Стреножники увидели меня издалека, опознали своего и приближаться не стали. Среди скал мерцали белым светом глаза бредунов. Я же свернул с брусчатки и спустился по опасной, скользкой тропке на террасу, нависающую над обрывом. Подошел к краю, поглядел вниз: там, среди черных камней, кипел прибой.

За спиной послышался гул и сухой треск. Я обернулся: над тропинкой висел радужный полупрозрачный сгусток. Не успел я удивиться, как сгусток преобразовался в человеческую фигуру.

Передо мной стоял сам Дэн Крогиус. Его лицо было бледно, словно присыпано пудрой, а глаза – пусты и черны.

– Что с тобой стряслось, Дэн? – ощущая сильный озноб, пробормотал я.

В зрачках Тени отражалось холодное сияние звезд.

– Ктулба знает, – ответил он, не разжимая губ, и протянул мне руку. Кисть стала удлиняться, словно лезвие ножа-оборотня, превращаясь в клинок. Я не успел отшатнуться, когда острие распороло на мне куртку и вошло бритвенно-острым куском льда в тело.

Я проснулся от рези в животе. Завертелся с боку на бок, шипя от боли. И шум дождя вторил мне на одной ноте.

Проклятая икра стрекунов! А ведь вечером совершенно не хотелось этой сомнительной снеди! И зачем себя заставил!..

Потому что – мирные дни, призрак. И непременный «семейный» ужин. Иллюзии делают нас слабыми и уязвимыми.

Но боль быстро сошла на нет. Я снова поерзал, затем обнял Тину: скилла была теплой и пахла травами.

На сей раз сон пришел быстро.

За все надо расплачиваться. За оборванные нити к Тени – тоже…

Утром Лесогорье заволокло густым туманом. Я вышел за порог нашей с Тиной хижины и сразу же потерял, где низ, где верх. Где небо, где море и где скалы. Во мгле скользил гротескный силуэт патрульного стреножника. Сухо стучали по брусчатке похожие на корни лапы. Невидимые в тумане бредуны выдавали свое присутствие лишенными смысла фразами на языке Сверчков и шелестом перепончатых крыл.

Недомогание, которое я ощутил накануне, давало о себе знать. Очевидно, при падении винтолета мне досталось сильнее, чем я думал. Болезнь словно притаилась, подождала, пока я освоюсь в Лесогорье, и вот теперь навалилась во всей своей мерзости.