Карантин - читать онлайн книгу. Автор: Джеймс Фелан cтр.№ 7

– У нас есть врач. Нужно показать ему твою руку, – сказал Боб.

– Хирург, между прочим, – вмешался высокий, очень загорелый мужчина лет пятидесяти. Лицо, туго обтянутое кожей, казалось от загара красновато–коричневым, густые темные волосы были взлохмачены.

– Джесс, – представился я. Симпатичная девушка, которую я заметил, пока мы разгружали машину, что–то объясняла в дальнем конце комнаты троим малышам и смотрела на меня. Она была невысокая: ниже меня ростом, светло–каштановые волосы забраны в хвост: так обычно выглядят девчонки из команд поддержки.

Надев резиновые перчатки и разрезая ножницами пропитанную кровью перчатку у меня на руке, Том что–то спросил, но я прослушал.

– Что? – переспросил я, сжав зубы от боли: врач ощупывал и ковырял рану.

– Я спросил, планируешь ли ты остаться с нами?

– Я…ай!

Откуда–то появился Даниэль и пришел мне на выручку:

– Он побудет здесь, пока не уляжется буря, а там решит, что ему делать.

– Руку подлечим. Рану нужно промыть и наложить повязку. Сейчас найдем, кто им займется, – с этими словами он сунул мне в ладонь большой клок ваты, стащил резиновые перчатки, бросил их в корзину и отправился к другим пациентам.

– Не обращай внимания, ему нравится казаться значительным. Первое впечатление и все такое, понимаешь? – сказал Даниэль.

Я понимал.

– Ага, порядок.

– Пойдем, познакомлю тебя с ребятами. – Даниэль положил мне на плечо руку, а другой махнул Бобу, который снова снимал на камеру. Я пошел за Даниэлем: он, похоже, направлялся к той самой девушке, что я видел у ворот. Главное, не вести себя по–дурацки. Я вспомнил, как молол всякую чушь с Фелисити: но ведь это просто потому, что я обрадовался, встретив ее после стольких дней ожидания, да?

Что такого особенного в этой девушке? Да, она привлекательная – не поспоришь, но это еще не повод краснеть и смущаться. В конце–концов, я здесь не просто так: у меня были весомые причины сюда прийти, и моя главная задача, чтобы у обитателей Челси Пирс появились весомые причины отсюда уйти.

Мы с Даниэлем подошли к группе подростков: паренек лет тринадцати, очень похожая на него девочка такого же возраста и мальчишка – просто один–в–один Барт Симпсон из мультика.

– Познакомься, Пейжд, это Джесс. Прошу любить и жаловать. Пейдж – дочка Тома, – сказал Даниэль.

Я смотрел девушке прямо в глаза и не сразу сообразил, почему они приковали мое внимание. Дело было не только в красивом миндалевидном разрезе глаз и длинных черных ресницах: радужки оказались разных цветов – одна ярко–голубая, а другая зеленовато–коричневая.

– Ясно. – Черт! Почему ей обязательно нужно быть его дочерью? – Привет!

– Привет, – ответила Пейдж, рассматривая меня, как новую зверюшку в зоопарке.

– Пейдж, покажи Джессу, что у нас где, и определи ему место в столовой.

– Без проблем, – ответила она как–то чрезмерно радостно.

– Твой отец сказал, Джессу нужно подлечить руку.

– Я все сделаю, – без промедления согласилась девушка, все так же сияя улыбкой.

Даниэль похлопал меня по плечу и ушел на террасу, с которой открывался вид на пирс, теряющийся в черных водах туманного Гудзона. Боб снимал на камеру меня, Пейдж и тех, кто оказался рядом. Он немного подался вперед и стал брать нас крупным планом.

– Боб! Ну сколько можно! – возмутилась Пейдж, и «оператор» молча удалился искать новые объекты для съемки.

Девушка поставила на стол аптечку, открыла ее и села на стул передо мной.

– Сейчас промоем рану, – сказала она, беря мою кисть двумя руками.

– Хорошо.

Ладошки у нее оказались маленькими, нежными и очень холодными, даже ледяными. Пейжд была гораздо загорелее остальных обитателей Челси Пирс: почти такая же коричневая, как я после после жаркого австралийского солнца. Я вздрогнул, когда она взяла меня за руку: будто электрический разряд пробежал под тонкими, живыми пальцами, прикоснувшимися к запястью.

– Больно?

– Немного, – ответил я и залился краской. Буду думать о крикете. – Ты откуда?

– Из Лос–Анджелеса. – Пейдж промывала рану, то и дело смачивая кусок марли стерильной водой из пластикового медицинского флакона и вычищая ею мусор из глубокого разреза на ладони. А я смотрел и не мог насмотреться на ее лицо, кожу, глаза. Время от времени она задевала нервные окончания в ране и я вздрагивал.

– Сейчас будет щипать, – сказала она и брызнула на ладонь дезинфицирующим раствором.

– Уф! – выдохнул я от боли и даже обрадовался, что вырвался из–под влияния ее улыбки.

Пейдж заклеила мне пластырем ссадины возле запястья и туго забинтовала кисть, подложив под повязку порядочный клок ваты, потому что рана не переставала кровоточить.

– Готово, – сказала она.

– Спасибо.

– Как себя чувствуешь?

– Отлично! – Руки сильно болели, зато лежали в ее ладонях на ее коленях, а она смотрела мне в глаза. В глазах Пейдж читалось сомнение, но не ее собственное: отражалось мое.

– Что–то не так?

– Всё так, – ответил я.

На девушке были леггинсы и обтягивающий джемпер; и внешностью, и манерой себя вести она очень напоминала мне роскошных, недосягаемых «цыпочек» из школы – я для таких был все равно что пустое место. А тут она сидела рядом, и мы разговаривали! Я решил больше не смотреть на ее тело. Пейдж поднялась со стула и отправилась показывать мне убежище. Я пошел рядом с ней, стараясь держаться естественно; по пути она познакомила меня как минимум с десятком человек, и я всем сказал «Привет!»

– Надеюсь, отец не нагрубил тебе.

– Нет.

– Просто у него много работы, он носится, старается осмотреть всех, кто к нам попадает. И знаешь, мне кажется он немного растерян – как и мы все, впрочем.

– Пожалуй.

– Может, оставишь здесь рюкзак? – предложила Пейдж, махнув рукой на место возле выхода на террасу.

– Хорошо, – согласился я и положил рюкзак рядом с вещами других людей, набросив сверху куртку Федеральной спасательной службы; ее карман оттопыривался под тяжестью пистолета, и я потянулся, чтобы достать его.

Легким касанием загорелой руки Пейдж остановила меня.

– Он тебе здесь не понадобится. Мы в безопасности. Ты переживаешь, что…

Я не дал ей договорить:

– Да нет, здесь классно, просто я…

– Просто ты, «что»?

И вдруг мое спокойствие, уверенность в себе пропали, будто их и не было. Как сказать то, о чем я пришел сказать? Эй, ребята, вы готовы уйти со мной, ведь вместе безопаснее и все такое?

– Есть хочешь?