Верь в мою ложь - читать онлайн книгу. Автор: Элизабет Джордж cтр.№ 63

Очутившись на вершине, обнаружила, что дышит совсем не так тяжело, как после предыдущих восхождений, и решила, что вскоре сможет уже подниматься на Арнсайд-Нот трусцой.

С вершины ей была видна вся окрестная панорама, от маленького пятнышка, которое было на самом деле замком Пайл-Айленд, до волнующейся массы воды залива Моркам и рыбацких деревушек на его берегу. Перед ней открылись бесконечное небо, грозные воды и самые разнообразные ландшафты. Вот только отсюда не видно было будущего, хотя Алатея как раз и вышла в такую дурную погоду потому, что пыталась убежать от того, от чего, как она прекрасно понимала, ей нечего было и надеяться вечно убегать.

Она сказала Николасу лишь часть того, что узнала благодаря своему расследованию, но не сказала ему всего.

— Эта женщина — свободный фотохудожник, а вовсе не чей-то посланный, — сообщила Алатея мужу. Её нервы были предельно натянуты, и ей пришлось выпить немножко шерри, чтобы чуть-чуть успокоить их. — Посмотри, Николас. У неё свой сайт.

Найти то, что ей нужно было узнать о Деборе Сент-Джеймс, оказалось совсем нетрудно. Интернет представляет собой бездонный источник информации, и незачем быть гением, чтобы им пользоваться. Выйди в поисковый сервер, напечатай имя — и если оно существует в этом мире, ему не скрыться.

К тому же Дебора Сент-Джеймс и не пыталась скрываться. «Что бы вы хотели сфотографировать?» — эта фраза красовалась на её сайте, где можно было увидеть и многочисленные работы фотохудожницы. Она была действительно художником. Она делала разнообразные снимки, такие, что продаются в галереях: пейзажи, портреты, натюрморты, постановочные сценки, моменты жизни, запечатлённые на улицах… Она делала немало черно-белых фотографий, у неё было несколько выставок в разных галереях, и её имя оказалось достаточно известным. Дебора явно была мастером своего дела, но вот чем она точно не занималась, так это разведкой на местности для кого бы то ни было, не говоря уж о компании, называемой «Куайери продакшн», о которой она упоминала.

Такой компании просто не существовало. Алатея и это тоже выяснила. Но как раз об этом она и не сказала мужу, потому что знала: эта часть информации наведёт на размышления. И последует вполне логичный вопрос: а тогда что она здесь делает? Алатея не хотела, чтобы муж об этом спросил, потому что ответ казался ей вполне очевидным. «Что бы вы хотели сфотографировать?» — этим было сказано всё. Но по-настоящему Алатею интересовало только одно: а что, собственно, Дебора Сент-Джеймс собиралась делать с фотоснимками, раздобытыми в их краях?

Всё это было слишком неопределённым, чтобы обсуждать с мужем, поэтому Алатея просто сказала Николасу:

— Как-то мне неуютно оттого, что она бродит вокруг, Ники. Что-то в ней есть такое, что мне не нравится.

Николас нахмурился. Они лежали в постели; он повернулся на бок, лицом к Алатее, и опёрся на локоть. На нём не было очков, а это значило, что он не мог как следует видеть жену, но всё равно смотрел так, будто изучал её лицо; и то, что, как ему показалось, он увидел, заставило его улыбнуться.

— Это потому, что она фотограф, или потому, что она женщина? Милая супруга, позволь сказать тебе вот что: если всё дело в том, что она женщина, тебе не о чём тревожиться, ни в малейшей мере.

Он наклонился к Алатее, чтобы подтвердить своё заявление, и она позволила ему это. Ей хотелось этого, ей хотелось отвлечься от своих мыслей. Но после того тревоги и страхи опять вернулись, как возвращается прилив в заливе Моркам. Бежать было некуда, быстро поднимавшаяся вода грозила захлестнуть Алатею…

Николас это почувствовал. Он всегда всё ощущал. Он видел её напряжение, хотя и не понимал его причины. И он сказал:

— Почему тебя это так беспокоит? Она свободный художник, а свободных художников нанимают для того, чтобы сделать снимки для тех, кто их нанял. Вот этим она и занимается. — Он немного отодвинулся от жены. — Знаешь, мне кажется, нам нужна передышка. — В его глазах светилась нежность. — Мы слишком усердно и слишком долго работали. Ты много месяцев подряд была занята по уши, занимаясь домом, а я разрывался между проектом башни и Бэрроу, я так старался вернуть расположение отца, что не уделял тебе достаточно внимания. Тебе, тому, как ты себя чувствуешь здесь, в чужой стране. Для меня-то это дом, но не думаю, что ты смотришь на него так же. — Он сочувственно улыбнулся. — Знаешь, Алли, наркоманы ужасно эгоистичны. И я тому пример.

Из всего этого она выбрала только одно. И спросила:

— А почему всё это так нужно тебе?

— Что? Перерыв? Ты? — Он улыбнулся. — Надеюсь, ты не имела в виду последнее.

— Твой отец, — пояснила она. — Зачем так усердно добиваться его расположения?

Когда Николас ей ответил, в его голосе звучало откровенное удивление.

— Да затем, что я много лет превращал его жизнь в настоящий ад. И жизнь моей матери — тоже.

— Ты не можешь изменить прошлое, Ники.

— Нет, но я могу исправить последствия. Я отнял у них годы жизни и хочу эти годы вернуть, если смогу. Разве ты не хотела бы того же самого на моём месте?

— Жизнь, — сказала Алатея, — означает то, что переживает личность, означает честность с самим собой. А ты стараешься превратить свою жизнь в нечто вроде отчёта перед другими, привести её в соответствие с представлениями других.

Николас моргнул, и на мгновение на его лице отразилась боль, но тут же исчезла. Он сказал:

— Нам придётся как-то с этим смириться. А тебе нужно немного подождать и посмотреть, как всё повернётся, как всё изменится для меня, для тебя, для семьи.

— Твоя семья…

Он тут же перебил её:

— Я не говорил «моя семья». Я имел в виду нашу семью. Твою и мою. Семью, которую мы строим. Теперь всё будет лучше и лучше. Увидишь.

Утром Алатея предприняла новую попытку, но на этот раз это была разведка, а не лобовая атака. Она сказала:

— Не ходи сегодня на работу. Побудь со мной, здесь, не ходи никуда, не ходи в эту башню.

— Очень соблазнительное предложение… — ответил Николас.

Это на мгновение вселило в неё надежду, но он тут же продолжил:

— Вот только я должен туда пойти, Алли. Я уже брал выходной.

— Ники, ты же сын владельца компании! И если ты не можешь взять выходной…

— Я оператор линии в цехе погрузки. Возможно, когда-то я снова стану сыном владельца компании. Но не сейчас.

Они вернулись к тому, с чего начали. Алатея знала, что в этом и кроется главное их разногласие. Николас верил, что должен самоутверждаться, чтобы заставить всех забыть о своём прошлом. И, снова и снова доказывая, что он уже не тот, кем был прежде, он мостил дорогу к их будущему. Конечно, Алатея понимала это, но это была не её жизнь. И жить так, как решил жить Николас, для неё было просто невозможно.

А теперь ещё появилась некая «Куайери продакшн» и тот факт, что она просто-напросто не существовала. Это означало только одно: что присутствие фотографа здесь, в Камбрии, не имело никакого отношения к работе Николаса и к его проекту восстановления башни в Миддлбэрроу и совершенно никак не было связано с его попытками наладить отношения с родителями и изменить свою жизнь. А значит, насколько могла понять Алатея, оставалось только одно объяснение присутствия фотографа. И слова «Что бы вы хотели сфотографировать?» говорили всё, что можно было сказать.