Берлинский транзит - читать онлайн книгу. Автор: Чингиз Абдуллаев cтр.№ 28

Дронго поднялся, чтобы выйти.

— Можно последний вопрос? — спросил Виммер.

— Конечно, — взглянул эксперт на старшего следователя.

— Кого вы подозреваете больше? Мужчину или женщину? Кто из них мог оказаться координатором этих двух убийств?

— Не знаю, — честно ответил Дронго, — пока у меня нет никаких оснований для подозрений. За исключением того факта, что именно эти два пассажира оказались в вагоне, в котором был убит такой известный «вор в законе». Нужно отдать должное убийцам. Убит с выдумкой и по хорошо продуманному плану. Я убежден, что у преступников обязательно был «страховочный вариант» — человек, который мог подстраховать их группу и скоординировать их усилия. Было бы слишком наивно полагаться только на мастерство бывшей вице-чемпионки по биатлону.

Виммер согласно кивнул. Комиссар хотел что-то спросить, но решил повременить. Он приказал отвезти эксперта в отель «Штайнбергер» и крепко пожал ему руку на прощание.

Дронго сел в машину на заднее сиденье и, откинувшись, закрыл глаза. Молодой водитель, тот самый, с которым они ездили в Нойенхаген, набирая скорость, помчал его в центр города. Дронго приоткрыл глаза. Берлин всегда вызывал у него какое-то ностальгическое и одновременно мистическое чувство. Он еще хорошо помнил, как двадцать лет назад здесь проходила высокая стена через весь город. Тогда она называлась государственной границей. Это был какой-то запредельный театр абсурда, когда жители одного города были разделены, и легче было проехать на другой континент, чем попасть из одной половины города в другую.

Но, с другой стороны, тогда все было проще и легче. Мир был разделен пополам. Были «свои» и «чужие». Он уже в молодости, став экспертом ООН, выступал на стороне закона и порядка, против тех, кто не признавал ни «своих», ни «чужих». Он всю жизнь боролся с разного рода нечистью, мешающей нормальным людям жить, с преступниками всех мастей, с бандитами, наркомафией, убийцами, расхитителями. Но, каждый раз попадая в Берлин, он точно знал, что его место на Восточной стороне, тогда как Западная была олицетворением чужой жизни и чужой морали. Падение стены стало одной из реалий современного мира. Но он все еще не верил собственным глазам, проходя под Бранденбургскими воротами, рядом с восстановленным рейхстагом, где уже не было никакой стены. Или обедая в «Адлоне», который был восстановлен на месте пустыря, где больше сорока лет не было ничего, ибо прежний «Адлон» был сожжен и разрушен во время штурма Советской армией этой части знаменитой улицы Унтер дер Линден.

Тогда невозможно было представить себе, что можно просто сесть в такси и попасть из одной части города в другую. Две половинки соединились, но Берлин все еще состоял как бы из двух разных городов. Буржуазного, немного высокомерного, расчетливого и эгоцентричного Западного Берлина — и унылого, серого, вызывающе одинакового в своей будничной привычности Восточного с его невзрачными пригородами и кварталами, которые постепенно сносились и переделывались. Единственное, что объединяло эти две половины, был молодой, космополитичный дух города, царивший в нем всегда, но наиболее ярко проявлявшийся во время грандиозных гей-парадов, проходивших здесь. Тогда оба города объединялись, приехавшие из всех стран мира геи и лесбиянки танцевали на улицах, соединяясь в каком-то немыслимом хороводе, пьяные от молодости, любви и счастья. Может, в этих парадах был некий символ освобождения, особенно после грандиозных фашистских шествий и почти стертого с лица земли прежнего Берлина?

Водитель подвез его к отелю. Дронго вышел из машины, поблагодарив молодого человека. Тот протянул ему карточку.

— Здесь номер телефона, — пояснил он, — это в вашем отеле. Если вы наберете эти цифры, то вам больше ничего не нужно говорить. Они сами придут к вам. И еще. Комиссар Реннер просил меня передать, что ваши номера будут прослушиваться. Все три номера. Он сказал, что вы знаете, о каких номерах в отеле он говорит.

— Спасибо, — кивнул Дронго.

Любезный портье сообщил ему, что за ним забронирован триста четырнадцатый номер, куда уже доставлен чемодан гостя.

— Здесь должны были остановиться мои друзья, — сказал Дронго, — герр Гаврилко и фрау Лакшина.

— Да, — сразу ответил портье, — триста восемнадцатый и триста шестнадцатый номера. Они живут рядом с вами, приехали к нам часа полтора назад. Что-нибудь передать им?

— Нет, — ответил Дронго, — спасибо.

Он отправился в свой номер, получив карточку-ключ. Все три номера выходили во внутренний дворик. Номера были оборудованы в стиле хай-тек, с огромными панельными телевизорами, немыслимыми современными светильниками, стоявшей на мраморном столике вырезанной из камня подставкой для умывальника, футуристической мебелью и удобной кроватью, рассчитанной на двоих. Он подсел к столу, поднял телефон, чтобы позвонить Лакшиной. Набрал номер. Она сразу ответила, как будто ждала именно его звонка.

— Добрый день, — сказал Дронго, — как вы себя чувствуете?

— Здравствуйте, — ответила она. — Как может чувствовать себя женщина после многочасового допроса в полиции, да еще когда ее подозревают в убийстве пассажиров из соседнего купе? Отвратительно, конечно. Хотя отель очень хороший. И совсем недорогой. Подозреваю, что это вы постарались сделать цену столь доступной. За такие деньги в других столицах можно снять только номер в трехзвездочной гостинице.

— Это не я, — усмехнулся Дронго, — думаю, что у комиссара Реннера есть свои связи в этом городе. Вы уже обедали?

— Пока нет. Только выпила две чашки кофе.

— Можно я приглашу вас на обед?

— Можно. Мне не хотелось бы обедать в одиночестве. Когда и где?

— Через полчаса. Я зайду за вами.

— Хорошо, — согласилась она, — буду вас ждать. Насколько я поняла, вы тоже живете в нашем отеле.

— И опять по соседству, — сказал он на прощание.

Он положил трубку. Немного подумал. И снова поднял трубку, чтобы позвонить уже в другой номер. Ждать пришлось долго. Наконец он услышал голос Гаврилко.

— Здравствуйте, Анатолий Александрович… — начал Дронго.

— Ах, это вы, — узнал его Гаврилко. — Честное слово, я уже битый час пытаюсь понять, что я здесь делаю. И не могу понять. Зачем мне нужен этот берлинский транзит? Почему я остался в городе, вместо того чтобы продолжить свое путешествие? У меня такое ощущение, что вы меня загипнотизировали.

— Разве вам плохо? — спросил Дронго. — Прекрасный отель, очень приемлемая цена за такой номер. Можете спокойно отдохнуть, поспать после утомительного путешествия. Вы ведь все время нервничали, вас часто беспокоили.

— Да, — согласился Гаврилко, — меня все время беспокоили. И сейчас я нахожусь в своем номере и помню о ваших словах. Все время боюсь, что ко мне опять кто-то постучится.

— А вы повесьте табличку, чтобы вас не беспокоили, — посоветовал Дронго.

— Я уже повесил. Но это ничего не значит. Я все время думаю об этих двух несчастных соседях, которых так безжалостно убили. И непонятно за что. Говорят, что он был какой-то известный бандит. Но почему тогда убили женщину?