Балканский синдром - читать онлайн книгу. Автор: Чингиз Абдуллаев cтр.№ 38

Через минуту вернулся Орлич. Он был в мрачном настроении.

– Нам могут не разрешить эту поездку, нас вызывают к генеральному прокурору. Вернее, вас вызывают.

Дронго вышел из кабинета и направился в приемную прокурора. Любезная девушка сообщила ему, что господина прокурора сейчас нет в кабинете, но он должен зайти к его заместителю, господину Вукославлевичу. Дронго понял, что это намеренный вызов, чтобы поговорить с ним без присутствия посторонних свидетелей и подслушивающих устройств, и прошел в кабинет заместителя прокурора. Тот сразу показал на стул, стоявший у длинного стола, и уселся напротив, с любопытством глядя на Дронго.

– Вы нарочно сказали об этом, чтобы поставить меня в дурацкое положение? – Это был скорее не вопрос а утверждение.

– Я хотел убедиться, что именно по вашему поручению мне звонили и предупреждали о нецелесообразности слишком активного расследования, – ответил Дронго.

– Вам советовали быть осторожнее. – Вукославлевич снял очки, протер стекла и снова надел их. – Неужели вы действительно считаете, что в этой обстановке можно что-то сделать? Ведь мы бросили туда лучших людей. Наверняка это был опытный, профессиональный убийца, который сумел незаметно войти и выйти из здания. Понятно, что Николич не виноват, да и Зорана придется выпускать. Мы проверили и Петковича, на минуту предположив, что он перелез через ограду, влез в комнату своего шефа и решил его задушить. Но в таком случае Баштич был абсолютным идиотом. Он видит, как его самый близкий человек лезет к нему через балкон, вместо того чтобы войти через дверь, впускает его и сам подставляет шею убийце, даже не попытавшись оказать сопротивления. А потом, после ухода Петковича, звонит ему на телефон и, поднявшись, сам закрывает за ним балконную дверь. Слишком неправдоподобно. Но других вариантов просто нет. У Бачановича более изощренная версия. Даниэла задушила своего шефа, Зоран создал ее алиби, украв сорок тысяч евро. Тоже с натяжкой. У Зорана не было возможности вернуть телефон обратно. Тогда кто звонил Петковичу? Последний вариант – нашего вице-премьера вместо Петковича задушила его супруга. Но этот вариант вообще серьезно не рассматривался, она просто не справилась бы. Поэтому мы так уверены, что там был профессиональный киллер.

– Профессиональные убийцы уже давно не убивают таким диким способом, – возразил Дронго, – они предпочитают пистолет с глушителем. Если убийца имел время, чтобы задушить Баштича, почему он не воспользовался обычным оружием?

Вукославлевич нахмурился. Как умный человек, он понимал, что его гость абсолютно прав. Он раздраженно постучал костяшками пальцев по столу и нервно спросил:

– В таком случае скажите, кто это был? И каким образом он туда попал?

– Поэтому я и провожу расследование теми методами, которые считаю полезными и нужными. И поэтому прошу вас не мешать мне работать. Если я не смогу добиться конкретного результата в оставшиеся дни, вы всегда можете разорвать со мной контракт и выслать меня из вашей прекрасной страны.

– Из прекрасной страны… – неожиданно горько произнес Вукославлевич. – Ее уже давно нет, и вы об этом знаете. Нашу страну разорвали на куски еще двадцать лет назад, и мы заперты в ограниченном пространстве своей небольшой территории.

Дронго замер и испытывающе взглянул на собеседника.

– И не нужно удивляться. Здесь нет подслушивающих устройств, – сказал Вукославлевич.

Дронго понимал, что заместитель прокурора республики рискует, говоря о подобных вещах. Но, очевидно, здесь действительно их никто не мог услышать.

– Зато вы сейчас определились в рамках своего государства, – заметил он.

– Из большого европейского государства с морскими границами и населением в двадцать три миллиона человек мы превратились в небольшое по территории европейское захолустье с населением в десять миллионов, – напомнил Вукославлевич. – Между прочим, я родился в Любляне, а это теперь другая страна, для въезда в которую я должен получать визу. Они теперь стопроцентные европейцы – хорваты и словенцы, – а нас никуда не приняли. Хорваты не выдали ни одного своего военного преступника, которые действительно убивали сербов. Более того, они умудрились вообще ликвидировать сербскую автономию в своей республике, разгромив военной силой и изгнав оттуда сербов. А весь мир только аплодировал им. Мы же вот уже сколько лет выдаем наших несчастных политиков, вся вина которых только в том, что они православные сербы, но нас и близко не подпускают ни к каким европейским структурам. Или вам это неизвестно? Вы ведь так хорошо знаете нашу историю.

– Вы записывали и наш разговор с Павлом в отеле «Хаятт Ридженси»? – понял Дронго.

– А вы как думаете? – разозлился сам на себя Вукославлевич, поняв, что проговорился. – Конечно, записывали. Как только узнали, где именно вы встречаетесь с Даниэлой.

– Надеюсь, нашу встречу с женщиной вы не записывали?

– Не успели, – честно ответил прокурор. – Пока вас искали, прошло достаточно много времени. Вы ведь предусмотрительно зарегистрировались не на свое имя. А ночью проверить все номера было сложнее обычного.

– Понятно. Польщен тем, что вы оценили мое знание вашей истории.

– Об этом я вам и говорю. Вы ведь все знаете и без моих напоминаний. Созданное с таким трудом государство после Первой мировой войны практически все время лихорадило из-за отношений между сербами и хорватами. А тут еще и мусульманский фактор. Это только в нашей стране придумали такую нацию, как мусульмане, хотя это обычные сербы и хорваты, принявшие мусульманство. Нигде в мире нет такого разделения людей по религиозному признаку. В результате говорящие на одном сербохорватском языке братья-славяне начали безжалостно убивать друг друга, разделившись на три вероисповедания. А у нас еще был и албанский фактор. Ведь мы все с самого начала понимали, что Белград – единственный потенциальный союзник России на Балканах. И поэтому нас нужно показательно наказывать. После Второй мировой войны германские самолеты в составе эскадрильи НАТО снова бомбили наши города и села, убивая наших людей только из-за упрямства Слободана Милошевича, который на самом деле оказался обманутым и преданным даже своими соотечественниками. – Вукославлевич нахмурился, снова поправил очки. – Я не националист, возомнивший, что можно построить «Великую Сербию». Но я хочу понять, почему повсеместное изгнание и убийство сербов почти не встречало никакого осуждения со стороны мирового сообщества, а нас делали виноватыми во всех бедах бывшей страны? Только потому, что мы были основной нацией Югославии?

– Вы ведь знаете ответы на эти вопросы. В руководстве югославской армии были в основном сербы, поэтому регулярная армия подавляла национальные выступления в Хорватии и Словении.

– Нужно было спокойно сидеть и смотреть, как разрушают собственную страну? – горько произнес Вукославлевич. – Тогда зачем вообще нужна армия, если она не может гарантировать сохранение целостности страны и ее границ? Последней возможностью выхода сербов к морю была Черногория, которую тоже отделили, хотя там живет несколько сот тысяч человек. Но нужно было отрезать Сербию еще и от моря. Мой племянник был капитаном морского флота. Сейчас он работает на Дунае и каждый раз спрашивает меня – почему мы допустили, чтобы наша страна оказалась без выхода к морю, без своего флота? Почему искусственное разделение границ, сначала при короле, а потом при Тито, было признано единственно верным и правильным?