Скала Прощания - читать онлайн книгу. Автор: Тэд Уильямс cтр.№ 108

В чем бы ни было дело, Санкеллан вокруг него пробуждался. Он слышал, как кто-то рядом громко возвещал об убийстве, отчего его сердце учащенно забилось; за этим криком последовали другие, более отдаленные. На минуту он заколебался, не вернуться ли ему назад, в свою крошечную келью, но затем решил, что эта суета лишь на руку ему. Какой бы ни была действительная причина, а он сомневался, что могло произойти убийство, это могло означать, что ему удастся найти секретаря Ликтора без необходимости отвечать на лишние вопросы со стороны ликторских гвардейцев.

Свеча в деревянном подсвечнике отбрасывала тень Изгримнура на стены огромного вестибюля. По мере приближения тревожных звуков он ломал голову над тем, как лучше выбраться из зала. Он выбрал арку, которая казалась наиболее подходящей.

Пройдя немного после второго поворота коридора, он очутился в широкой галерее. Одетая в сутану фигура была простерта на полу посреди сброшенных портьер на глазах у нескольких вооруженных гвардейцев.

— Статуи они, что ли? — недоумевал он. Но, черт побери, статуи так никогда не выглядят. Вот тот, например, наклонился, как будто шепчет тому, другому. — Он вгляделся в невидящие глаза, светившиеся в шлемах и почувствовал мурашки на теле. — Сохрани нас, Эйдон. Черное колдовство, вот что эта такое.

К своему отчаянию, он узнал тело, простертое на полу, как только перевернул его. Лицо Динивана имело голубоватый оттенок даже в теплом свете свечи. Тонкие кровавые полоски тянулись по щекам от ушей и выглядели, как кровавые слезы. Тело его казалось мешком, набитым ломаными сучьями.

— Элисия, Матерь Божия, что здесь произошло? — простонал герцог вслух.

Веки Динивана затрепетали и открылись, испугав Изгримнура настолько, что он чуть не уронил голову священника назад на плиты. Взгляд Динивана поблуждал несколько мгновения, прежде чем остановиться на нем. Может быть, из-за свечи, которую держал Изгримнур, показалось, что в глазах священника вспыхивает какая-то искра. Так или иначе, Изгримнур осознал, что эта искра не продержится долго.

— Ликтор… — выдохнул Диниван, — посмотри… что… с Ликтором.

— Диниван, это я, — сказал он. — Герцог Изгримнур. Я ищу Мириамель.

— Ликтор, — повторил упрямо священник, его окровавленные губы попытались произнести слово.

Изгримнур выпрямился.

— Ладно, — он беспомощно огляделся в поисках чего-нибудь, что можно было бы подложить под раненую голову священника, но ничего не смог найти. Он опустил Динивана, потом поднялся и прошел в конец коридора. Комнату Ликтора можно было определить без колебаний: дверь была превращена в обломки, и даже мрамор вокруг дверной рамы выглядел обожженным и разбитым. Еще меньше сомнении вызывала судьба Ликтора Ранессина: Изгримнуру достаточно было раз оглядеть разгромленную комнату. Он повернулся и поспешно покинул страшную сцену. Кровь была размазана по стенам как будто огромной кистью. Изувеченные тела главы Матери Церкви и его молодого прислужника были неузнаваемы: над ними измывались всевозможными способами. Даже закаленное в боях сердце старого воина содрогнулось при виде такого обилия пролитой крови.

Когда герцог вернулся, в отдаленных арках мелькало пламя, но он заставил себя пока не обращать на это внимания. Еще будет время подумать о спасении. Он поднял холодеющую руку Динивана.

— Ликтор мертв. Можете ли вы помочь мне найти принцессу Мириамель?

Священник судорожно задышал. Свет угасал в его глазах.

— Она… здесь, — промолвил он с трудом. — Зовется Малахиас. Спроси у смотрителя. — Он задыхался. — Увези ее в… Кванитупул… в «Чашу Пелиппы». Там будет… Тиамак.

Глаза Изгримнура наполнились слезами. Этот человек держится за жизнь одним лишь усилием воли — его физические силы исчерпаны.

— Я разыщу ее, — заверил он. — Я ее сберегу.

Диниван вдруг узнал его.

— Передай Джошуа, — с трудом выговорил он. — Я боюсь… ложных посланцев.

— Что это значит? — спросил Изгримнур, но Диниван не ответил: рука его шевелилась на груди, подобно умирающему пауку, безнадежно пытаясь расстегнуть ворот. Изгримнур осторожно вытащил святое древо из-под его сутаны и положил его ему на грудь, но священник слабо качнул головой, еще раз попытавшись просунуть руку за пазуху. Изгримнур вытащил золотой свиток и гусиное перо, висящие на цепочке. Застежка открылась, и цепь крошечной блестящей змейкой скользнула с шеи Динивана.

— Отдай… Тиамаку, — просипел Диниван. Изгримнуру с трудом удалось расслышать его за гулом приближающихся голосов и треском пламени в соседнем коридоре. Герцог опустил ее в карман своего монашеского одеяния, затем поднял голову, встревоженный неожиданным движением рядом. Один из неподвижных стражников, освещенный судорожным светом пожара, качнулся на месте. Через мгновение он с шумом повалился, шлем его покатился по плитам. Воин застонал.

Когда Изгримнур снова взглянул на Динивана, свет уже угас в его глазах.

В аббатстве царила полная темень, а тишину нарушало только прерывистое дыхание Саймона. Потом Схоуди заговорила снова. Теперь ее голос не был сладостным шепотом.

— Встань.

Какая-то сила потянула его, давление ее было нежным, как паутина, но крепким, как железо. Мышцы его сжимались помимо воли, но он сопротивлялся. Некоторое время назад он прилагал усилия, чтобы встать, сейчас он изо всех сил пытался остаться лежать.

— Зачем ты противишься мне, — надулась Схоуди. Ее холодная рука, коснувшись его груди, скользнула ниже, к животу. Он вздрогнул и потерял власть над своим телом, когда воля девушки взяла его в тиски. Неодолимая, но неощутимая сила подняла его на ноги. Он качался в темноте, не в силах обрести равновесие. — Мы отдадим им меч, — ворковала Схоуди, — черный меч — о! — мы получим такие прелестные подарки…

— Где… мои… друзья? — хрипло спросил Саймон.

— Молчи, дурачок. Выйди во двор.

Он, беспомощно спотыкаясь, пересек комнату, больно ударяясь о невидимые предметы, качаясь, как неумело управляемая марионетка.

— Вот, — сказала Схоуди.

Дверь распахнулась, петли заскрипели, комната наполнилась мрачным красноватым светом. Она остановилась в дверях, светлые волосы развевал ветер.

— Иди сюда, Саймон. Смотри, какая ночь! Бурная ночь!

Костер во дворе полыхал. Маяк пламени почти достигал покатой крыши и отбрасывал Красные отблески на потрескавшиеся стены аббатства. Дети Схоуди, и маленькие, и постарше, кидали в костер самые разные и странные предметы: ломаные стулья и другую разбитую мебель. Сухостой, добытый из леса, горел с непрерывным шипением. По-видимому, в костер бросали все, что попадалось под руку: камни, кости, битую посуду и осколки цветного стекла из витражей аббатства. Освещенные пляшущим пламенем глаза детей вспыхивали желтым светом, как у лисиц.

Неверным шагом Саймон сошел в заснеженный двор, Схоуди шла следом. Тоскливый вой пронзил ночную тишину, звук отчаянного одиночества. Медленно, как разнежившаяся на солнце черепаха, Саймон повернул голову к зеленоглазой тени, сидящей на вершине холма за поляной. Луч надежды осенил Саймона, когда она подняла морду и снова завыла.