Боргильдова битва - читать онлайн книгу. Автор: Ник Перумов cтр.№ 36

Провожаемый благословениями, Нарви, в роскошных одеждах, увешанный драгоценностями, выехал из врат Асгарда. Вместе с ним отправились Локи, Сигюн, Валли и сам Отец Дружин. Времени почти не оставалось, Семеро приближались.

Нет нужды описывать их дорогу в царство Хель; за всё время пути они едва ли перекинулись и дюжиной слов. Сигюн молча плакала, стесняясь утереть слёзы, и не отпускала руку старшего сына; Нарви держался мужественно и, как мог, утешал мать, но его слов, обращённых к ней, не слышал никто, кроме неё самой, даже Локи. Валли, похоже, сгорал от стыда, что не вызвался сам, смотря на брата с ужасом и восхищением.

Локи вообще ни на кого не смотрел, а ехал, не поднимая взглядов от земли.

По воле Отца Богов быстро неслись они, без сна и отдыха. Старый Хрофт чертил руны, придающие силы и дарующие быстроту; владыка Асгарда редко прибегал к магии, но сейчас без неё было не обойтись.

Они оставили позади равнины Гнипахеллира, логово дремлющего Гарма (Сигюн лишь закрыла лицо руками), и в конце концов, обгоняя влачащиеся вереницы мёртвых, невидимые для них, достигли моста через Гьёлль.

Прислужница Хель, дева-великанша Модгуд, встретила их на середине. Далеко внизу бесшумно текли чёрные непроглядные воды Последней реки.

— Слава асам, и асинье слава! — учтиво приветствовала их воительница. — Слава Отцу Богов и владыке огня, слава его храбрым сынам и прекрасной супруге! Обязана вопросить — с чем пожаловали вы к вратам моей хозяйки?

— Передай владычице Нифльхеля, — медленно и торжественно ответствовал Один, — пусть готовит свадебный пир и варит брагу, пусть созывает гостей. К ней едет её жених и твой будущий господин, Нарви, сын Сигюн и Локи, и едва ли ас благороднее него пересекал когда-либо границы Страны Мёртвых.

Модгуд низко поклонилась.

— Исполню тотчас, — сказала она.

Вновь ехали они сквозь серые пространства, населённые душами тех, кто недостоин Валгаллы, и Сигюн постоянно плакала, а Локи скрежетал зубами, не дерзая даже бросить взгляда на неё.

Вот показался уже и Лес Мук, и Старый Хрофт решил свернуть, не желая множить горе несчастной жены бога огня — но тут пред ними появилась стройная девушка с огненно-рыжими кудрями, чертами очень похожая на Локи. Она была не выше других асов, а чёрный её наряд расшит был алмазами.

— Приветствую тебя, Отец Богов, — сказала Хель. — Приветствую тебя, отец мой Локи. Тебя, прекрасная Сигюн. Вас, Нарви и Валли, моих единокровных братьев. Моя привратница, Модгуд, передала мне весть, что поистине возвеселило моё сердце. Всё готово для пира, великий Один. Но скажи мне сперва, неужели…

— Приветствую тебя, могучая Хель, — бесстрашно сказал Нарви, шагая вперёд и низко кланяясь. — Я Нарви, сын Сигюн и Локи, и я приехал к тебе, дабы посвататься. Здесь, под этим платом, — свадебные дары.

Хель выпрямилась, тронула непокорные рыжие кудри. И засмеялась.

— Что ж, — сказала она, — Асгард держит слово. И вспоминает законы старины, когда не было запрета брать в жёны собственную единокровную сестру. Я принимаю твой дар, Нарви, сын Сигюн и Локи, и согласна стать твоей женой.

— Ты даже не взглянешь на поднесённое? — заметил Отец Дружин.

— Уж не боишься ли ты, что я откажусь от свадьбы, поскольку по тем же старым обычаям невеста обязана принять подарок жениха? — вновь засмеялась правительница Нифльхеля. — Не страшись, владыка Асгарда, ибо слово мёртвых — твёрже и крепче всего.

Она откинула платок с золотого блюда и воскликнула, даже не взглянув на сокровища:

— Я, Хель, дочь Ангрбоды и Локи, правительница Нифльхеля и хранительница усопших, беру тебя, Нарви, сын Сигюн и Локи, в законные мужья! И только конец мира теперь разлучит нас. Ты же, Отец Богов, получишь то, чего желал, отправляясь ко мне — моё воинство, из тех, что способны сражаться и при солнечном свете.

— Где же оно? — не удержался Старый Хрофт.

— Как ответил тебе чёрный Сурт? Пусть протрубит в свой рог сын девяти матерей, страж Радужного моста, и мы придём. А теперь… — и она протянула руку Нарви.

Молодой ас бестрепетно взял её — и в тот же миг Хель чудовищно изменилась. Исчезли рыжие кудри и румяные щёки, исчезли дивные смарагдовые глаза, она предстала великаншей, какой и была. Но лицо её было немолодым, щёки и лоб — алыми, как сырое мясо, губы и подбородок — чёрными, а ниже гнилостно-зеленовато-жёлтым проступала трупная плоть.

— Тебе не приходило в голову, великий Один, — вскричала она, сверху вниз глядя на Отца Богов, — что мёртвыми может править только мёртвая?

— Ты не мертва, Хель, — твёрдо сказал владыка Асгарда. — Меня ты не испугаешь и не обманешь.

— Я не мертва, воистину, — яростно прошипела великанша. — Но плоть моя умирает, так, как ты это видишь. Доставшееся мне от отца моего, Локи, сына Лаувейи, помогает, но ты видишь сам, что делается! Медленно, год за годом, век за веком, я превращаюсь в живой гниющий труп. И за это я тоже должна благодарить тебя, Отец Богов! Нифльхель пожрал меня, и он пожрёт любого, кто останется здесь на такой срок! Смотри, Нарви, жених мой, смотри хорошенько! Плоха та жена, что обманывает своего мужа. Я ничего не скрою от тебя.

Однако Нарви стоял, гордо вскинув голову и прямо глядя в глаза великанши.

— Я слышал тебя, могучая Хель, и я видел то, что ты пожелала явить нам. Но решение моё твёрдо и непоколебимо. В тебе есть хорошее. Ты добра — мёртвые у тебя обретаются в виде призраков, а не уродливыми трупами, как положено бы им.

— Откуда тебе это ведомо? — замерла Хель, и не только она — все воззрились на Нарви в немом изумлении.

— Великий Один, Отец Богов и владыка Асгарда, первый чародей среди асов, так учил нас, когда мы почтительно внимали его словам: подобное стремится к подобному, жаркие пустыни заполнены песком, а зелёные леса — цветущими деревами не случайно. Средь мёртвых барханов ты можешь встретить благословенный оазис, но в Нифльхеле оазисов не бывает. Если такова правительница сего края, то таковым надлежит быть и подданным.

— Почему? — спросила Хель. В мутных гноящихся глазах появилось что-то вроде интереса.

— В залах Валгаллы эйнхерии пируют и сражаются, в лесах на равнинах Иды забавляются они загонной охотой. Они — из плоти и крови, хоть и не совсем такой, какова была у них при жизни. Они не призраки. Так с чего бы мёртвым в Хель быть иным? Они недостойны Асгарда, быть может, но огонь одинаково сжигает дерево и в Митгарде, и в Свартальфахейме, и в Муспелле. Истлевшими трупами должны представать мертвецы в твоих владениях, вместо них же мы видим призраков, сотканных из тумана и выглядящих так, как в последние дни жизни. Женщины в обычных или даже нарядных платьях, старики с посохами, дети с игрушками.

— Разумны слова твои, — голос Хель дрогнул. — Спасибо тебе, великий Один. Спасибо тебе, милосердная Сигюн, и тебе, отец мой, что доставили мне такого жениха. Клянусь, что первый и последний раз видел ты мой истинный облик, и отныне… — зеленоватый туман окутал чудовищную фигуру Хель, а когда он рассеялся — там вновь стояла рыжеволосая и зеленоглазая дочь Локи, бога огня, но ещё частенько прозываемого весёлым богом. Ибо какое же празднество обходится без большого костра, без плясок возле него!