Красотка 13 - читать онлайн книгу. Автор: Лиз Коли cтр.№ 77

Я хотела вырваться из этого адского круга, но поток раскаленного воздуха отбросил меня назад. Загорелся рукав моей куртки. «Просто метафора», — сказала я себе. Но нет — ткань сгорела, и начала гореть моя кожа. Она почернела и покрылась волдырями. Было очень больно. Я закричала и стала колотить рукой о бок, пытаясь сбить огонь.

«Стоп! Нужно лечь на пол и кататься по нему», — вспомнила я защитное заклинание. Бесполезно! Пол уже горел.

Загорелись и мои джинсы. Запах горящей ткани, волос и кожи был отвратительным, а боль — невыносимой.

— Одинокая! — закричала я. — Выпусти меня отсюда! Спаси меня!

Сквозь огонь я бросилась к двери. Я с недоумением посмотрела на почерневшие доски, когда мои руки стукнулись о них и я ощутила боль.

— Прошу тебя, отзовись! — крикнула я.

О господи! Вот оно! Комната заполнилась дымом, и мне стало трудно дышать. Я закрыла глаза и начала молиться.

Дверь поддалась, распахнулась настежь. На пороге стояла она, Одинокая, и смотрела на меня огромными, полными ужаса глазами. В руках она держала большой сверток. Она протянула мне его.

— Возьми его! — крикнула она. — Я не могу это сделать. Я просто не знаю как.

Я взяла сверток. Он был тяжелым и громко рыдал.

— Энни, Энни! — пробормотал этот сверток сквозь слезы.

Меня словно током ударило, и я почувствовала, как в моей груди забилось сердце. Я ощутила его. В лицо пахнуло жаром, настоящим, а не воображаемым. Мое настоящее тело стало твердым как камень. Своими настоящими руками я крепко прижала к себе Сэма.

Дым, словно серая лавина, хлынул в дверь.

— Уходи быстрее! Оставь меня! — крикнула Одинокая. Она ринулась в самое пекло, в нашу воображаемую хижину, и начала пробираться сквозь дым к своему креслу.

Схватив ее за руку, я попыталась вытащить ее оттуда. Однако она сопротивлялась со всей нашей общей силой.

— Тебе нельзя туда! Там все горит! — заорала я.

В этот момент обвалились потолочные балки, и в воздух взвились яркие искры. Одинокая пыталась вырвать свою руку, чтобы броситься в огонь и сгореть вместе со своим убежищем, своей тюрьмой.

Однако я не хотела отпускать ее.

— Пойдем со мной. Ты нужна Сэму. И мне, — прокричала я.

Издав жуткий вопль, она прыгнула на меня и слилась со мной, вытолкнув меня в дверь, вернув мне возможность контролировать себя и сделав мое сознание единым и неделимым. Протянув назад руку, я пыталась найти ее руку, но она исчезла.

Мир перед моими глаза завертелся, словно карусель, и горящая хижина растворилась. Я увидела, что спальня Сэмми и коридор, ведущий в гостиную, охвачены огнем.

Воспоминания Одинокой стремительным, бурлящим потоком ворвались в мое сознание. Она сидела с Сэмми, читая малышу книгу. Малыш был таким милым, что, заглядевшись на него, она забыла обо всем на свете. Запах древесного дыма казался таким знакомым, что она даже не поняла, что произошло, и пришла в себя, только когда сводчатый потолок гостиной со страшным грохотом упал прямо на горящую новогоднюю елку. Открыв дверь спальни, она оказалась в пылающем аду. Дом, а это был дом Харрисов, горел, грохотал, рушился вокруг нас.

Сэмми начал извиваться в моих руках. Нам нужно было уходить оттуда. Метрах в двух от двери детской находилась ванная. Мне сразу стало ясно, что это моя единственная надежда на спасение. Я услышала, как где-то далеко завыли сирены. Мы не могли ждать, пока пожарные приедут сюда.

— Ничего не бойся, малыш, — прошептала я ему на ухо.

Укутав его с головой в одеяло, я закрыла рукой глаза и нос. Набрав в легкие воздуха, я бросилась сквозь огонь к двери ванной. Взявшись за дверную ручку, я обожгла пальцы. С силой толкнув дверь, я влетела в ванную и включила душ на полную мощность. На нас хлынула ледяная вода, и буквально через несколько секунд мы промокли насквозь. Сэм громко заревел от испуга.

Схватив два больших банных полотенца, я намочила их и обмотала ими Сэма, свив нечто напоминающее кокон. Полотенцем для рук я завязала себе рот и нос. Полотенцем Сэмми я обмотала голову и плечи. За дверью раздался страшный треск. Господь милосердный! Похоже, начала рушиться крыша.

Мне очень не хотелось выходить из этого влажного, обложенного кафелем убежища, однако я понимала, что, если мы сейчас же не выберемся отсюда, рухнет потолок и раздавит нас в лепешку. Сэм дергался и извивался в своем мокром коконе. Я еще крепче прижала его к себе и стала нашептывать ему всякие ласковые слова, пытаясь его успокоить, а потом прижалась лицом к мокрым полотенцам, которыми была укутана его голова.

— Сейчас мы выйдем отсюда, — сказала я. — Прямо сейчас!

Схватившись за дверную ручку, я обожгла вторую руку, но смогла открыть дверь. Дым был таким густым, что я почти ничего не видела. Однако я знала, что есть путь к спасению, причем единственный, — мне нужно было добежать по коридору до входной двери. Раз загорелась гостиная, значит, горят уже кухня и гараж.

Дальше все было как в тумане: я бежала по коридору, прижимая к себе кокон, в котором находился Сэм, пытаясь защитить его от огня, до тех пор, пока не почувствовала под ногами кафель, а в руке — раскаленную медную ручку входной двери. Потом я выскочила на улицу и, добежав до лужайки, находившейся перед домом, остановилась и, не выпуская из рук Сэма, рухнула на землю.

Громко выругался какой-то пожарный. На нас упало тяжелое одеяло и навалилось сразу несколько тел.

— Они выбрались оттуда, — услышала я.

Чувствуя, что теряю сознание, я сдернула полотенце с головы Сэмми.

Он посмотрел на меня и, глубоко вздохнув, недовольно заорал:

— Нет, Энни! Нет!

Слава Богу!

Я расслабилась, и моя обожженная кожа сразу дала о себе знать: меня захлестнула волна боли, на которую я так долго не обращала внимания. А потом я потеряла сознание.

Я с большим трудом открыла глаза и огляделась. Вокруг все было ослепительно-белым, стояло много всякой аппаратуры. Я снова попала в больницу.

Подняв руку, чтобы смахнуть с ресницы пушинку, я едва не огрела себя по голове огромной белой штуковиной, в которую превратилась моя рука. Обе руки. Они были забинтованы по самые локти. Как только я увидела их, сразу ощутила резкую, обжигающую боль. Я прижала одну руку к другой и в тот же миг поняла, что делать этого не следовало. Все мое тело содрогнулось от жгучей, нестерпимой боли.

Как по мановению волшебной палочки, передо мной появилась медсестра и развела мои руки в стороны.

— Не делай этого, дорогая, — сказала она. — Они уже начали заживать.

— Где я? — спросила я, пытаясь сдержать слезы.

— Ты в ожоговом отделении университетской клиники. Сегодня суббота, утро. Меня зовут Мария, вот уже целых двенадцать часов я твоя медсестра.