Укрощение герцога - читать онлайн книгу. Автор: Элоиза Джеймс cтр.№ 42

Он ощутил ее корсет, сооружение, дававшее женщине возможность держаться так прямо, будто она была закована в стальные латы. И, как ни парадоксально, это вызвало в нем бурное желание. Ясно было, что поверх корсета на ней три или четыре слоя одежды, и дрожащими пальцами он ощупывал эту ткань, и не мог остановиться, и целовал ее все крепче.

Ее пальцы вцепились в его волосы.

Его язык нырнул в ее сладостный рот с такой отчаянной силой, будто он оказался на грани смерти, и на самом деле почти так оно и было, потому что в любой момент она могла прийти в чувство и осознать, кого целует. Но сейчас он ощущал себя Доримантом и был им, шествующим по улицам Лондона с отвагой и красотой ангела.

– Ответь на мой поцелуй, радость моя, – сказал он, и его голос донесся до нее, как темное текучее расплавленное золото, как голос актера.

– Я…я…

Он чуть переместил ее, так что смог погладить ее шею большим пальцем.

– У тебя вкус персиков, – прошептал он прямо в ее рот.

И тут внезапно она ответила ему поцелуем. Вся эта сладость всколыхнулась и обрела дикость и жадность, и из горла ее до него донеслись странные хрипловатые звуки, такие же, как те, что издавал он. Потрясенный, он слегка отстранил ее и посмотрел ей в лицо.

Ее волосы рассыпались по плечам. Глаза больше не казались изумленными. Она подняла ресницы с трудом, будто непомерную тяжесть. Губы ее были алыми, будто она их накрасила. Он замер, руки его потонули в шелковистой гриве ее волос.

Что он наделал?

– Мне не следовало, – хрипло прокаркал он.

И тотчас же вся страсть ушла из ее взгляда, и теперь ее глаза смотрели на него холодно и оценивающе, как и надлежит аристократке.

– Вы… – прошептала она.

– Все в порядке, – попытался он смущенно успокоить ее, вынимая шпильки из ее рассыпавшихся волос и передавая ей.

Она спрыгнула с его колен, будто он ткнул ее в бок булавкой.

– Вы беспринципный человек.

– Это цитата из пьесы, – сказал он, делая гримасу, которую можно было бы с натяжкой счесть за улыбку.

– Но это подходящая цитата.

Как ни странно, она не стала кричать, только смотрела на него, стремительно приводя в порядок волосы и закалывая шиньон, скрывавший весь их ослепительный блеск, будто его и не существовало.

– Ну, мне следует поблагодарить вас, – сказала она отрывисто.

Право же, она была одной из самых странных женщин, каких ему доводилось встречать. По правде говоря, он даже не думал возражать ей.

– Это вы научили меня сочувствовать женщинам, героиням пьесы. Прежде я думала, что миссис Ловейт и Белинда просто глуповаты, пренебрегают мыслительными способностями и боготворят свои страсти.

Гейб испытывал какое-то странное чувство отстраненности, будто наблюдал эту сцену из соседней комнаты или из зала театра.

– Она ведь ваша любовница. Это так?

– Кто? – спросил он.

– Эта Лоретта. Мисс Хоз.

– Нет!

Но она умела читать в его глазах. Она это знала, и он понял это, и ей не потребовалось услышать его протест, чтобы понять.

– Как распорядительница этой постановки, я, вероятно, должна настаивать, чтобы вы сыграли Дориманта. Насколько мне известно, герцог Холбрук чист, как только что выпавший снег. А вы…

– Уверяю вас, что моя репутация…

– Конечно, мать Эмили – единственная, кто по-настоящему раскусил Дориманта, – сказала Джиллиан будто про себя. – Ее слова: «Если он только заговорит с женщиной, она погибла». Прежде я никогда не принимала это высказывание на веру.

Он с крайним раздражением заметил, что ни в ее голосе, ни в лице не было ни малейших признаков страсти. Только проникновенный интерес, любопытство.

– Вы, мистер Спенсер, заставили меня все узнать о распутниках.

– Должно быть, вы воспринимаете меня как животное, выставленное напоказ? – сказал он.

Она пренебрегла ответом.

– Всего-то несколько минут разговора и переписки ролей – и вы отвлекли мое внимание. Это было мастерское представление. – Она собрала свои бумаги. – Всего хорошего, сэр. – И без проволочки вышла из библиотеки.

Был один из тех вечеров, когда небо ясное, темно-синее, будто освещенное изнутри.

Он нацепил усы. И черный плащ, как оперный злодей.

Ощущение было непривычное и странное – он чувствовал себя шпионом. Или тайным любовником. Но Рейф много думал об этом вечере и знал точно, как он будет проходить.

Имоджин, собственно, не собиралась заводить тайных шашней с Гейбом. Скорее, это был безумный порыв, похожий на тот, когда она так отчаянно пыталась пленить Мейна. Он готов был заложить половину имения, что, когда дело дойдет до точки, она передумает. И тогда он смог бы отвезти домой ее, не подозревающую о том, что Гейб отказался провести с ней этот вечер.

Луна светила уже достаточно ярко, а листья акации еще хранили золотистый отблеск солнца. Он прибыл рано, занял место у каменной стены фруктового сада и стоял, опираясь о круглые замшелые камни. Старая акация кивала ему листьями: золотистые овалы трепетали в воздухе, будто вальсировали в одиночестве.

Услышав шелест плаща среди листьев, он выпрямился. Он не мог поверить, что Имоджин не узнает его. Конечно, стоит ей бросить хоть один взгляд на его лицо, и она поймет, что это он. Они достаточно насмотрелись друг на друга.

И конечно, он мог узнать ее из тысяч женщин. Ни у какой другой не было такой нижней губы и столь высоких и округлых бровей. И такого язвительного ума, который она оттачивала на нем.

Вскоре он изменил мнение. Мало сказать, что она выглядела сорванцом. Скорее, ее можно было сравнить с ночной бабочкой. Он ни за что не узнал бы ее.

– Имоджин! – окликнул он ее, забыв на мгновение, что он Гейб, а тот всегда обращался к Имоджин, почтительно называя ее «леди Мейтленд».

– Могу я называть вас Гейбриелом? – спросила она, показав ему ямочки на щеках и кладя руку ему на плечо.

– Вы… вы выглядите…

– Я выгляжу по-декадентски, – признала она с удовлетворением. – Когда я облачилась в свой костюм, у моей горничной случился нервный припадок от мысли, чтоя появлюсь в таком виде в общественном месте. Но я ее заверила, что никто и не догадается, кто я такая.

Рейф вгляделся в нее и лишился дара речи. Губы Имоджин были ярко накрашены, а глаза подведены черным. Лицо ее было покрыто толстым слоем пудры, а из-под капюшона во все стороны выбивалось множество льняных закрученных спиралью колечек.

– Надеюсь, вы правильно оцениваете ситуацию? – спросил он.

Конечно, она была самой красивой ночной бабочкой, какую он когда-либо видел.