Мы - на острове Сальткрока - читать онлайн книгу. Автор: Астрид Линдгрен cтр.№ 45

Быть может, где-то в глубине своей жадной, прижимистой души Вестерман и усовестился, но от этого стал еще настырней.

— Не хватает еще спрашивать у Чёрвен разрешения продать своего собственного тюленя, — сказал он. — Продать его нужно, и все тут.

Ведь ему до зарезу нужны деньги, а если Чёрвен не образумится, придется поговорить с ее отцом.

— Это я и без тебя сделаю, — кричала, горько плача, Чёрвен.

— Дурной ты, — сказала Стина, пнув маленькой худенькой ножкой в сторону Вестермана.

Уходя, Вестерман сказал:

— Вот погодите, я поговорю с Ниссе. Чёрвен задыхалась от злости.

— Ни за что на свете! — кричала она. — Ни за что на свете не видать тебе Музеса! — И она побежала, бросив на ходу: — Идем, Стина, надо найти Пелле.

Поговорить с папой и мамой сразу она не могла: в лавке было полно народу. А Чёрвен знала, что в беде можно довериться только Пелле. Надо немедленно ему сообщить, что им угрожает.

Услыхав ужасную новость, Пелле мрачно покачал головой.

— Никакие разговоры с папой не помогут, — сказал он. — Ты ведь не можешь доказать, что Вестерман отдал тебе Музеса насовсем. А раз так, то дядя Ниссе не будет знать, что делать.

В разговор вмешалась Стина.

— Тогда надо пойти и спросить Мэрту. Но Пелле снова покачал головой.

— Есть только один выход, — сказал он, — спрятать Музеса там, где Вестерману его ни за что не найти.

— Где же, например? — спросила Чёрвен. Пелле немножко подумал, и вдруг его осенило.

— В Мертвом заливе, — сказал он. Чёрвен восхищенно посмотрела на него.

— Пелле, знаешь что, — сказала она. — Лучше тебя никто не придумает.

Пелле был прав, ясно же, он был прав. Маму с папой нечего вмешивать в это дело. И если Вестерман придет к ним и спросит, где Музес, они с чистой совестью ответят:

— Мы не знаем, где он. Ищи его сам!

А найти его Вестерману будет трудно. Ох, как трудно!

В прежние времена, может, много сотен лет назад, поселок на Сальткроке находился не на своем нынешнем месте, а у залива на западном берегу острова… Теперь от прежнего поселка не осталось ничего, кроме лодочных сараев. Целая вереница древних почерневших от времени сараев окаймляла маленький залив, у причалов которого некогда пришвартовывались рыбачьи лодки и парусные шхуны, и где усердные рыбаки, прадеды нынешних сальткроковцев, на голых прибрежных скалах развешивали сушить сети. Теперь там не было ни лодок, ни шхун, если не считать одной старой брошенной шхуны, которая нашла в заливе свое последнее прибежище. «Мертвый залив» — так называли его дети. И залив в самом деле казался молчаливым и мертвым. Удивительная тишина стояла в этих местах, и сюда во время своих одиноких прогулок нередко заходил Пелле. Прислонившись спиной к нагретой солнцем стене сарая, он мог сидеть часами, глядя, как над мостками порхают стрекозы, и считать круги на воде, когда какой-нибудь окунь, резвясь, рябил зеркальную поверхность.

Пелле приходил к Мертвому заливу мирно помечтать и побыть одному. Но были и такие люди, которые находили тамошнюю тишину зловещей, чуть ли не загробной. Там можно было вообразить, что в сумрачных углах покинутых сараев скрыты самые мрачные тайны. И редко забредал туда кто-нибудь из людей. Никто не станет искать там Музеса. В лодочном сарае на берегу Мертвого залива он будет спрятан надежно.

У Чёрвен была небольшая тележка, куда она сажала Музеса, отправляясь с ним в дальний путь или же если у нее не хватало терпения ждать, пока он поспеет за ней. А сейчас путь предстоял дальний. Поэтому Музеса погрузили в тележку вместе с ящиком, в котором он спал. Туда же положили в запас салаки, которую Стине удалось выпросить у дедушки.

Четверка тайных заговорщиков, гонявших футбольный мяч за столяровой усадьбой, увидела эту процессию, и Тедди закричала Чёрвен:

— Вы куда собрались?

— Немного погулять, — объяснила Чёрвен. — Нет, Боцман, ты лучше оставайся дома, — сказала она прибежавшему псу, который пожелал ее сопровождать.

«Погулять» обычно означало долго ходить по лесам и полям, а от этого Боцман отказаться не мог.

Когда Чёрвен велела ему оставаться дома, он застыл на месте, точно вкопанный. Он долго стоял, глядя вслед Чёрвен, Пелле, Стине и Музесу в тележке. Потом, повернувшись, побрел назад и улегся на свое обычное место у крыльца, положив голову на лапы. Казалось, он спал.

Полузаросшая старая дорога петляла к Мертвому заливу. Примерно на полпути туда стоял дом Вестермана, и поскольку идти в обход с тележкой было трудно, им пришлось пройти мимо него с Музесом; не очень-то приятно, но неизбежно.

— Если он нас увидит, пиши пропало, — сказала Чёрвен, когда они очутились у самой калитки Вестермана. — Он сразу отберет Музеса. Кора, миленькая, ты не можешь помолчать?

Последние слова относились к охотничьей собаке Вестермана, лаявшей у забора. Не хватало только, чтобы Вестерман вышел посмотреть, на кого лаяла Кора.

— Да, тогда пиши пропало! — повторила Стина.

Но Вестерман не показывался. Спиной к ним стояла его жена и развешивала белье на веревке. Но, к счастью, на затылке у нее глаз не было. Дети миновали и выгон Вестермана, где Стинин дедушка держал своих овец, и Стина крикнула Тутисена. Ягненок тут же прибежал, думая, что его зовут кормиться.

— Не-а, я хотела только поздороваться с тобой и посмотреть, как ты живешь, — сказала Стина.

Музесу тоже жилось хорошо. Всю дорогу к Мертвому заливу он ехал такой довольный, думая, видимо, что его везут покататься. Но когда его неожиданно вместе с ящиком запихнули в какой-то совершенно незнакомый сарай, он почуял что-то неладное, а не в его нраве было безропотно мириться с этим. Его злобные крики тотчас жутко прозвучали в безлюдной глуши вокруг Мертвого залива.

— Музес, ты орешь так, что на весь остров слышно, — упрекнул тюлененка Пелле.

Сидя на корточках вокруг тюлененка в темном лодочном сарае, дети втроем ублажали его, внушая, что все это ему же на пользу.

— Это ненадолго, понимаешь, — сказала Чёрвен. — Все как-нибудь уладится, и тогда ты снова вернешься домой.

Как все уладится, ума не приложить. Но Чёрвен знала: обычно всякие трудности рано или поздно улаживаются, и она надеялась, что и на этот раз все обойдется.

Набив рот салакой, Музес потихоньку успокоился в своем ящике.

— Лучшего сарая ты и не видел, — уговаривала тюлененка Чёрвен. — Здесь тебе будет неплохо.

— Хотя тут тошнехонько, — с дрожью в голосе добавила Стина. — Я почти уверена, что тут водятся привидения.

В лодочном сарае чуть брезжил какой-то странный, тусклым свет, который смущал девочку. Но через щелки в рассохшихся стенах пробивались косые лучи солнца, и было слышно, как журчит вода.