– Папа, мы с Соней немножко прогуляемся. Вернусь через
пару часов.
Он вроде бы собрался что-то спросить, но вместо этого
кивнул.
– Идем, – сказала я Соньке.
По дороге я с удивлением узнала, что Илья все еще живет в
отцовской квартире. Отец его умер лет пять назад, о матери ничего известно не
было, по крайней мере, так считала моя подруга. Я-то думала, Илья успел
обзавестись жильем получше, выходит, либо дела его не так уж хороши, либо он
человек привычки, и двухкомнатная «хрущевка» его вполне устраивает.
Сворачивая во двор, я почувствовала нечто вроде сожаления,
дом навевал воспоминания о тех временах, когда я была по-детски счастлива, то
есть считала, что жизнь впереди долгая и ничего скверного в ней не предвидится.
В подъезде пахло кошками и еще какой-то дрянью, мы поднялись
на четвертый этаж, любуясь многочисленными надписями на стенах. Все-таки Илья
мог найти жилище поприличнее. Тут выяснилось, что он занимает две квартиры на
лестничной клетке. Вместо соседней двери оштукатуренная стена. Дверь квартиры
выглядела солидно – добротная, обшитая красным деревом. Я позвонила и стала
ждать. Прошло не меньше пяти минут, я вновь надавила кнопку звонка и теперь ее
не отпускала. Машину Ильи мы видели во дворе, выходит, он все-таки дома.
Наконец дверь соизволили открыть.
Друг детства стоял на пороге, второпях запахивая халат,
физиономия недовольная, ясно, что оторвали от важных дел. Сначала он увидел
Соньку и нахмурился, но тут и меня разглядел и в первую минуту растерялся. Я
решила этим воспользоваться. Сказала: «Надо поговорить» – и шагнула в квартиру.
Сонька юркнула за мной, Илья закрыл дверь, я огляделась.
От той квартиры, которую я хорошо помнила, и следа не
осталось. Прихожая перетекала в гостиную-столовую, соединенную с кухней.
Дизайнер поработал на славу: невозможно было поверить, что перед тобой типовая
«хрущевка».
Тут в гостиной появилась рыжая, в мужской рубашке на голое
тело. Илья едва заметно поморщился, но сказал спокойно:
– Извини, милая, я скоро освобожусь.
Милая оценивающе оглядела нас с ног до головы и удалилась
крайне недовольная.
– Куда пройти? – спросила я.
– Вот сюда. – Он несколько суетливо прошел вперед,
указал нам на кресла. – Я переоденусь, – и скрылся в той же комнате,
что и рыжая. Мне его халат не мешал, но возражать я не стала.
– Неплохо устроился, – заметила Сонька. –
Давненько я здесь не была.
Илья вернулся, сел на диван и посмотрел на меня, как видно,
ожидая объяснений.
– У меня к тебе несколько вопросов, – начала
я. – Они касаются Иры Емельяновой.
– Иры? – удивился Илья, явно не ожидая такого
поворота событий.
– Вы ведь были хорошо знакомы?
– Ну, да… учились в одном классе. Почему она тебя
интересует?
– Нетрудно догадаться.
– Может, кому и не трудно, но я теряюсь в
догадках, – резко ответил он и тут же пожалел об этом. Покачал головой и
произнес: – Аня, нам действительно надо поговорить.
– А я что делаю? Ты устроил ее в клуб. Вроде бы даже
сам придумал номер… – Я собралась с силами и спросила: – Ты знал, что Ира
была любовницей… – я все-таки не смогла произнести фразу до конца. Илья
усмехнулся и закончил:
– Твоего отца? Знал, конечно. Она мне рассказала. Ей в
тот момент было очень тяжело, а тут я подвернулся, вот она и открыла мне душу.
– А ты ей? – не удержалась я от язвительности.
– А я ей, – сказал он сквозь зубы. – Если ты
о том, что произошло в тот вечер. Да, она знала, кто ты, и знала, как я к тебе
отношусь.
– Значит, вы просто договорились, – вмешалась
Сонька, в голосе ее было разочарование.
– Мы не договаривались. Она увидела в зале Аню и решила
мне помочь. Ты не хотела меня слушать, – продолжил он. – Но выслушать
ее тебе пришлось.
– Сейчас меня интересует Ирина. После того как они
расстались с отцом, она пыталась как-то… вернуть его?
– Не думаю, что она всерьез надеялась. Дело в том, что
она… как бы это сказать… слегка на нем помешалась. А в таком состоянии люди
порой совершают странные поступки.
– И какой странный поступок совершила она?
– Видишь ли, ей очень хотелось быть нужной. Показать
ему, кто его настоящий друг. Я не знаю деталей, но она искренне верила, что
спасает твоего отца. Постоянно твердила, что он доверяет людям, которые вовсе
не являются его друзьями. Более того, плетут интриги. В общем, открыла что-то
вроде заговора, во главе которого стоит какая-то баба. Чушь, конечно. Просто
Ира тешила себя иллюзией. Она спасет твоего отца, он это оценит, и они вновь
будут вместе.
Признаться, мне стало очень неуютно, потому что не так давно
о чем-то подобном и я думала, потому и спросила поспешно:
– Что за женщина? Ира назвала ее имя?
– Нет, никаких имен. Но с завидным упорством твердила,
что твоему отцу грозит опасность. Борис Викторович помогал мне, и я не мог
равнодушно отнестись к ее словам. И позвонил ему, просил его встретиться с ней
и поговорить. Но он был уверен, что все это выдумки истеричной особы. Так,
наверное, и было.
– После того как ее убили, ты продолжаешь так думать?
Илья с удивлением посмотрел на меня.
– Ты что, хочешь сказать… это вовсе не ограбление?
– Не знаю. Но если ее слова что-то да значат, поневоле
задумаешься.
– Ты… тебе что-то известно. Поэтому ты…
– Илья, я разговаривала с ее подругой. Теперь
разговариваю с тобой. Хочу понять, что могла узнать Ирина.
– Я же сказал: ничего конкретного не знаю. То ли она
кого-то встретила, то ли услышала чей-то разговор… Я не знаю, Аня. Когда я ее
расспрашивал, она отмалчивалась. Но настроена была очень решительно, даже
наняла детектива.
Мы с Сонькой переглянулись. Час от часу не легче. Впрочем,
чего-то подобного следовало ожидать. Какой-то тип вертелся возле «Карусели» и
вы-спрашивал девчонок о Юле и Кате. Почему не детектив?
– О нем ты что-нибудь знаешь?
– Я его видел однажды, случайно. Зашел в кафе, там
сидела Ира, а с ней парнишка. Я еще порадовался, что она нашла себе приятеля.
Но когда спросил Иру о нем через несколько дней, она сказала, что это детектив.
– Откуда он взялся? Она обращалась в агентство или
нашла его по объявлению?