Стезя смерти - читать онлайн книгу. Автор: Надежда Попова cтр.№ 58

– А тот, кто совратил его на это? Его ведь надо найти, он…

– … убийца? Почему?

Курт ответил не сразу; от его пыла, с которым он почти ворвался к начальствующему, мало что осталось, задор миновал, уступив место сомнениям, к коим он и без того бывал излишне склонен и в более ясных ситуациях.

– Но обстоятельства смерти Шлага… – начал он и осекся, увидев, как Керн снова разразился тяжким вздохом.

– Если он упражнялся в мистических занятиях, – напомнил обер-инквизитор почти сочувствующе, – смерть он мог принять от чего угодно.

– Что – суккуб усосал? – бросил Курт с внезапной злостью, тут же прикусив язык, однако начальство, похоже, свой гнев излило на первых минутах беседы и теперь было расположено к снисходительности.

– Да хотя бы, – улыбнулся Керн, пожав плечами. – Как знать, что́ именно из всей этой писанины его заинтересовало. Ты сам-то хоть что-нибудь из этого читал?

– Да. Всё.

– Значит, должен понимать – то, что ты сейчас высказал в качестве шутки, вполне может иметь место как правда жизни. Вот так-то.

Курт умолк вовсе, понимая, что больше ему сказать нечего, что по всем правилам логических рассуждений Керн прав, но никак не мог просто развернуться и выйти, все еще тщась подобрать слова, дабы разъяснить начальству свои сомнения. Выждав с минуту, тот снова взял со стола два листка со списками именований книг, глядя в строчки задумчиво, и, наконец, посмотрел подчиненному в лицо.

– Думай, Гессе. Или приглашай к дознанию старших; расследование – не поле для состязания, и твое ярое желание выказать, на что ты способен, делу не поможет.

– Вопрос не в самолюбии, – возразил Курт твердо. – И я бы не отказался от помощи, но ни Дитрих, ни Густав попросту сами не знают, чем могут мне помочь, потому что не видят дела; а я вижу. Никто не заметил причин к самому́ даже началу этого дознания, а я заметил. И сейчас никто не видит, куда идти и что делать, даже…

Он запнулся, и Керн с усмешкой склонил голову набок, заглянув ему в глаза:

– Ну? «Даже вы», хотел ты сказать?

– Да, хотел, – поколебавшись мгновение, кивнул Курт решительно.

– А ты знаешь, что делать? Кроме того, чтоб подвесить переписчика?

– Знаю. Надо поговорить еще раз с соседями и другом Шлага, со студентами с богословского факультета, узнать, не заводил ли он пусть не дружбы, но короткого знакомства с кем из них. Быть может, вы и правы, может быть, и не человек повинен в его гибели, но я хочу знать, не предполагать, не догадываться – знать! что загадочный третий в этой истории виноват лишь в том, что подтолкнул его к мысли прочесть пару любопытных книг. Или – что прав я, пусть и частью, и этот третий… так скажем… виновен в сознательном и умышленном направлении бывшего секретаря на опасный путь. Или я все же прав всецело, и он убрал соучастника своих таинств, потому что тот стал сверх меры неосмотрительным. Или по еще какой причине.

– Бог с тобой, действуй, – махнул рукой Керн, снова бросив перечни книг на стол. – Это, конечно, до сей поры не видано, чтобы следователи второго ранга были на побегушках у новичка, однако не стесняйся обратиться к старшим. Пусть эта jugum impiorum [89] поможет если не дельными мыслями, то хоть исполнением, если тебе взбредет какая идея. Посмотрю, в самом деле, на что ты способен и прав ли был твой наставник, ставя такую лестную пометку к твоим рекомендациям.

– Но мне все равно нужно дозволение на жесткий допрос Отто Рицлера.

Керн вздохнул, разведя руками и отмахнувшись от него разом, и кивнул:

– Ну, что ж… «Necessario recurrendum est ad extraordinarium, quando non valet ordinarium [90] »; так?..

– Это – «да»?

– Да. Если сочтешь нужным. С двумя условиями.

Курт покривился, переступив с ноги на ногу, и пробормотал едва слышно, не удержав раздражения:

– В этом я и не сомневался…

– А ты что думал? – вскинул брови тот. – Что я вручу тебе ключ от подвала со словами «у вас два часа, развлекайтесь»?.. Два условия, Гессе, и это не обсуждается. Первое. При допросе должен присутствовать Густав или Дитрих.

– Это в порядке вещей, – согласился Курт. – В этом нет ничего особенного.

– Хорошо, что ты это понимаешь. И второе. Протокол допроса. Без сокращений, детальный, четкий, внятный. Понял меня, Гессе?

– Да, – кивнул Курт с облегчением; требования Керна были вполне благоразумны, не оказавшись, вопреки его опасениям, чем-то неисполнимым и необычным, употребленным лишь к нему – начальство лишь дало понять, что не дозволит ему пренебрегать установленными предписаниями. – Это все? Я могу идти?

Керн лишь молча отмахнулся, с заметной усталостью прикрыв глаза, и он поспешил удалиться, дабы не дать возможности припомнить новую тему к разговору, однако все же не сумел выйти ранее, чем уже в спину настигло:

– Жду письменного отчета к утру.

Курт остановился на пороге, неспешно развернувшись; секунду раздражение противоборствовало в нем с чувством такта, предписанного при общении с вышестоящим и вколоченного годами дрессировки в академии, но, в конце концов, победила злость.

– В скольких экземплярах? – уточнил он язвительно; Керн нахмурился:

– Хочу задать тебе вопрос, – оповестил обер-инквизитор, глядя недовольно из-под насупленных бровей. – Сколько времени ты провел в архиве этой зимой? Ну, – подстегнул обер-инквизитор, не дождавшись реакции от растерявшегося подчиненного, – я задал вопрос, Гессе. Не слышу ответа.

– Я не помню… Много… – пробормотал тот, пытаясь осмыслить, чем ему грозит столь внезапный интерес начальства.

– Много. Протоколы перечитывал, верно? А знаешь, почему ты смог это сделать? Потому что некогда некто не хамил вышестоящим при их справедливом и логичном требовании, а садился за стол и добросовестно писал, усердствуя сделать это как можно лучше. Посему, когда я жду отчета, ты обязан поступать так же, ибо это не моя блажь и не извращенная grapheocratia [91] , и если понадобится, Гессе, ты напишешь и в десяти, и в ста экземплярах. Ясна моя мысль?

– Да, – отозвался Курт почти устыженно. – Всецело. Я составлю отчет к утру.

В коридор он вышагал медлительно, покинув там, за дверью, перед столом Вальтера Керна, остатки своего азарта, с которым направлялся сюда – то ли ведро ледяной воды, коим оказались возражения начальника, остудило его пыл, то ли он попросту устал, и виной его внезапной апатии было самое обыкновенное утомление; не считая неполного часа, что ему удалось урвать перед допросом переписчика, он почти не спал после сегодняшней ночи.