Таинственная история заводного человека - читать онлайн книгу. Автор: Марк Ходдер cтр.№ 44

— Как я уже сказал, друг мой, это и есть суть дела.

— А для чего она убила сэра Альфреда?

— Возможно, для того чтобы расчистить дорогу Претенденту.

Суинберн громко зааплодировал.

— Ведьма и подлый проходимец — не разлей вода! — воскликнул он.

— Много лет весь Скотланд-Ярд смеялся надо мной, — проворчал Траунс, — и лишь потому, что я верил в Джека-Попрыгунчика. Бог знает какие насмешки обрушатся на меня теперь, но давайте приниматься за дело! Откуда мы начнем?

— С кухни.

— Почему с кухни?

— Ну конечно, — пришел в восторг Суинберн, ибо его осенило: — Храп миссис Пиклторп!

Траунс какое-то время переводил взгляд с королевского агента на поэта-коротышку и обратно:

— Вы отлично знаете, что я легко могу разлюбить вас обоих! Во имя дьявола, о чем вы говорите?

— С нами приехал Герберт Спенсер, бродячий философ, — объяснил Бёртон. — Он живет вместе со слугами. И он жаловался, что храп кухарки доходит до него через две стены. Возможно потому, что стены полые.

— А еще есть ужасное старое стихотворение, — добавил Суинберн, — в котором написано: «Побольше ешь, коль хочешь обнажить». Мы считаем, что алмаз спрятан под двумя полями, лежащими прямо напротив дома. Вначале мы решили, что эти так называемые стихи приказывают собрать урожай и копать, но, возможно, есть способ полегче.

— Ты хочешь сказать, тайный проход из кухни? — спросил Траунс.

— Или, скорее всего, из одной из этих знаменитых кладовых, — ответил Бёртон.

— Боже мой! — воскликнул Траунс. — Боже мой!

— Скоро должен прибыть Претендент, так что я предлагаю немедленно отправиться туда. Даже не знаю, будут ли нам рады в поместье, после того как он объявится здесь.

Траунс кивнул. Они вышли из курительной и отправились на поиски полковника Лашингтона, которого обнаружили шагающим взад-вперед по его рабочему кабинету, прилегающему к библиотеке.

— Еще новости, — объявил он, увидев их. — Плохие. Может быть, хорошие. Не уверен. Или то, или то. Зависит, как пойдет. Хокинс считает, что будет гражданский процесс: Тичборн против Лашингтона.

— Почему? — спросил Бёртон.

— Претендент, который называет себя Роджер Тичборн, собирается опротестовать мое право действовать от имени семьи. И попытается удалить меня из дома. Изгнать. Как говорится, вышвырнуть. Однако, если он не Роджер Тичборн, мы возбудим против него уголовное дело. Суд. Присяжные. И так далее. Король против Претендента.

— Очень хорошо, — проворчал Траунс, — тогда к делу можно будет подключить Скотланд-Ярд.

— Давно пора! — согласился Лашингтон. — Я бы очень хотел знать побольше о том, чем этот парень, Претендент, занимался в Австралии, когда называл себя Томас Кастро!

— Будьте уверены, полковник: если начнется расследование, Скотланд-Ярд пошлет кого-нибудь в колонию.

— Полковник, — вмешался Бёртон, — может быть, это покажется вам незначительным и несвоевременным, но, как я уже говорил прошлым вечером, у меня есть очень веская причина осмотреть кухню. Уверяю вас, это связано с нашим делом. Вы не против?

Лашингтон озадаченно посмотрел на Бёртона, но кивнул, позвал Богля и попросил показать Траунсу, Бёртону и Суинберну место «под ступеньками». Там они обнаружили, что цокольный этаж особняка разделен на множество мелких комнатушек: спальни для слуг, гостиные, ванные, кладовые, склады угля, посудомойни и столовую. Кухня оказалась больше всех; туда выходили три кладовые, заполненные копченым мясом, кувшинами с провизией, мешками с мукой, сушеными бобами, сахаром, сырами, подсолнечным маслом, уксусом, овощами, бочонками пива и полками с бутылками вина.

— Пускай каждый возьмет по одной комнате, — предложил Бёртон. — Проверим стены и пол: поищем потайную дверь.

Он вошел в среднюю комнату и начал отодвигать мешки и кувшины, пробиваясь через холмы еды к оштукатуренной задней стене. Он слышал, как его товарищи делают то же самое в двух соседних комнатах. Он всё тщательно осмотрел, но ничего не нашел.

— Эй, капитан, иди сюда! — позвал Траунс.

Бёртон вышел из своей кладовой и вошел в правую.

— Что-нибудь нашел?

— Возможно. Что ты думаешь вот об этом?

Детектив-инспектор указал на самый верх задней стены, туда, где она упиралась в потолок. Поначалу Бёртон не увидел ничего необычного, но, присмотревшись, заметил тонкую темную линию, бегущую вдоль стыка.

— Хм-м, — пробормотал он и взобрался на бочонок пива. Опершись о стену, он пробежал кончиками пальцев по линии. Потом спрыгнул на пол. — Я совершенно не проголодался и не в состоянии ни проесть, ни пропить дорогу сквозь стену, несмотря на указание стихотворения. Давайте вынесем всё из кладовой на кухню и расчистим место.

Затем он позвал Суинберна.

— Что? — послышался голос поэта.

— Иди сюда и пролей хоть немножко пота.

Все трое быстро передвинули содержимое кладовой, обнажив заднюю стену.

— Линия продолжается вниз по краям и проходит через основание стены, — заметил Бёртон.

— Дверь? — спросил Суинберн.

— Другого объяснения не вижу. Впрочем, не вижу и никакого намека на дверную ручку.

Траунс уперся обеими руками в стену и надавил на нее.

— Ничего, — проворчал он, отступая.

Следующие несколько минут каждый надавливал на разные участки барьера. Потом проверили всё маленькое помещение, надеясь найти какой-нибудь рычаг или тумблер.

— Безнадежно, — проворчал детектив-инспектор. — Если и можно как-то открыть эту проклятую дверь, то только не отсюда.

— Возможно, мы что-то упустили в стихотворении? — заметил Суинберн.

— Возможно, — откликнулся Бёртон. — Сейчас лучше подняться наверх: мы же не хотим пропустить появление Претендента? Вернемся позже. Алджи, найди Герберта и расскажи ему о двери. Пускай послоняется здесь, пока мы будем заняты, а я попрошу повариху не заходить в эту кладовую.

Некоторое время спустя королевский агент и его товарищи присоединились к Лашингтону, Хокинсу и Дженкину в библиотеке. Полковник, покручивая кончики своих эксклюзивных усов, нервно шагал взад-вперед.

— Мистер Хокинс, — сказал он, — расскажите мне побольше об этом парне, Кенили.

— А это еще кто? — спросил Бёртон.

— Доктор Эдвард Воан Хайд Кенили, — сказал Хокинс, — адвокат Претендента. Он также считает себя поэтом, литературным критиком, проповедником и будущим политиком. Кроме того, он закоренелый «развратник», вхожий в их внутренний круг, который, как полагают, образовался вокруг нового предводителя, кем бы он ни был.

— Вот это да! — воскликнул Бёртон. — Действительно, очень занятно!