Великая и ужасная красота - читать онлайн книгу. Автор: Либба Брэй cтр.№ 37

— Фелисити, не будь ты такой злючкой! — говорит она, просто истекая сладостью. — Я купила у торговца несколько листов отличной бумаги. Напишем сегодня письма домой?

— Я буду занята, — отвечает Фелисити решительным, как обычно, тоном.

— Вот как, значит? — поджимает губы Сесили.

Из нее могла бы получиться идеальная жена для какого-нибудь викария, потому что в ней самым убийственным образом соединялись самоуверенность и неумолимая категоричность суждений. Если бы я чувствовала себя лучше, я бы гораздо больше насладилась отповедью, которую она получила. Тут у меня вырвалась громкая отрыжка, ко всеобщему ужасу, но зато я сразу почувствовала себя намного лучше.

Марта демонстративно машет рукой перед носом.

— Фи… от тебя пахнет, как от винокуренного заводика!

Сесили, услышав это, вскидывает голову. И подозрительно смотрит на Фелисити. Фелисити мрачнеет. Легкая неприязненная улыбка трогает уголки рта Сесили. Мадемуазель Лефарж вплывает в комнату, извергая бесконечные французские фразы, от которых моя бедная голова идет кругом. Сесили аккуратно складывает руки перед собой на столе.

— Мадемуазель Лефарж…

— En Francais! [11]

— Простите, мадемуазель, но я уверена, что мисс Дойл чувствует себя очень плохо.

Она бросает на Фелисити победоносный взгляд, когда мадемуазель вызывает меня к своему столу, чтобы осмотреть повнимательнее.

— У вас действительно несколько бледный вид, мисс Дойл.

Она осторожно принюхивается и понижает голос, спрашивая меня суровым тоном:

— Мисс Дойл, вы что, пили спиртное?

За моей спиной шорох карандашей по бумаге замедляется, потом совсем затихает. Не знаю, что более осязаемо в этот момент — запах виски, сочившийся из всех моих пор, или запах панического страха, наполнивший комнату.

— Нет, мадемуазель. Я съела за завтраком слишком много мармелада, — отвечаю я со слабой улыбкой. — Я питаю к нему слабость.

Мадемуазель Лефарж снова осторожно втягивает воздух, как будто стараясь убедить себя, что ее собственный нос ее обманывает.

— Хорошо… можете сесть на место.

Я на трясущихся ногах добираюсь до своего стула, и поднимаю голову лишь на мгновение, чтобы взглянуть на Фелисити, ухмыляющуюся от уха до уха. У Сесили такой вид, словно она была бы счастлива задушить меня во сне. Фелисити осторожно передает мне записку: «Я думала, тебе конец».

Я пишу в ответ: «Я тоже так думала. Я себя чувствую черт знает как. А как твоя голова?» Пиппа, конечно же, замечает этот тайный обмен сложенными листками бумаги. Она вытягивает шею, пытаясь рассмотреть, что там написано и не о ней ли идет речь. Фелисити прикрывает записку ладонью. Пиппа неохотно возвращается к упражнению по французской грамматике, но сначала огревает меня бешеным взглядом фиолетовых глаз.

Фелисити быстро переправляет следующую записку, как раз перед тем, как мадемуазель Лефарж смотрит в нашу сторону.

— Что там у вас происходит?

— Ничего, — отвечаем вместе мы с Фелисити, тем самым однозначно подтвердив подозрения мадемуазель.

— Я не буду повторять сегодняшний урок, а потому искренне надеюсь, что вы не позволили себе излишней небрежности и не забыли записать все объяснения.

— Oui, Mademoiselle, [12] — отвечает Фелисити, излучая истинно французские обаяние и улыбку.

Мадемуазель Лефарж отворачивается, и я читаю записку Фелисити. «Встретимся снова сегодня, сразу после полуночи. Преданность Ордену!»

Мысль о еще одной бессонной ночи меня не порадовала. Постель с теплым шерстяным одеялом кажется мне сейчас куда более привлекательной, чем даже чай с каким-нибудь герцогом. Но я, конечно же, опять потащусь ночью через лес, потому что мне необходимо разгадать скрытые в дневнике тайны.

Когда я поднимаю голову, прочитав записку, Пиппа как раз передает Фелисити сложенный листок. Стыдно признаться, но мне ужасно хочется узнать, что написала Пиппа. Лицо Фелисити на мгновение изменяется, в нем появляется что-то жесткое и решительное, — но тут же она улыбается, не разжимая губ. И к моему удивлению — и к огромному ужасу Пиппы, — она не отвечает на эту записку, а передает ее мне. Но в этот момент мадемуазель Лефарж встает и идет между столами, так что мне ничего не остается, кроме как сунуть бумажку между страницами учебника и оставить ее там до лучших времен. Когда урок французского языка заканчивается, мадемуазель Лефарж снова подзывает меня. Фелисити, выходя из классной комнаты, предостерегающе смотрит на меня. «А что я, по-твоему, должна сделать?» — взглядом спрашиваю я. Пиппа, зная, что ее записка все еще прожигает дыру в моем учебнике французского, смотрит на меня со смешанным выражением страха и отвращения. Она хочет что-то сказать мне, но Энн закрывает дверь перед ее носом, оставив меня наедине с мадемуазель Лефарж и моим собственным бешено бьющимся сердцем.

— Мисс Дойл, — заговорила мадемуазель, устало глядя на меня, — вы действительно уверены, что этот странный запах вашего дыхания вызван именно мармеладом, а не какой-либо другой субстанцией?

— Да, мадемуазель, — отвечаю я, изо всех сил стараясь сдерживать дыхание.

Разумеется, она подозревает, что я лгу, но доказать ничего не может. Она разочарованно вздыхает. Похоже, я многих разочаровала.

— Слишком большое количество мармелада вредит фигуре, вам следует это знать.

— Да, мадемуазель. Я запомню.

И такой совет дает мадемуазель Лефарж, у которой невозможно отыскать талию! Почему она решила, что вправе давать советы насчет фигуры? Просто удивительно! Впрочем, в тот момент меня заботило только одно: как бы поскорее унести ноги.

— Да, вы должны следить за собой. Мужчинам не нравятся пухлые женщины, — говорит мадемуазель. Ее откровенность смущает нас обеих. — Ну, некоторым мужчинам не нравятся.

Она машинально касается кончиком пальца фотографии молодого человека в мундире.

— Он ваш родственник? — спрашиваю я, стараясь быть любезной.

Теперь уже меня мутит не от виски, а от чувства вины и неловкости. Мне ведь на самом деле нравится мадемуазель Лефарж, и мне противно ее обманывать.

— Мой жених. Реджинальд.

Она произносит это имя с огромной гордостью, но и с намеком на такую страстность, что я краснею.

— Он выглядит… очень…

Я вдруг понимаю, что понятия не имею, что именно можно сказать об этом человеке. Я ведь не знакома с ним. Я видела только плохую фотографию. Но если уж я заговорила…

— Достойным доверия, — выдавливаю я.

Похоже, это польстило мадемуазель Лефарж.