Призрачная любовь - читать онлайн книгу. Автор: Лаура Уиткомб cтр.№ 67

— Это хорошо.

Она прижала руки к животу и пригнулась, словно ее тошнило.

— Что случилось? — спросила я.

— Поговорим об этом позже. Прошу тебя, иди в свою спальню.

Ей хотелось выглядеть строгой и непреклонной. Но, посмотрев на созданный хаос, она содрогнулась от ужаса. Я шагнула к ней, однако Кэти вытянула руку, останавливая меня:

— Приберемся завтра…

— Где папа?

Она снова забыла обо мне. Я едва успела отступить в сторону, когда она метнулась в кабинет. Кэти начала сбрасывать с полок журналы и книги. Когда на полу образовалась высокая куча, она принялась за ящики стола. Их содержимое — блокноты, авторучки и прочая мелочь — полетело на ковер вслед за книгами. Она взяла в руки увесистый том — руководство по составлению рабочего распорядка — и открыла его на середине. Однако, приложив все силы, она так и не смогла порвать книгу пополам.

Если раньше я чувствовала оцепенение и слабость, то теперь, в присутствии расстроенной Кэти, во мне снова пробудилась сила, которая недавно шокировала женщин из церковной группы. Казалось, что моя любовь к Джеймсу и последующая боль от его потери гальванизировала что-то во мне.

— Папа бросил тебя? — спросила я.

— Разве я не сказала, чтобы ты шла в свою комнату?

Она сражалась с книгой, выворачивая обложку вдоль корешка.

— Почему ты все время сражаешься со мной? Почему ты не поможешь мне?

Я подошла к ней и, встав лицом к лицу, взяла том из ее безвольных рук. Свирепо рванув корки в стороны и порвав книгу на две половины, я вручила их обратно Кэти. Она была так удивлена, что не сводила с меня взгляд. Разорванное руководство упало к ее ногам. Я отступила на шаг, желая посмотреть, что ей захочется разрушить в следующий момент. В ее глазах сверкнули искры понимания. Теперь она знала, что мы на одной стороне; что я не стану союзницей Дэна.

— Спасибо, — прошептала она, выходя в коридор.

Мы вновь вернулись в семейную комнату. Она остановилась у кушетки и посмотрела на Молитвенный угол, где на одном из стульев лежали Библия и дневник. Кэти оглянулась и бросила на меня особый взгляд. Мы решительно двинулись к трем стульям. Ей удалось сломать пару ножек у первого из них и вспороть подушку второго. Набивка полетела во все стороны. Я выдирала страницы дневника, рвала их на мелкие части и разбрасывала обрывки над нашими головами. Руки Кэти все еще дрожали, но теперь она смеялась, а не плакала. Мать Дженни подбежала к стеклянному шкафу и вернулась с хрустальным графином. Я взвизгнула и отпрыгнула к двери, когда она выплеснула бренди на перевернутые стулья и клочья бумаги. Я тоже засмеялась, но на всякий случай подняла Библию, лежавшую под ватной набивкой сиденья.

Кэти схватила с каминной полки картонную коробку и, чиркнув спичкой, бросила ее на стулья. Пламя взвилось выше и быстрее, чем мы ожидали. После нескольких секунд восторга раскрасневшаяся Кэти побежала за огнетушителем, который стоял у входной двери. Она залила огонь белой пеной. Я затаптывала горящие обрывки блокнота, которые разлетелись по комнате, угрожая склеиться с ворсом ковра. Затем Кэти покачнулась на ногах, и красный огнетушитель упал на паркетный пол. Мать Дженни больше не смеялась.

Оглушительный визг дымовой сигнализации заставил нас закричать. Мы напрасно пытались дотянуться до пластмассового датчика, который крепился к потолку около двери. Даже в прыжке мы не дотягивались до него на два-три дюйма. Я испуганно присела, когда Кэти разбила его пустым графином. Он затих, повиснув под потолком на двух проводах. Едкий дым пах мятной карамелью.

Кэти прижала ладонь ко рту и побежала в свою спальню. Я последовала за ней. Она метнулась в туалет, где ее вырвало. Чуть позже она села на кафельный пол ванной комнаты и, зарыдав, прижала колени к груди. Я никогда не заходила в родительскую спальню. Коврик около ванной был теплым и ворсистым. Я подползла к ней на коленях, боясь, что она ударит меня ногой, как дикое животное. Сев рядом с Кэти, я нежно погладила ее по голове. Она начала быстро рассказывать о своей обиде. Хриплый голос казался измученным воем. Вытирая ее слезы, я вспоминала, как хотела утешить своих хозяев, когда они плакали. Но, будучи Светом, я не могла прикасаться к ним или гладить их волосы. Локоны этой женщины оказались на ощупь мягкими, как у маленькой девочки.

— Дэн ушел, — рыдая, жаловалась Кэти. — Он хочет развестись со мной. Они с Джуди Морган решили переехать в Сан-Диего.

— Мне очень жаль, — сказала я.

— Она вела нашу женскую группу, как будто у них с Дэном ничего не происходило.

Кэти с изумлением взглянула на меня:

— И каждую неделю она сидела в церкви прямо за нами!

Ее лицо исказилось от испуга:

— Что она сказала тебе утром в кабинете пастора?

— Ничего плохого.

По ее щекам вновь побежали слезы:

— Дэн больше не хочет жить со мной.

Кэти посмотрела мне в глаза, будто без этого я не поверила бы ее словам:

— Он сказал, что я закоснелая ханжа.

Ее веки подрагивали от обиды и боли:

— Представляешь? Это я закоснелая!

Мне пришлось взять с полки полотенце и передать его Кэти.

— До встречи с ним я даже не была обращенной, — сказала она, вытирая лицо. — Дэн говорил, что не может ходить на свидания с девушкой, которая не принадлежит их церковной общине. Он сам обучал меня Писанию.

Она посмотрела на пятна макияжа, оставшиеся на полотенце, и снова заплакала. Я встала, намочила губку и провела ею по подбородку Кэти. Мать Дженни проглотила рыдание и благодарно кивнула:

— Он сказал, что я подавляю его…

Она молчала те несколько секунд, пока я вытирала ее лицо мокрой губкой.

— Ему больше не хочется жить со мной.

— Может быть, он лицемер?

Кэти с изумлением приподняла голову. Ее губы подрагивали, словно она не знала, что ей делать: плакать или смеяться. Но затем я увидела, как реальное понимание ситуации ворвалось в ее мысли. Она содрогнулась от перспективы одиночества — жизни, в которой все знакомые буду считать ее разведенной женщиной.

Я почувствовала внезапную печаль и представила себе ужасную картину: как мой Джеймс глубокой ночью брел мимо баз на пустом бейсбольном поле, а за спиной у него маячил призрак его товарища. Диггс пытался освободить приятеля. Он ждал его там долгие годы. Я встряхнула головой. Мое сожаление о тех безутешных ночных скитаниях было таким сильным, что у меня перехватило дыхание. Я знала, что не услышу зова Джеймса — ни этой, ни следующей ночью. Возможно, мы больше никогда не увидимся вновь.

— Прости, что я была такой бесчувственной с тобой, — рыдая, прошептала Кэти.

Ее голос вывел меня из горестных размышлений:

— Что ты имеешь в виду?