Красные звезды. Ядерный рассвет - читать онлайн книгу. Автор: Федор Березин cтр.№ 146

А вот тихоокеанскому мичману на причале на американскую мощь попросту нас…ть. Американский коммандер разговаривает с ним через негра-переводчика.

– Господин русский, этот порт принадлежит Китаю. Мы пришли сюда, чтобы высадить китайскую армию, понимаете нас?

– Понимаю, товарищ офицер, и что?

– Мы просим убрать вашу пехоту с причала и не держать на прицеле своих пушек наши транспорты.

– Товарищ американец, – нагло заявляет ему мичман, чуть ли не хлопая по плечу, – мне ваши слова не указ. Мне капитан Бабушкин велел охранять причал, и я это буду делать, пока мне не прикажут что-нибудь другое.

– Где ваш капитан Бабушка?

– Еще чего, буду я говорить всем, где мой начальник.

– Ну, позовите другого начальника.

– Еще чего, вы, что ли, мне будете указы давать. В гробу я видел таких начальников.

– Сейчас наши транспорты подойдут для разгрузки, – спокойно переводит негр жесткую фразу на английском.

– Я, мичман Пиюся, предупреждаю, – затягивается махоркой советский мичман, – если корабли подойдут к берегу ближе, я открываю огонь.

– Вы вызовете международный скандал. Мы покуда союзники.

– Это вы вызовете скандал. Я ведь не нападаю на ваши корабли без предупреждения.

– Почему, скажите, в китайском порту не может разгрузиться китайское судно с китайцами на борту?

– Я уже говорил – не положено. Порты Дальний, а также Порт-Артур – это сугубо мирные порты. По договоренности, вроде. Здесь не должны разгружаться военные грузы и военные корабли.

– Моряк. Ведь вы же моряк? Вы понимаете, мы прошли две тысячи километров сюда из южного Китая, а вы здесь занимаетесь каким-то вредительством.

– Я ваши грузы сюда не заказывал. Я несу службу, товарищ офицер. Не смейте оскорблять меня при исполнении служебных обязанностей, моя честь защищена Уставом караульной и гарнизонной службы. Кроме того, я не просто моряк – я морская пехота.

– Мы все равно разгрузимся.

– Давай, валяй. А сейчас марш в свою шлюпку, а то начну стрелять. У меня тут охраняемое место.

– Но как вы не поймете?..

– У меня служба, союзнички, усекли? Служба. Мне положено уже давно стрелять по вас, а я все втолковываю вам истину, как детям малым.

– Но…

– Все, все, валите! Здесь мирный порт, здесь не положено.

– А вот этот корабль, – американец тычет в миноносец «Раскованный пролетариат», – тоже мирный?

– Да, это передвижной госпиталь. Он тут забрал раненого с аппендицитом. И нечего меня поощрять на нарушение приказов. Я за вас сидеть на «губе» не собираюсь. Валите, все. Гуд-бай!

И представьте себе, штатовцы так и не разгрузились.

Постояли, постояли линкоры с транспортами, да и ушли через некоторое время.

Конечно, его уже дожидались. Нет, они не сидели на одном месте, замаскировав листьями шляпу и выставив поверх кустов двустволку, как это любят охотники на уток. Кустов и деревьев в Тихом океане не росло, но зато они знали приблизительное место, в котором наш неутомимый альпинист, «семьдесят первый», вынырнет из своих эмпиреев безопасности. Вообще-то, «МиГи-31» тоже умели довольно ловко забираться в стратосферные дали, однако что в данном случае это давало, если их ракеты становились в тех краях неуправляемыми болванками? Они ведь не ведали в своем мире парадов в Ле Бурже – о праздниках величавей Тушинских им слышать не приходилось, – потому и не стремились сейчас хвалиться возможностями перед агрессивным американским «ястребом». То, что он прибыл из совсем другой Америки, их нисколько не касалось – они ведать о ней не ведали, а к тому же цели его угадывались и без знания государственно-метагалактической принадлежности.

Потому к месту схождения «СР-71» в двадцатипятитысячную отметку спешили два из оставшихся в деле «МиГа». Они следовали на встречном курсе, а их дальнобойные ракеты «Р-33» готовились стать самостоятельно парящими механизмами. Поставленная для уничтожения цель была очень скоростной – сложной для перехвата, потому общее количество готовящихся к выстрелу ракет составляло беспрецедентное число – по четыре штуки на каждом. Куда денешься, у любого из них была только одна возможность. Правда, у летящего впереди она была гораздо больше. «МиГи» следовали на некотором расстоянии один от другого, потому второй должен был вмешаться, только если бы первый промазал. Соответственно задаче он и шел на меньшей высоте. Расстояние между ними составляло менее сорока километров, и потому их автоматические системы часто обменивались данными, даже без участия биологических существ, помещенных внутри машин.

Но знаете, о чем не ведал никто из участников буйства неограниченной техногенной войны? Кир Толкотт, вместе со своей пикирующей птицей, приближался не только к ощетинившейся ракетами опасности, но еще и к моменту обратного переноса в родненькое пространство. Просто глупо, что он сам этого не знал, но те, кто его инструктировал, руководствовались каким-то извращенным понятием о долге. С одной стороны, они смело начали свою собственную боевую операцию с непрогнозируемыми последствиями, а с другой – соблюдали по отношению к втянутому в действия человеку режим секретности, не открывая карт не внесенному в президентский список допущенных к тайне.

По превратности судьбы оба события случились практически одновременно.

Объясните, что мешает стране победившего социализма освободить дружественный, но порабощенный доморощенными милитаристами, феодалами и монополиями народ, который живет совсем рядом, в каких-нибудь тысяче пятистах или двух тысячах километрах? Велика ли площадь страны? Невелика, всего триста семьдесят тысяч километров квадратных. И не такие площади от помещиков, царей и королей очищали. На островах находится? И сколько их? Около четырех тысяч? Ого! Но главных-то всего ничего, несчастных четыре штуки. С одной стороны, освобождать острова неудобно, каждый раз, не успеют танки разогнаться, а уже тормози, снова на паромы, плыви пассивно, опасайся торпед, но, с другой стороны, остров освободил – он уже твой, крепи внешнюю оборону, расширяй взлетные полосы и отыскивай недобитых классовых врагов в свое удовольствие.

Кроме того, народец островной хлипок по натуре. Вот только что буквально освобождали Северный Китай – Маньчжурию. (Кстати, площадь освобожденной территории превысит все страны Оси, вместе взятые.) И что? Только седьмой день войны, а Квантунская армия уже пощады просит, просто готова капитулировать на любых условиях. Так и говорит ее командующий, что, мол, «наша Квантунская армия свою задачу выполнила и готова сдаваться хоть вся, хоть частями, как будет угодно советскому командованию». А нашим даже и вообще еще неугодно, они еще и боеприпасы, положенные к использованию, не растратили. Где теперь их хранить? Думают пока, решают. Никак не хотят капитуляцию принимать, продолжают воевать. Уж японцы и так и эдак их упрашивают. Мы, говорят, приказали никакие материальные ценности перед сдачей в плен не портить, сдаемся, так сказать, со всеми потрохами. В общем, несколько дней уламывают наше командование по радио и через парламентеров. Наконец согласились. Вот и скажите, что это за вояки? С тридцать девятого года готовились к обороне, через семь дней боя сдались? И ведь это, как утверждают, самая боеспособная армии агрессора. Нет, не зря их флот никак не соглашался войти в подчинение армии. С таким командованием он бы и месяца против американских эскадр не продержался.